Некромантка с амбициями

– Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Вряд ли ты предполагал, что дело леди Симоны выйдет тебе боком и закончится увольнением.

– Врать не буду, я рассчитывал на повышение, прибавку к жалованию и приличное жилье, – хмыкнул вен. Нo, увидев, как я помрачнела, быстро добавил.
– Впрочем, все не так плохо. Вряд ли я прижился бы в объединенном дозоре под руководством вена Фирстратена. А тут и работа непыльная, и платят сносно. Чердак, опять же. И ты.

– И я, – откликнулась эхом.
– Со странными вопросами и навязанными желаниями.

– Поступку Тьян Ю есть вполне логичное объяснение. Ты подобралась слишком близко. Полагаю, Де Велле и Симона собираются обойти оцепление и покинуть город, после чего искать будет уже некого.

– И потому Тьян решила найти способ, чтобы временно переключить наше внимание на что-то другое?

– Согласись, это могло бы сработать. Если бы не ванна, полная ледяной воды, которую я исключительно по счастливой случайности еще не успел подогреть, порванными штанами я бы не отделался.

Я фыркнула.

– Ой-ой, какие мы нежные. Скажи еще, что ты был решительно против.

Мне хотелось немного поддразнить его, но вышло иначе. Потемневший взгляд, которым окинул меня Вандерберг, заставил задуматься, что наша близость была для вена далеко не только поводом для игривых шуток.

– Ну, - усмехнулся он. – Возможно, я был бы нерешительно за. Хотя приличный вен во мне утверждает, что невежливо пользоваться одурманенным состоянием вейны.

«Я больше не одурманена, - захотелось возразить, пока зеленые омуты глаз затягивали меня все глубже.
– По крайней мере,точно не навязанным извне сиенским туманом».

Но сказала другое.

– Ты же всегда утверждал, что ты не приличный вен.

– А ты все равно пыталась его во мне найти. И… – Теймен подался ближе. – Смотрите-ка – вот и он. Согласись, в чем-то я не так ужасен, как тебе казалось.

«Казалось…»

Удивительно, сколь многое между нами изменилось с той памятной встречи на пароме. Тогда я видела перед собой самодовoльного «хамлана», только и искавшего повод посмеяться над вейной в затруднительном положении, а сейчас Теймен Вандерберг был единственным в Солт-вен-Дамме человеком, которому могла доверять.

Доверять… Вот уж странное и непривыч?ое слово. Именно Вандерберг впервые открыл его для меня. И даже предательство Тьян странным образом лишь сделало нас ближе.

Мы посмотрели друг на друга.

– Ты вовсе не ужасен, - с неожиданной для себя откровенностью проговорила я.
– Ты очень даже…

– Ничего?
– выгнул бровь Теймен, потянувшись ко мне.

– Больше чем ничего.
– Я сделала движение ему навстречу.
– Намного, намного больше.

Вен усмехнулся, пощекотав мою кожу горячим дыханием.

– Приятно слышать.

Почувствовать прикосновение его губ оказалось ещё приятнее.

Поцелуй – медленный и долгий – показался мне… настоящим. В нем были и предвкушение,и обещание, а ещё – какая-то особенная безграничная открытость, какой я не испытывала никогда в жизни. И это должно было бы испугать меня, но нет. Напротив, доверившись Теймену Вандербергу, решительно шагнув в бездну неизведанного, я вдруг обнаружила там что-то совершенно неожиданное.

Что-то, ради чего стоило рисковать, раскрываться, выбираться из собственной защитной раковины навстречу…

Чему-то большему?..

Я не знала. Но впервые в жизни захотела проверить.

***

Тьян очевидно ждала, что под воздействием дурмана мы с Вандербергом будем заняты другом хотя бы до ночи. Так что правильным решением было – пусть и не без внутреннего сожаления – сделать все ровно наоборот. Благо, Теймен, неплохо освоившийся в красном квартале, знал, где жила сиенка. А ещё был знаком со служанкой из дома Тьян, которую однажды отбил у буйного клиента. Девушка пустила нас внутрь, купившись на наспех выдуманную ложь о назначенной встрече, и спокойно убежала по делам, указав путь к нужным комнатам. По ее словам, Тьян как раз была у себя.

Удивительно, но нам удалось застать сиенку врасплох.

Ну, почти.

На лице Тьян Ю увидевшей нас на пороге ее апартаментов, мелькнуло искреннее удивление – на одну короткую секунду. А в следующее мгновение она уже отпрыгнула вглубь комнаты, хватая с туалетного столика что-тo похожее одновременно на стилет и длинную шпильку. Лезвие со свистом рассекло воздух, отблеск света ггзгбаи скользнул по гладкой грани. И одновременно в атаку бросился Вандерберг, среагировавший раньше, чем я успела вскинуть руку с базовым защитным плетением.

Хлоп – и фиксирующие огненные обручи оплели руки сиенки. Шпилька-стилет выпала из разжавшихся пальцев, откатившись по полу к моим ногам, а сама Тьян оказалась на низкой кушетке, крепко прижатая мужским телом. Ее запястья были зафиксированы на подлокотнике, ноги зажаты в тисках крепких бедер.

И все же, несмотря на скованное положение,испуганной сиенка не выглядела. Она не сопротивлялась, не пыталась позвать на помощь. В черных глазах плясали насмешливые искры.

– Ого! – окинув взглядом нависшего над ней вена, рассмеялась она низким грудным смехом. – Вот уж не думала, что тебе нравятся такие игры, малыш из ?роувардена. Самых ретивых клиентов я обычно отсылаю к Денне из Фризенпорта, она в таких вещах мастер. Но ради тебя мoгу и сама постараться. Даже скидочку сделаю – вижу же, что у тебя это в первый раз.

Она вильнула бедрами, потершись о пах восседавшего на ней Вандерберга, придавая задержанию эротическую двусмыслен?ость. Шелковый халат – не такой короткий и открытый как тот, в ?отором я видела ее на работе, но все равно мало похожий на пристойные домашние пеньюары солтвендаммских горожанок – чуть распахнулся, позволяя если не увидеть, то почувствовать самое сoкровенное.

Теймен напрягся, но хватки и концентрации не ослабил. Зато я сдерживаться не стала.

– Прекрати!

– Что прекратить?
– бросив на меня темный взгляд, бесстыже выгнулась под веном сиенка. – Не моя вина, что ты совершенно не заботишься о потребностях своего мужчины, крошка из Арнемгена.

– Зато ты, я смотрю, готова помочь всем страждущим, подлив в чай какую-то дикую гадость.

– Никакая это не гадость и уж тем более не дикая, а высокoкачественный дурман, - притворно оскорбилась Тьян, продолжая извиваться.
– И дорогой, между прочим. А что еще оставалось делать, если некоторые не понимают, даже когда им говорят прямым текстом…

То, что я зря позволила втянуть себя в разговор, поняла с запозданием. Насмешки и попытки нас задеть были лишь ширмой, прикрывавшей главное – а именно то, что ноги у Сиенской Змеи оказались не менее гибкие и ловкие, чем руки. Извиваясь под Вандербергом на короткой кушетке, она как-то умудрилась дотянуться до туалетного столика, схватить пудреницу пальцами ног и бросить ее прямо себе в руки, зафиксированные магией, но полностью не обездвиженные. Я заметила это лишь в последний момент, когда коробочка раскрылась с тихим щелчком.