Неоновые Боги
Шрифт:
— Он не совершал самоубийства.
— Конечно, он этого не делал. Он был из тех людей, которых нужно было бы тащить в
Подземный мир, брыкаясь и крича. — Она приподнимает мой подбородок и хмурится. — Нам придется что-то сделать с мешками у тебя под глазами.
Я отталкиваю ее руку.
— Тебя ни в малейшей степени не беспокоит убийство?
— А тебя?
Я открываю рот, чтобы ответить, что, конечно, да, но в конце концов качаю головой.
— Я рада, что он исчез.
— Как ты и большинство обитателей Олимпа. — Она уже отворачивается и просматривает свой
телефон. —
Мы движемся слишком быстро. Я пристально смотрю на нее, пытаясь разглядеть за фасадом совершенства, который она представляет.
— Мама…
— Ммм?
Как можно спросить мать, не совершала ли они убийство? Она способна на это. Я знаю, что это так. Но вопрос все еще застревает у меня в горле, резкий и грубый.
— Неужели ты…
— Я убила этого ублюдка? — Она наконец отрывает взгляд от телефона. — Нет, конечно, нет. Если
бы я это сделала, я бы выбрала менее публичный способ, чем выбросить его в окно.
Я не уверена, должно ли это обнадеживать, но я ей верю.
— Хорошо.
— Теперь, когда мы покончили с этим. — Она снова берет телефон. — Я объявляю, что первая
часть нашей сделки выполнена. Убедитесь, что Аид посетит пресс-конференцию этим вечером.
Предвкушение переплетается с тревогой.
— Ты не дала мне много времени, чтобы изложить свою идею.
— Отдай себе должное, Персефона. — Она не отрывает взгляда от того, кому пишет сообщение.
— Он влюблен в тебя. Он согласится на все, что удержит тебя рядом с ним добровольно. Ты была бы дурой, если бы проигнорировала такую возможность.
— Отлично. Я прослежу, чтобы та и было.
— И приведи Эвридику домой. — Ее тон смягчается. — Теперь для нее здесь безопасно, и ей
нужна ее семья, пока она справляется с разбитым сердцем из-за этого идиота, ее бывшего парня.
По крайней мере, в этом мы согласны.
— Я так и сделаю.
Нет смысла спорить о моей способности убедить Аида. Моя мать рассматривала каждый из своих браков как ступеньку к чему-то лучшему, ее мужья были пешками, которыми можно манипулировать, а не партнерами. Ей бы никогда не пришло в голову, что я считаю Аида равным себе.
Я вхожу в свою комнату, не говоря больше ни слова. Подготовка не занимает много времени, хотя я тихо ругаюсь и добавляю немного дополнительного консилера под глаза. После некоторых размышлений я надеваю пару широких черных брюк и красную блузку, которая настолько темна, что с таким же успехом может быть черной. Я собираю волосы в гладкий конский хвост и добавляю помаду почти такого же красного цвета, как моя рубашка.
Я долго смотрю на себя в зеркало. Образ, который я очень тщательно создавала на протяжении многих лет, солнечный и яркий, наполненный светлыми тонами и розовыми губами. Сейчас я выгляжу совершенно другим человеком. Я чувствую себя другим человеком.
Хорошо. У девушки, которой я была месяц назад, никогда бы не хватило наглости заключить сделку, которую я заключила прошлой ночью. Такой маленький промежуток времени. Так много изменилось. И мы еще не закончили.
Поездка от дома моей матери до моста занимает меньше
времени, чем я ожидаю. Кажется, что это разные миры, но на самом деле это меньше тридцати минут, даже с учетом пробок. Я выбираюсь с заднего сиденья и беру себя в руки. В идеале мне бы хотелось, по крайней мере, двадцать четыре часа, чтобы заставить Аида взглянуть на вещи по-своему, но я работаю с несколькими часами.Я все еще должна извиниться за то, что улизнула, как вор ночью.
Переход по мосту при дневном свете кажется странным. Я готовлюсь к той же боли, которую испытала в тот первый раз, но это всего лишь легкое давление на мою кожу. У меня возникает странная мысль, что он как будто приветствует меня дома. Я быстро пересекаю улицу и прохожу между колоннами в нижний город. Это… действительно похоже на возвращение домой. Я поднимаю подбородок и начинаю идти, мой шаг сокращает расстояние между мостом и домом Аида. Еще достаточно рано, вокруг мало людей, и их присутствие — еще одно подтверждение того, что я поступила правильно.
Никто из этих людей не будет отвечать за последствия моих действий.
Все кончено.
Почти.
Я задерживаю дыхание, когда поднимаюсь по ступенькам к дому Аида и стучу в
дверь, мое сердце колотится в горле. Мгновение спустя она открывается, и меня притягивает в объятия мягкое тело. Требуется несколько секунд, чтобы понять, что это Эвридика.
— Что ты делаешь, открывая дверь?
— Психея написала, что ты уже в пути. — Она затаскивает меня в дом и закрывает за нами
дверь. — Зевс действительно мертв?
— Да. — Она выглядит измученной, под глазами темные круги, волосы растрепаны, как будто она
провела по ним пальцами. Я ловлю ее руки. — Мама хотела бы, чтобы ты вернулась домой. Мы все хотели бы.
Она открывает рот, колеблется и наконец кивает.
— Я так и сделаю. — Она грустно улыбается мне. — Но что-то подсказывает мне, что ты здесь не
ради меня. Аид сейчас со щенками.
— Я не задержусь надолго…
— Все в порядке. — Еще одна из тех грустных улыбок. — Харон предложил подвезти меня домой,
когда я решу, что это то, чего я хочу. Не беспокойся обо мне.
Легче сказать, чем сделать, но она права. У Эвридики есть свой собственный путь, по которому она должна идти вперед. Я еще раз обнимаю ее.
— Я здесь всякий раз, когда я тебе понадоблюсь.
— Я знаю. А теперь иди к своему мужчине. — Она легонько подталкивает меня в направлении
гостиной, в настоящее время предназначенной для щенков.
Я нахожу Аида сидящим у стены с закрытыми глазами, щенки растянулись у его ног. Он открывает глаза, когда я вхожу в комнату, и медленно моргает.
— Ты вернулась.
— Конечно, я вернулась. — Я делаю шаг вперед и останавливаюсь, внезапно почувствовав
неловкость и неуверенность. Я складываю руки перед собой.
— Мне жаль, что я ушла, не попрощавшись. Я увидела выход из этого и воспользовался им.
Он рассеянно проводит рукой по спине щенка у себя на коленях.
— Ты могла бы поговорить со мной перед уходом. Я сказал, что ты здесь не заключенная, и я
действительно это имел в виду.
— Я не могла так рисковать, — шепчу я.