Нехорошее место

— Никакой.

— Должен же быть выход.

— Его нет.

— Должен быть.

— Почему?

— Потому что победа не может остаться за ним.

Фогерти улыбнулся.

— Почему нет?

— Потому что он — плохиш, черт побери! А мы — хорошие люди. Несовершенные, возможно, не без недостатков, но мы — хорошие люди, это точно. Вот почему победить должны мы, а если не победим, то вся игра лишена смысла.

Фогерти откинулся на спинку стула.

— Именно из этого я и исхожу. Все это лишено смысла. Мы — не хорошие, мы — не плохие, мы — просто дичь. Мясо. У нас нет души и нет надежды попасть на небеса. Не может же попасть на небо гамбургер после того, как кто-нибудь его съел.

Наверное, в тот момент она ненавидела Фогерти больше, чем кого-либо еще, частично — за его самодовольство, но и по другой причине: поняла, что его аргументы во многом согласуются с тем, что она сама говорила Бобби в мотеле, узнав о смерти Томаса. Тогда она заявила, что иметь мечту бессмысленно, они никогда не реализуются, а смерть постоянно приглядывает за тобой, даже если ты вдруг и ухватишь за хвост птицу счастья. А презирать жизнь только потому, что рано или поздно она приведет к смерти… да, с тем же успехом можно говорить, что люди — дичь, мясо.

— У нас есть только удовольствие и боль, — добавил старый врач, — поэтому какая разница, что хорошо и что плохо, кто побеждает и кто проигрывает?

— Где его слабое место? — сердито спросила она.

— Насколько я понимаю, такого места у него нет. — Фогерти, похоже, радовала безнадежность их положения. Если он уже был практикующим врачом в сороковых, возраст его приближался к восьмидесяти, хотя выглядел он моложе. Он прекрасно понимал, как мало ему осталось жить, и, несомненно, завидовал тем, кто появился на свет гораздо позже, чем он. Поэтому, учитывая циничное отношение Фогерти к жизни, их смерть от рук Конфетки Полларда могла только позабавить его. — Нет у него никаких слабых мест.

Бобби не согласился или попытался не согласиться.

— Можно утверждать, что его слабое место — разум, потому что с головой у него совсем плохо.

Фогерти тут же его опроверг:

— Я бы сказал, что эту слабость он превратил в силу. Он считает, что его руку направляет Бог, что он мстит тем, кто нарушает Его заповеди, и это очень эффективная защита от депрессии или неуверенности в себе.

Френк внезапно выпрямился в кресле, тряхнул головой, словно разгоняя туман, застилающий глаза и мозг.

— Где?.. Почему?.. Это… это… это?..

— О чем ты, Френк? — спросил Бобби.

— Это случилось? — Взгляд Френка начал-таки проясняться. — Это наконец-то случилось?

— Что наконец-то случилось, Френк?

У него сел голос.

— Смерть. Она наконец-то пришла? Да?

* * *

Конфетка, крадучись, добрался до коридора, который вел в библиотеку. Приближаясь к открытой двери, услышал голоса. Один принадлежал Френку, и Конфетка едва сдерживал себя.

Согласно Виолет с Френком что-то произошло. Он так и не взял под полный контроль свои телекинетические способности, вот Конфетка и надеялся, что придет день, когда он успеет схватить и убить брата до того, как тот перенесется в безопасное место. Возможно, этот триумфальный момент наступил.

Возникнув в дверях, Конфетка увидел перед собой спину женщины. Лица увидеть не мог, но не сомневался, что это та самая женщина, сияющий образ которой он почерпнул из разума Томаса.

Френк сидел в кресле в глубине комнаты, и Конфетка заметил, как широко раскрылись его глаза при внезапном появлении брата. Если раньше, по словам Виолет, матереубийца слишком плохо соображал, чтобы телепортироваться в безопасное место, то теперь мозги у него определенно очистились от тумана. Так что он мог исчезнуть из комнаты до того, как Конфетка успел бы коснуться его рукой.

Конфетка собрался послать в библиотеку энергетический заряд, поджечь книги, разбить лампы, с тем чтобы отвлечь и испугать как Дакотов, так и дока Фогерти и без помех броситься на Френка. Теперь ему пришлось менять намеченный план, чтобы не допустить дематериализации брата.

Он вбежал в комнату, схватил женщину, обхватив ее шею правой рукой, закинув голову назад, чтобы она (и мужчины тоже) поняла, что он может в мгновение ока сломать ей шею. Тем не менее она ударила его ногой, каблук прошелся по голени, вонзился в стопу, причинив острую боль. Он понял, что это какой-то прием рукопашного боя, мог сказать, по попыткам женщины вырваться, что ее этому учили, и учили неплохо. Поэтому он еще сильнее загнул ей голову назад и напряг бицепс, отчего у нее перехватило дыхание, давая понять, что сопротивление смерти подобно.

На лице Фогерти отразилась тревога, но из-за стола он так и не поднялся. Зато мужчина не просто вскочил, но и выхватил револьвер. Впрочем, они оба Конфетку не интересовали. Он не отрывал глаз от Френка, который поднялся с кресла и уже собрался перенестись в Пуналуу, в Киото или куда-то еще.

— Не делай этого, Френк, — резко бросил Конфетка. — Не убегай. На этот раз мы решим все вопросы, на этот раз тебе придется заплатить за то, что ты сделал с матерью. Придешь в дом, примешь наказание, назначенное Богом, и умрешь этой ночью. Я возвращаюсь туда с этой сукой. Полагаю, она пыталась тебе помочь, поэтому, возможно, ты не захочешь допустить, чтобы она пострадала из-за тебя.

Мужчина уже собирался совершить что-то безумное. Искал возможности выстрелить в Конфетку, не задев Джулию, мог даже попасть Конфетке в голову, пусть тот и пытался прикрыться женщиной. Так что пришла пора сматываться.

— Приходи в дом. На кухню. Там я покончу с тобой. А потом позволю ей уйти. Клянусь именем матери, позволю ей уйти. Если ты не придешь через пятнадцать минут, я уложу ее на стол и пообедаю, Френк. Хочешь, чтобы я выпил ее кровь после того, как эта сука пыталась тебе помочь, Френк?

Конфетка подумал, что вроде бы услышал звук выстрела, покидая библиотеку Фогерти. В любом случае этот выстрел прогремел слишком поздно. Он материализовался на кухне дома на Пасифик-Хилл-роуд, его рука по-прежнему обжимала шею Джулии Дакоты.

Глава 56

Более не боясь прикоснуться к Френку, Бобби схватил его за пиджак и толкнул назад, прижав к широким полосам жалюзи одного из окон библиотеки.

— Ты его слышал, Френк. Не убегай. На этот раз не убегай, или я прицеплюсь к тебе и не отстану, куда бы ты ни затащил меня. И, клянусь Богом, ты предпочтешь, чтобы тебя убил Конфетка, а не я.

Он вновь бросил Френка на жалюзи, а за его спиной раздался довольный смех Лоренса Фогерти.

Видя ужас и замешательство в глазах клиента, Бобби понял, что угрозы не принесут желаемого эффекта. Более того, угрозы могли привести к тому, что Френк обратится в бегство, даже если он и хотел помочь Джулии. Хуже того, прибегая к насилию, он унижал Френка, превращая его из человека, личности, в дичь, мясо, тем самым следуя жизненным принципам, которые отстаивал этот старый продажный доктор, а вот этого Бобби принять не мог, как не мог смириться с потерей Джулии.