Необратимость

Страсть. Магия. Боль.

Я чувствую себя потерянной.

Я чувствую себя целой.

Наши языки сплетаются, и я вскрикиваю ему в рот.

Затем я отстраняюсь.

Отдергиваю руку.

И сильно бью его по лицу.

– Ты мудак.

Айзек отшатывается, от полученного удара его голова отлетает в сторону. Его глаза ненадолго закрываются, прежде чем он медленно поворачивает ее обратно и смотрит на меня, его челюсть плотно сжата, на щеке остался розовый отпечаток ладони.

– Тебе же нравится грубость.
– Он проводит языком по верхней губе, оценивая меня с опасным одобрением.

– Слезь с меня.

– А как насчет того, чтобы я трахнул тебя?

Я толкаю его обеими руками.

– Я могу закричать.

– М-м-м… - Его взгляд опускается на мои припухшие губы.
– Но сделаешь ли ты это?

Моя грудь вздымается, сердце сжимается. Я не успеваю ответить, как он хватает меня за запястья и поднимает их над головой. Я выгибаю спину, глаза закрываются. Я чувствую, как его губы опускаются ниже, как горячие поцелуи танцуют вдоль моей шеи, мое тело обмякает, и все мои разумные мысли рассеиваются с каждым прикосновением его языка к месту, где бьется мой пульс.

Я стону, когда он прикусывает мочку моего уха, а его язык ласкает мою рубиновую сережку.

– Твой муж заставлял тебя так стонать?

Мои глаза снова открываются.

Его губы изгибаются в удовлетворенной усмешке.

– Я так не думаю.

Волна возмущения захлестывает меня, и я нахожу в себе силы оттолкнуть его, вскочить и встать на нетвердые ноги. Мое лицо пылает, костюм в беспорядке. Айзек поворачивается на диване, принимая сидячее положение и опираясь рукой о спинку.

Я тычу пальцем в занавеску.

– Убирайся.

– У нас есть еще пятьдесят минут, плюс-минус.

У меня дрожат колени, когда я опускаю подол юбки и поправляю бюстгальтер.

– Я верну тебе деньги.

Он вдыхает через нос.

– Я думал, ты хочешь поговорить.

– И это первое, что ты мне говоришь? Правда?

Я в ярости.

Возбуждена.

Сбита с толку.

Горячее давление обжигает мои глаза, пока я упиваюсь его пассивной позой, и мой взгляд падает на неровный след от ногтя на его шее. Это было не то сказочное воссоединение, которое я представляла себе, если когда-нибудь увижу его снова. Никаких пышных жестов, никаких объятий со слезами на глазах, никакого оркестра или струнных квартетов.

Никаких цветов.

И я думаю, что именно поэтому я чувствую себя… чертовски…

Взбешенной.

Мама говорила мне, что ожидание - это вор радости, и я чувствую себя обворованной.

Я откидываю волосы назад, дрожа перед ним.

– Зачем ты это делаешь? Зачем ты играешь со мной?
– Мои слова хрупкие, несмотря на то, что я жажду силы.
– Почему ты ведешь себя так холодно?

Он откидывает голову назад, его пальцы барабанят по спинке дивана.

– Звучит так, будто ты нарисовала в своем воображении картину несуществующего мужчины.

– Нет.
– Я качаю головой туда-сюда.
– Не заставляй меня поверить в то, что я ошиблась. Я знаю тебя настоящего. Ты показал мне себя в ярких красках. Я знаю, что тебе не все равно.

– Не все равно?

– Да.
– Мой голос становится уязвимым, когда я произношу: - Ты вернулся за мной.

Его взгляд темнеет, когда он выпрямляется и смотрит мне прямо в глаза.

– И я заплатил за это, не так ли?

Я сжимаю зубы, пытаясь скрыть душевную боль.

– Так значит, это все? Это твой способ наказать меня за выбор, который я сделала тогда?

– На самом деле меня это не волнует.
– Он равнодушно пожимает плечами.
– Этот псих все равно собирался убить нас всех. В той игре нельзя было выиграть.

Лжец.

Его задело, что я назвал имя Джаспера.

Не потому, что он думал, что Хранитель Времени отпустил бы его, а потому, что я отпустила.

Меня это тоже гложет. С тех пор я понемногу умирала каждый день. Я была уверена, что однажды утром проснусь и от меня ничего не останется.

Собрав все свое самообладание, я скрещиваю руки на груди и смотрю на него, пытаясь разобраться в его запутанных мыслях.

– Почему ты следил за мной?
– Мои глаза пристально смотрят на него.
– Потому что ты жалеешь о том, что пытался спасти меня? Потому что тебе все равно?

– Ты и твои бесконечные вопросы, - бормочет он со вздохом.
– Я их пропускаю.

– Ответь мне.

– Может, мне просто скучно.

– Прекрати.
– Я шагаю вперед, впиваясь ногтями в руки.
– Это не ты.

– А это ты?
– Он окидывает меня беглым взглядом, оценивая лоскутки одежды и мерцающую кожу. Он вскидывает руку, жестом указывая на освещенную свечами комнату, залитую розовым светом, в то время как по клубу разносится эротическая танцевальная песня.
– Трясешь задницей перед возбужденными мужчинами? Пихаешь свои сиськи им в лицо?

– Тебя это беспокоит?

Он пытается оставаться бесстрастным, но я вижу это - как натягиваются связки на его шее, как напрягается его поза.

Айзек опускает руки на колени и сжимает их в кулаки.

– Нет.

– Верно.
– Я делаю еще один шаг к нему.
– Тебя это нисколько не беспокоит. Вот почему ты сидел в первом ряду, наблюдая за моими выступлениями из удобной тени, и почему ты выложил сотни долларов за VIP-номер. Дважды. Потому что тебя это совершенно не трогает.

Выражение его лица слегка меняется, по нему пробегает тень эмоций.

Мои бедра касаются его коленей, и он смотрит на место их соприкосновения.

– Ты беспокоишься обо мне… ты скучал по мне.
– Когда он усмехается и отводит взгляд, я провожу пальцами вверх по его ноге, ощущая, как его грубые джинсы оставляют огненные линии на кончиках моих пальцев.
– Ты ревнуешь.

Он хватает меня.

Я снова оказываюсь у него на коленях, со свистом выдыхаю воздух, когда он обнимает меня за спину. Наши лбы соприкасаются. Мои руки обнимают его шею, и я провожу большими пальцами по его коже. Его глаза закрываются, грудь тяжело вздымается.

Наклонившись, я шепчу ему на ухо:

– Чего ты хочешь от меня, Айзек?

В его глазах вспыхивает огонь, когда он медленно открывает их. Рука ложится на мое бедро, сначала нежно, а потом крепко сжимает. Он наклоняется ко мне.

– Чего хочет Хлоя?

Мои ресницы трепещут.

Нет.

Я не позволю ему превратить нашу связь в нечто чисто сексуальное.

Это что-то большее, так было всегда.

Я отстраняюсь, но он тянется за мной, его губы опускаются в ложбинку между моих грудей, и я выгибаю спину.