Необратимость

– Ты была хорошей девочкой сегодня?

ГЛАВА 14

Я представляю ее, ночная рубашка задралась до бедер, грудь вздымается в предвкушении того, что Ник сделает дальше. Прислонившись спиной к стене и широко расставив колени, я погружаюсь в свои фантазии.

Я оказывался в разных ситуациях, но и представить себе не мог, что буду сидеть, прикованный цепью к полу, и рассказывать грязные истории девушке, чей образ в бикини разжигал эротические мечты бесчисленного количества мужчин.

Конечно, есть и худшие способы скоротать время…

– Ответь мне, Хлоя.
– Придав своему голосу угрожающий тон, я позволяю требованию повиснуть в воздухе. Каждое слово в нашем разговоре - вызов. Эверли утверждает, что секс ее не пугает, почему бы не проверить ее границы?

Да, черт возьми, я собираюсь повеселиться.

В моем горле раздается рычание, полное мрачных обещаний.

– Как ты думаешь, почему он связал ее?

– Ох.
– У нее вырывается прерывистый вздох.

– Все верно.
– Мои пальцы впиваются в бедра.
– Ник знает, что делать с такой девушкой, как Хлоя… девушкой, которая годами мечтала о мужчине, который знает, как с ней обращаться.

Я позволил себе на мгновение представить, как прикасаюсь к ней. Эта гладкая, обнаженная кожа, как я могу заставить ее гореть под моими руками. Какой цвет она приобретет от каждого щипка, шлепка и грубой ласки. Возможно, мне нечего предложить в эмоциональном плане, но я без проблем могу помочь даме быстро и грязно погрузиться в ее самые темные фантазии.

Она ничего не говорит, и я продолжаю, позволяя себе фантазировать вслух.

– Он встает на колени между ее раздвинутых ног и проводит рукой по ее заднице. Затем его пальцы опускаются ниже, чтобы проверить, стала ли она влажной от предвкушения.

Должно быть, она еле сдерживается после стольких лет.

– Это так, Эверли?
– не могу удержаться от вопроса.
– Хлоя мокрая для него?

– Может быть… немного.
– Тон ее голоса стал ниже, страстное желание сочетается с легким намеком на застенчивость. Я практически слышу, как румянец заливает ее щеки.
– Да.

Идеально.

– Немного, да?
– усмехаюсь я.
– Тогда ладно. Он проводит пальцами по этому влажному месту, пока она не начинает дрожать, затем тянется вперед, сжимает в кулак ее волосы, наматывает их на пальцы и тянет, пока она не выгибается дугой назад настолько, насколько позволяют ремни на ее запястьях. Ты все еще не ответила мне,– шепчет он, а затем обрушивает на нее серию шлепков по заднице и бедрам. Сильных и быстрых.

Девушка не отвечает. Я почти задаюсь вопросом, не зашел ли я слишком далеко, но нет, я чувствую, что она рядом, ловит каждое слово, надеясь, что я озвучу несбывшиеся желания, которые она вынашивает.

И я собираюсь это сделать.

Черт, неужели здесь становится все жарче? Я меняю позу, вытягивая ноги, но это никак не облегчает болезненное напряжение в моих штанах.

– Все еще со мной, Пчелка?

– Не останавливайся.
– От настойчивости в ее голосе мой член становится еще тверже.

Если бы мы были в любом другом месте, я бы уткнулся лицом ей в бедра, заставляя ее кончать снова и снова, а она бы дергала меня за волосы и кричала: - Не останавливайся, не останавливайся.

Черт. Я делаю глубокий вдох и включаю свое воображение. Мои возможности здесь ограничены. Мне нужно держать себя в руках.

– Айзек.
– Три отчаянных удара вибрируют у меня за спиной. Я улыбаюсь про себя, она так же возбуждена, как и я.

– Когда по красивому лицу Хлои начинают течь слезы и она кричит: - Пожалуйста, Ник, пожалуйста, он знает, о чем она на самом деле умоляет.

– О большем.
– Ответ приходит без колебаний.

– Именно так.
– Я поворачиваюсь лицом к девушке за стеной, стараясь, чтобы тот, кто может находиться по ту сторону камеры, не увидел, как сильно я наслаждаюсь происходящим.
– Однако Хлое нужно кое-что запомнить.

– И что же?

Мой тон становится жестким.

– Ник не подчиняется приказам.

– И что же он делает?

– Он продолжает, пока ее кожа не становится ярко-красной, украшенной вспухшими отпечатками его ладоней. И пока она задыхается и плачет, ее глаза смотрят на него стеклянным, возбужденным взглядом, который выдает ее. Вот почему он уверен, что ей это втайне нравится.

С другой стороны стены доносится звук, сопровождаемый мягким стуком, намекающим на то, что там покоится ее голова, и я понимаю, что попал в точку.

Я продолжаю.

– Предупредив ее, чтобы она не двигалась, он отвязывает ее руки и ноги от столбиков. Она вздрагивает от звука расстегиваемого ремня, когда он снимает его.

Клянусь, я слышу ее стон.

Черт, как бы я хотел приказать ей снять трусики, раздвинуть ноги и прикоснуться к себе. Но здесь не место для этого, и я не буду просить ее.

– Пожалуйста, - умоляет она.

Боже, что бы я мог сделать с этой женщиной.

Я представляю ее возле стены, ее бедра сведены вместе, мышцы сжимаются в плохой имитации того, что ей действительно нужно. Прямо сейчас я мог бы приказать ей ввести два пальца внутрь ее тугого жара, затем вытащить их и поднести к губам. Попробовать на вкус доказательство того, что я делаю с ней. Один только образ заставляет меня проглотить стон.

Черт, как далеко мы зайдем с этим?

Есть несколько причин, по которым было бы разумно прекратить, пока никто из нас не зашел слишком далеко, но поскольку сейчас я не могу найти в себе силы остановиться, я продолжаю.

– Ник ждет, пока она не начнет всхлипывать, затем наклоняется и слизывает дорожку слез с ее подбородка по щеке, до уголка глаза.
– Веди себя хорошо, - предупреждает он и тянется вниз, чтобы ущипнуть за сосок, достаточно сильно, чтобы заставить ее взвизгнуть.
– Я предлагаю Эверли сделать следующий шаг, интересуясь, не зашел ли я слишком далеко.
– Ты можешь сделать это, Эверли? спрашиваю я.
– Ты можешь быть хорошей девочкой для меня?

Я замечаю свою оплошность - несоответствие между персонажами истории и тем, что мы делаем на самом деле, - но не пытаюсь это исправить.

– Я буду хорошей, - обещает она, не теряя ни секунды.

– Это моя девочка.
– Я тянусь вниз и поправляю себя, стараясь сделать это незаметно. Может, я переоценил свои силы. Если она продолжит в том же духе, я разрушу эту стену голыми руками, к черту последствия.
– Если она действительно доставит ему удовольствие, то, возможно, заслужит награду.