Неизданный Федор Сологуб

84

Ты, смуглый ангел, любишь соль И ненавидишь сласти. О, милый друг мой, мудрено ль, Что в ясных глазках мало страсти! А я все сладкое люблю, И страстен я душой жестокой, И я любви твоей молю, Но не любви к тебе глубокоокой. 19 января 1894

85 [30]

Все, что природа мне дала, Все, чем судьба меня дарила, — Все злая доля отняла, Все буря жизни сокрушила. Тот храм, где дымный фимиам Я зажигал, моляся Богу, Давно разрушен, — ныне там Некошный смотрит на дорогу. Иной воздвигся храм потом — Свободы, равенства и братства, И он разрушен не врагом, Своим же в злобе святотатства. Дерзнул я истине служить, Но, сняв с богини покрывало, Не захотел благословить Того, что предо мной предстало. Я звал пророков и певцов. Их правдой жаждал я упиться, Но перед правдой мудрецов Не хочет сердце преклониться. Я стал испытывать себя, — Пороки, ложь и мрак полночный, Все молодое загубя, Царят в душе давно порочной. Смотрю вокруг, — и мрак и грязь Ползут отвсюду мне навстречу, Союзом гибельным сплотясь… Чем я на вызов их отвечу? Весь мир для сердца уяснить Стремился я безумно, жадно. Увы! связующая нить Мне сердце режет безотрадно. Родник надежд, родник страстей Камнями тяжкими завален, — Под грудой мертвою камней Их ропот стонущий печален, — Но не смолкает ни на миг Струи живительной биенье, — О нет, не высох мой родник И не иссякло вдохновенье. Работай, чистая струя, Кипи, кипи под темным гнетом, И в неизвестные края Несись стремительным полетом. 24 января 1894

30

Некошный —некошной, нечистый дух, означает «плохой», «некрасивый», «злой»; табуированное название черта.

86

С тех пор, как тебя полюбил я, Другое я все ненавижу, — С тех пор, как тебя полюбил я, Тебя только слышу и вижу. И сам на себя я дивлюся, — Как раньше не мог я заметить, Что всюду, о смерть, ты владеешь, А жизни нигде нам не встретить. 12 июня 1894

87

Жуткий полдень дышит зноем, — Я ищу святой тропы: Убаюканной покоем И далекой от толпы. Вот не это ль заповедный Сад, желанный сад, куда Для тоски, подруги бедной, Не отыщется следа? Вижу роскошь полевую, Озаренную весной, Слышу песенку живую, Окрыленную мечтой, И, трудами утомленный, Созерцаю я закат, В Бога светлого влюбленный В ложе влажное возврат. Но на пологе румяном Промелькнула чья-то тень. — Грусть! ни правдой, ни обманом Не даешь ты мне хоть день. 14 июня 1894

88

Воспитанник природы дикой, Не проливал я детских слез, И бремя бедности великой, Как бремя царственное нес. Застенчивый ребенок, И тем утешен я бывал, Что мир, и красочен, и звонок, Передо мною расцветал. Я молча шел своей дорогой, Мечтою сердце обольстя, Молчаньем бился я с тревогой, Таил печаль, не как дитя. 19–20 июля 1894

89

За окном пробежали ребята, Прозвучали их крики и смех. Для души моей были когда-то Эти крики — источник утех. А теперь на беспечное детство Я с холодной тоскою гляжу, И мое роковое наследство Беспечальной игрой не бужу. 25 сентября 1894

90

Вина неискупленная, Болезнь неисцеленная, Обида неотмщенная, Тоска непобежденная, Услада беззаконная И цель недостижённая, — Вот, жизнь, твои дары! Бессонные томления, Больные угрызения, Безумные кипения, Борьба без одоления, Напрасные лишения И смерть в объятьях тления, — Вот что тебе несем! 2 октября 1894

91

Опять… Сердце мое изнемогшее Резкою болью пронизано Опять. Бледен стою без движения, Переживая страдания Опять. Замер в тоске утомительной. Резкая боль возвращается Опять. 4 октября 1894

92

Трепетно падают лилии белые В бездну забвения, черную, мглистую. Тихо поникли мечты помертвелые. Вспомнил я чью-то улыбку лучистую. Смутно мерцают огни. Кто-то проходит. Взгляни! Что это? Страшное, гневное, злобное Веет тоскою и веет отчаяньем, Смерти таинственной странно подобное, Полное зноем и диким страданием. 22 октября 1894

93

Умертвили царицу мою, Схоронили в могиле немой Чаровницу мою. Я глубоко печаль затаю, Замолчу перед злою толпой. Спи в могиле, царица моя, До желанной и светлой весны, Чаровница моя! Вешней молнии брызнет струя, И прольются весенние сны, И разбудят царицу мою, Воззовут от могильных ночей Чаровницу мою. Я глубоко тоску затаю, Я не выдам печали моей. 9 ноября 1894

94

Давно уж я покинул Сину, Столицу королевства Рэй, Но помню странную картину, Красу дворцовых галерей; Толпу торжественного бала Она делила пополам, Господ в мундиры наряжала, И обнажала милых дам. Кружились господа и дамы. Пажи нагие у колонн Смотрели пристально на шрамы У высеченных дев и жен. Направо, теша королеву, Ведущую на четках счет, Пажи наказывали деву Двумя лозами впереплет. Налево, пред инфантой юной, В весельи после семи чаш Перебиравшей лютни струны, Совокуплялся с дамой паж. А в глубине к столбу прикован, С презреньем озирая бал, Кнутами весь исполосован, Казнимый мученик стоял. 24 февраля 1895

95

На улице пылью запахло. Мне больно и сладко вздохнуть. Зимою мучительно чахла Моя утомленная грудь, В ней сердце так больно сжималось, Я думал: «Не надо мне жить!» И горько душа порывалась Ненужные дни погубить. Дыхание улицы пыльной Мне снова пророчит весну, И, может быть, грудью бессильной Я скоро без боли вздохну. 20 марта 1895

96 [31]

………………………………………………………………… Свистали, как бичи, стихи сатиры хлесткой, Блистая красотой, язвительной и жесткой. ………………………………………………………………… Цензурой оскоплен нескромный мой роман, И весь он покраснел от карандашных ран. Быть может, кто-нибудь работою доволен, Но я, — я раздражен, бессильной злостью болен, И даже сам роман, утратив бодрый дух, Стал бледен и угрюм, как мстительный евнух. ………………………………………………………………… И, бледный декадент, всхожу я на ступени, Где странно предо мной зазыблилися тени, Таинственным речам внимаю чутко я, И тихих сумерек полна душа моя. Смеясь моей мечте жестоко и злорадно, Мне люди говорят, что тайна неразгадана, Что мистицизм нелеп, что путь науки строг, Что смертен человек, и что развенчан Бог. 24 марта 1895

31

Свистали, как бичи, стихи сатиры хлесткой… —Речь идет о первом романе Сологуба «Тяжелые сны» (впервые: Северный вестник. 1895. № 7–12; отд. изд. — 1896). Сатирические стихотворения за 1895–1896 гг., направленные против романа, не обнаружены. По-видимому, в мартовском стихотворении (т. е. еще до журнальной публикации романа) Сологуб пытался сделать прогноз на будущее «Тяжелых снов» в критике; прогноз вполне подтвердился. Его произведение осуждалось за «проповедь разврата и преступления» (Русский вестник. 1896. Сентябрь. С. 248); в обзорах и рецензиях о романе писали в резком, уничижительном тоне: «В появившемся начале „Тяжелых снов“ перед читателем проходит Бедлам, пациенты которого страдают самым отвратительным видом нервного расстройства — эротоманией» (Книжки Недели. 1895. Август. С. 233); «декадентский бред, перепутанный с грубым, преувеличенным и пессимистическим натурализмом» (Русская мысль. 1895. Декабрь. С. 637); «Курьезное литературное произведение, простая беспочвенная выдумка» (Русский вестник. 1896. Сентябрь. С. 248); «бессмысленно-кровавый роман» (Новое слово. 1896. № 1. Октябрь. С. 105). Цензурой оскоплен нескромный мой роман… —При журнальной публикации в текст романа были внесены изменения редакторами и самим автором под давлением цензуры. В ноябре 1895 г. Сологуб писал Л. Я. Гуревич: «В начале месяца я слышал от А<кима> Л <ьвовича>, что он намерен вынуть из последней части романа все „слова“, вредные в цензурном отношении, но так, что от этого роман „нисколько“ не пострадает в художественном отношении. О том, что будут вынуты целые страницы, притом такие, которые в прошлом году А<ким> Л<ьвович> признавал в числе главных в романе, мне „никогда“ не было раньше сказано. <…> В письме Вашем Вы изволили объяснить мне, что напечатали бы это место, если бы „жили при совершенно иных условиях“ (напр<имер>, — я так объясняю себе, — при ином цензурном уставе и при ином правительстве)…» ( Сологуб Ф.Переписка с Л. Я. Гуревич и А. Л. Волынским / Публикация И. Г. Ямпольского // Ежегодник на 1972 год.С. 118).

97

Так жизнь пуста, так грезы ярки! Над бездной радуга горит, И вечный свод небесной арки Глаза и душу веселит. А под богатством зыбких красок Зияет в бездне вещий мрак, И говорит мне кто-то грозно, Что жизнь направлена не так. 16 апреля 1895

98

Больной, угрюмый человек, Зачем глядишь ты на детей? Зачем ты отравляешь их Безумной мрачностью своей? Им радость жизни суждена, Им любы птички и цветки, И не под силу их плечам Мертвящий гнет мирской тоски. 8 июня 1895

99

Верьте, люди, если скажут, Что безумно я живу, И с моим названьем свяжут Безобразную молву. Дерзок я, нигде предела Не нашел мой произвол. В рай мечта моя взлетела, В ад я сам ее низвел. Сладким светом горних кущей Наслаждаться не хочу. Я к тоске, меня зовущей, В бездну адскую лечу. 27 июня 1895