Необратимость

Эту новую стену.

Должна ли я?

Я медленно иду по тротуару, наблюдая за движением вокруг меня. Поздние ночные пешеходы проносятся мимо, стук каблуков по тротуару смешивается с приглушенными словами и тихим смехом. Фонари освещают множество незнакомых лиц, разноцветные куртки, блейзеры, губные помады, светлые волосы, темные волосы, костюм в розово-синюю клетку…

Я закрываю глаза.

Нет.

Его здесь нет.

Хранитель времени не придет за мной.

Все кончено.

Когда я открываю глаза, то замечаю, что мои руки сильно дрожат. Я провожу пальцами по волосам, чтобы успокоиться и пытаюсь вспомнить одну из заезженных маминых мудростей.

– Каждая секунда, потраченная на то, чтобы жить прошлым, - это секунда, потраченная впустую в настоящем, а нет ничего хуже, чем пустая трата времени.

Я стряхиваю с себя дрожь.

Когда я делаю шаг вперед, в меня врезается тело. Сумочка соскальзывает с плеча и падает на асфальт, когда мимо проносится группа двадцатилетних с мобильными телефонами в руках.

Вздохнув, я наклоняюсь, чтобы поднять ее. Но прежде чем мои пальцы достигают цели, в поле моего зрения попадают два черных ботинка.

Мгновение. Вдох.

Мужская рука подхватывает сумочку прежде, чем я успеваю это сделать, и я оказываюсь лицом к лицу с парой пылающих карих глаз. Выражение лица Айзека стоическое, пальцы сжимают ремешок, и он протягивает ее мне с пугающим спокойствием.

Я встаю и расправляю плечи.

– Нет.

Он выгибает бровь, взгляд становится пристальнее.

– Нет?

– Нет, - повторяю я, встречая его горящий взгляд.
– Если только ты наконец не готов поговорить?

Я дам ему еще один шанс - шанс показать мне мужчину, которого, как мне казалось, я знала.

Но он просто смотрит на меня, его губы изгибаются в ухмылке.

– Ты кажешься немного… взвинченной. Если прошлой ночи было недостаточно, чтобы снять напряжение, я буду рад помочь.

Я сжимаю челюсти.

Вырываю сумочку из его рук, щеки горят о холода.

– Оставь меня в покое, Айзек, - бормочу я, резко поворачиваюсь и шагаю вперед, намереваясь поскорее скрыться.

Но далеко уйти не удается.

Его рука обхватывает мое запястье и тянет меня назад, в переулок рядом. Я задыхаюсь, когда он разворачивает меня, прижимает к кирпичной стене, и его тело впечатывается в мое.

– От чего ты бежишь?
– Его голос низкий, почти дразнящий, но в вопросе чувствуется серьезность. Вызов.

Я сглатываю, подавляя подступающую к горлу панику. Я не боюсь его, я боюсь… того, чем это может обернуться.

– Это не тот разговор, который я хочу вести в переулке.

– Хорошо, - невозмутимо отвечает он.
– Потому что я не заинтересован в разговоре.
– Его взгляд опускается к моим губам, затем возвращается к глазам.
– Ты продолжаешь говорить «нет», но все в тебе кричит о другом.

Я качаю головой.

– Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

Его большой палец легко, как перышко, проводит по линии моего подбородка.

– Я знаю, чего ты пытаешься избежать.

– Не льсти себе.

Он наклоняется ближе, его дыхание касается моего уха.

– Мне это и не нужно. Я уже знаю, что ты не отказываешься от чего-то так просто.

Мое сердце колотится, разочарование переплетается с болью в груди, которой я не хочу давать определение. Его ладонь скользит вниз по моей руке, но я заставляю себя сохранять спокойствие. И через мгновение он отпускает меня, отступая назад ровно настолько, чтобы дать мне возможность двигаться.

– Тогда вперед, - бормочет он, не сводя с меня глаз. Он кивает на вход в переулок. На свободу.
– Беги.

Мои ноги отказываются повиноваться. Я смотрю на него, заставляю себя отвернуться, убежать, спастись, как он сказал… но я не могу. Айзек разжег между нами пламя, слишком сильное, чтобы его укротить.

Я отвожу взгляд, стиснув зубы.

– Я так и думал.
– Он придвигается ближе, окутывая меня теплом и смятением. Его рука поднимается, зависая у моей щеки, предлагая меня отстраниться.

Но я не отстраняюсь. Я разрываюсь между необходимостью оттолкнуть его и желанием позволить ему сжечь те части меня, которые я упорно пыталась держать под контролем.

– Все еще притворяешься, что не чувствуешь этого?
– спрашивает он, его голос хриплый от удовлетворения.

Я прищуриваюсь, собирая все свои силы.

– Я не притворяюсь. Прошлая ночь была ошибкой.

– Ошибкой. Точно.
– Его теплая рука ложится мне на талию, придавая сил, приковывая к месту. Его большой палец медленно, мучительно описывает круги на моем боку, вызывая мурашки по коже.
– Ты провела весь день, убеждая себя, что не хотела этого?
– Его глаза прищуриваются, когда он оценивает мою реакцию, уголок рта приподнимается с самодовольной уверенностью.
– Мы оба знаем, что это ложь.

– Я хотела того, кого не существует, - говорю я, мои веки трепещут.
– Я не могу сделать это с тобой. С этой… версией тебя.

– Я единственный, с кем ты можешь это сделать.
– Его рука скользит вверх по моему телу, задевая грудь, а затем его хватка становится сильной, собственнической, и он сжимает горло, откидывая мою голову назад к кирпичной стене.
– Сколько мужчин у тебя было за последнее время? Расскажи мне.

У меня вырывается стон, когда он сжимает мою шею. Я хочу солгать ему, но на свободу вырывается правда.

– Только ты.

В его горле раздается низкое рычание, когда он наклоняется и проводит носом по моей челюсти.

– Черт. Не могу перестать думать о том, как ты скакала на моем члене прошлой ночью. Как сильно ты в этом нуждалась.

Боже мой.

Я тяжело сглатываю, чувствуя, как притяжение усиливается. Я тянусь, чтобы найти его губы, и из меня вырывается дрожащий выдох, когда наши рты нежно соприкасаются.

Но я не могу позволить ему победить так легко. Когда наши глаза встречаются, на моем лице появляется крошечная ухмылка.