Необратимость

– Я думала, что убила тебя.

По его лицу пробегает что-то нечитаемое. В его глазах мелькает тень мягкости, что-то отличное от холодного непоколебимого равнодушия, прежде чем он гасит ее и сжимает ноги, заключая меня в клетку.

Я задыхаюсь.

Я подаюсь вперед, упираюсь руками в его плечи, чтобы удержаться.

Наши лица находятся в нескольких сантиметрах друг от друга, тепло его тела согревает меня.

От него исходит аромат чего-то древесного, смешанного с цитрусовыми. Его кожа пахнет березой, а дыхание - лаймом.

Я просто стою между его бедер, волнение нарастает. Я представляла его красивым - грубоватым, крепким и мрачно привлекательным, - но он прекрасен. Телосложение, словно выточенное из камня, заросшая щетиной челюсть, слегка загорелая кожа, рельефные мышцы, заработанные тяжелым трудом. Он излучает сексуальную привлекательность и тайну. Его волосы выглядят мягкими и шелковистыми - вьются на макушке и коротко подстрижены сзади. Любопытство берет верх, и я делаю движение, чтобы провести по ним кончиками пальцев.

Но моя рука останавливается на полпути, когда он хватает меня за запястье.

Я замираю, медленно поворачиваясь, чтобы ощутить прикосновение.

Его рука. Касается меня.

Его хватка причиняет боль - наказывает– и мой пульс учащается, а пальцы сжимаются в кулак.

Я пытаюсь вырвать руку, но он не дает.

– Отпусти меня.

Он не отпускает. Его противоположная рука сжата в кулак у бедра, каждый мускул напряжен до предела. Я знаю, что все это его задевает.

– Поговори со мной, - требую я, освобождаясь и отступая от него. Вены выступают у него на руках, пульсируя и вздуваясь, когда он обхватывает колени обеими руками.
– Скажи что-нибудь… хоть что-нибудь.

Ничего.

Опять тишина.

Я настороженно наблюдаю за ним в полутемной комнате, в наших глазах переплетаются воспоминания и сомнения. Мой бюстгальтер в черно-желтую полоску и прозрачная юбка почти ничего не прикрывают, и я чувствую себя уязвимой и незащищенной - обычно цель именно в этом. Но я уверена, что на мне мог бы быть пуховик, и я все равно чувствовала бы себя голой под его взглядом.

Подняв подбородок, я набираюсь храбрости и, прищурившись, смотрю на него.

– Отлично. Похоже, ты любишь игры. Тогда давай поиграем.
– Мои высокие каблуки утопают в ковре, когда я подхожу к нему и толкаю его на спинку дивана, упираясь обеими ладонями ему в грудь, пока он не падает с резким выдохом.

Я сажусь на него верхом, расположив свои колени по бокам от его бедер.

И начинаю покачиваться.

Он шипит.

– Я отработаю пятьдесят восемь минут танца на коленях, а потом ты уйдешь. Перестанешь преследовать меня. Хватит морочить мне голову.
– Слезы застилают мне глаза. Мой голос ломается, агония прорывается на поверхность.
– Я не могу справиться с этим.

Две его сжатые в кулаки руки лежат без движения рядом с моими коленями. Я наблюдаю, как он разводит пальцы, затем снова сжимает их, прежде чем выдохнуть. Теплый воздух касается моих губ, и я осознаю, что мои бедра сжимают его ноги так сильно, что я дрожу. Я ослабляю хватку и приподнимаюсь, кончиками пальцев скользя по его рукам, пока мои ладони не оказываются на его плечах для поддержки.

Я хочу, чтобы он увидел боль в моих глазах и сбросил свою маску.

Я хочу, чтобы он что-то сказал.

Я хочу, чтобы он снова стал тем, кем он был в нашей тюрьме, единственным мужчиной рядом со мной.

Но он по-прежнему ничего не говорит.

Мои ногти впиваются в его плечи, и я снова начинаю злиться на его отстраненность.

– Ты ведь этого хотел, верно?
– Я опускаю лицо ниже, пока мы не оказываемся на волосок друг от друга.
– Поэтому ты смотрел, как я танцую? Ты фантазировал обо мне? Как ты будешь касаться меня руками… - Я провожу губами по его челюсти.
– Губами.

Мои собственные слова душат меня.

Мое нижнее белье становится мокрым.

И я ненавижу это.

Ненавижу, что после всего, что мы пережили, мы оказались здесь - второсортная фантазия в VIP-номере стриптиз-клуба.

Прижимаясь к его паху, я чувствую, как его твердость вдавливается во внутреннюю сторону моего бедра. Прерывистый вздох вырывается у меня из груди, когда я обхватываю руками его шею и раскачиваюсь, двигаюсь в этом причудливом танце, к которому он нас принудил.

Но тут его ладонь скользит вверх по моей спине.

Обхватывает мою шею сзади.

В мгновение ока он сбрасывает меня с его коленей, словно я ничего не вешу, и швыряет на диван, его тело накрывает мое, а глаза горят, как раскаленные угли.

Я не могу пошевелиться.

Я в ловушке под ним.

– Встань.
– Я пытаюсь освободиться, упираясь ему в грудь.

Его рука обвивается вокруг моей шеи, и он наклоняется, прикусывая зубами мою челюсть.

Я дрожу. Стону.

Ублюдок.

Взяв себя в руки, я снова толкаю его в грудь.

– Отвали от меня. Богом клянусь, я…

Он хватает меня за волосы и запрокидывает голову назад, его губы оказываются в сантиметре от моих. Затем он рычит, и кончики наших носов соприкасаются:

– В чем дело, Хлоя? Я думал, тебе нравится грубость.

Мои глаза расширяются.

Кровь застывает.

Губы приоткрываются с резким выдохом, и я смотрю на него, сжимая пальцами футболку. В его глазах светится подтверждение. Его слова.

Его голос.

А потом он, блядь, ухмыляется.

Ярость захлестывает меня обжигающими волнами, и я хватаю его за волосы, притягиваю к себе и крепко целую.

Мы оба стонем.

Его язык проникает в мой рот, уничтожая все, что я хочу сказать и прокричать. Я делаю это по-другому - обвиваю ногой его бедро, притягиваю ближе, наши губы соприкасаются, дыхание горячее и неистовое. Я царапаю ногтями его спину, а другой рукой все еще путаюсь в его волосах, его язык все глубже проникает в мой рот.

Зубы. Стоны. Царапины.

Он снова целует меня, раскаляя до бела.