Необратимость

– Ее мать какое-то время работала официанткой, пока низкая зарплата и мизерные чаевые не перестали ее устраивать. Когда Хлое исполнилось семь лет, ее мама сменила работу.
– Я тереблю обтрепанный край одеяла, сосредоточившись на торчащих ниточках.

– Она стала стриптизершей.

Он молчит. Слушает.

– Хлоя никогда не обижалась на мать за это. Напротив, она была как бы… вдохновлена. Она равнялась на маму, ценила ее целеустремленность и сильную волю. Ее матери часто не было дома - она приходила поздно вечером, отсутствовала по выходным. Но то время, которое они проводили вместе, было драгоценным, наполненным любовью и вниманием. Можно подумать, что ее мать не говорила дочери правду - грязный секрет, скрытый в тени, - но это было не так. Ее мама была гордой и не испытывала стыда. Когда Хлоя подросла, она начала задавать вопросы. Мама всегда отвечала на них правдиво. Хлоя чувствовала себя уверенно. И хотя она никогда не хотела танцевать сама, она уважала выбор своей матери.

Я замолкаю и жду грубого комментария, но не слышу даже звона цепи.

– В любом случае, я думаю, что секс просто стал обыденной вещью в ее детстве. Это никогда не было табу. А когда Хлоя стала взрослой, сама мысль об этом стала захватывающей. Волнующей.

Я прикусываю губу, размышляя, сколько еще я могу ему рассказать. Эти подробности - личное дело каждого. Даже Джаспер не понимал глубины моих чувств, а я никогда не хотела, чтобы между нами что-то изменилось. Я боялась, панически боялась, что он увидит меня не в том свете и отдалится от меня.

Айзек шевелится за моей спиной, его цепь звенит по плитке.

– Итак… ты хочешь сказать, что Хлоя выросла и устроилась на работу в респектабельный секс-клуб в качестве горячей доминатрикс, с хлыстом, наручниками и…

Ну вот и он.

– Нет. Боже, нет.

– Точно. Она была помешана на страпонах.

– Ты невозможен.
– Я снова бью ладонью по стене, несмотря на улыбку на моих губах.
– Хлоя влюбилась. Она готовилась к экзамену в винном баре. Каждую пятницу вечером она занималась в одиночестве с бокалом красного вина. И тут появился Джейсон. Он был красив, обаятелен, умен и проницателен. Он знал, что нужно сказать и как покорить ее. Между ними мгновенно возникла связь, которая привела к предложению руки и сердца год спустя в том же винном баре. Это было воплощением мечты. Как из фильма.
– Когда Айзек молчит после моих слов, я прижимаюсь к стене.

– Ты все еще со мной?

– Я весь внимание.
– Он прочищает горло.
– Днем Хлое нужен милый джентльмен, который будет обращаться с ней как с королевой, баловать ее цветами и сладкими серенадами. Но ночью она жаждет мужчину, который потребует, чтобы она встала на колени, и он мог схватить ее за волосы и засунуть свой массивный член ей в горло, называя ее своей хорошей девочкой.

Мои глаза увеличиваются вдвое, а кожа пылает.

Я открываю рот, чтобы ответить, но не могу вымолвить ни слова.

Айзек постукивает по стене.

– Я что-то не так сказал?

– Это… - Я сглатываю ком в горле.
– Очень наглядно.

– Тебе стоит записывать.
– Он делает паузу, чтобы перевести дыхание, и новая волна напряжения заполняет комнату.
– Но ведь я прав, не так ли?

– Ты… - Почесав руку, я замечаю, что моя кожа вновь окрасилась румянцем. А может, это просто свет лампы.
– Ты не ошибаешься.

– М-м-м. Я так и думал.
– Еще одна пауза.
– Хорошо. Итак, Хлоя - она привязана к этому браку, в котором царит любовь, но нет огня. Она беспокойная, раздражительная. Не знает, как рассказать о своих потребностях Джастину.

– Джейсону.

– Конечно. Этот Джейсон не понимает ее. Не видит ее так, как она хочет, чтобы ее видели.
– Его цепь слегка позвякивает, но достаточно громко, чтобы заставить меня подпрыгнуть.

– И вот однажды появляется новый парень, который дает Хлое именно то, что ей нужно. Давай назовем его… Ник.

– Мы не будем называть его Ником.

– Может, тогда назовем его Айзеком?

У меня во рту становится сухо, как в пустыне.

– Ник подойдет.

– Отлично. Итак, этот парень, Ник. Допустим, он ростом около шести футов трех дюймов⁹, спортивного телосложения, питает слабость к миниатюрным женщинам с пышными волосами и умелыми губами. Она привлекла его внимание - то есть, его взгляд - и точно знает, чего она хочет. Ей нравится грубость. Грязный и развратный секс.

Мое сердцебиение учащается, я облизываю губы.

Боже, я почти чувствую, что я… снова я. Молодая, горячая, сильная женщина.

В этом есть что-то освобождающее - говорить с этим безликим незнакомцем, не чувствуя осуждения или порицания.

Это раскрепощает.

– Как он выглядит?
– Мой голос хриплый, мысли путаются.
– Цвет волос? Глаза?

– Темно-каштановые волосы. Лохматые, всегда в беспорядке. Глаза карие, светлее, чем волосы.

– Такие, в которых при правильном освещении видны золотистые искорки?

– Да, конечно.

– Чисто выбрит?

– Редко. Растительность на лице меняется в зависимости от настроения.

Я мысленно рисую его портрет.

И понимаю, что он не так уж далек от того образа, что я себе представляла.

– Уверена, он привлекательный, - добавляю я.

– Возможно, он слышал это пару раз.

– Неужели женщины за ним в очередь выстраиваются?

Кажется, он размышляет над этим.

– Выстраиваются в очередь, конечно. Остаются рядом? Нет, черт возьми. Это может тебя удивить, но Ник не очень любит людей.

– Шокирует.

– Да.
– Он произносит это слово так, что я задумываюсь, не влияет ли это на него тоже.
– Но Хлоя другая. Она - дикая карта… она интригует его.

Мое дыхание становится поверхностным, пульс учащенным.

– Правда?

– Мммм… Он только и думает о том, как бы она выглядела, распростертая под ним, с задранной задницей, привязанная к столбикам его кровати.

Я не могу дышать.

Весь кислород словно туго завязанный узел застрял в горле.

– Что бы он сделал? Если бы она была с ним?

– Ты мне скажи.
– Его голос понижается.
– Что нужно Хлое?

Мои веки закрываются, и я пытаюсь сделать глубокий вдох.

– Клюквенный сок.

– Что?

– Клюквенный сок, - повторяю я.
– Потом. Хлоя хочет, чтобы после секса ее всегда ждал стакан холодного клюквенного сока.

Айзек хмыкает.

– Хорошо. Ник легко подстраивается.

– Отлично.
– Я вдыхаю, пытаясь собраться с мыслями.
– На чем мы остановились?

– Ник привязал Хлою к кровати.

– Что будет дальше?
– Мой голос такой тихий, почти шепот, что я думаю, услышал ли он меня. Интересно, хотела ли я, чтобы он услышал.

– Он забирается на матрас позади нее, проводит рукой по восхитительной голой попке и спрашивает ее… Хлоя?

Пауза.

Я задерживаю дыхание.

Молчание затягивается.

Он ждет ответа?

К счастью, прежде чем я забываю об осторожности и отвечаю за Хлою, он продолжает. Тихий интимный тон заставляет меня почувствовать его дыхание у моего уха, когда он спрашивает: