Несокрушимо

Я заставил себя думать о совсем не сексуальных вещах. О плесени на виноградных лозах. О насекомых. О приборах, отслеживающих гормоны в дни пика фертильности. Когда я был уверен, что могу зайти внутрь, не опозорившись, я вышел из машины.

Мне, блядь, нужно было попотеть.

— Генри! Ты всё-таки пришёл!

Позже тем вечером Дафни Сойер поцеловала меня в щёку и взяла моё пальто. Её муж пожал мне руку, похлопав по спине.

— Надеюсь, дорога была не слишком плохой.

— Не так уж и плохо. Здесь всё выглядит потрясающе.

Лобби гостиницы напоминало декорацию к рождественскому фильму старого Голливуда: огромный камин, пылающий огнём; массивная ель в углу, украшенная так обильно, что ветвей почти не видно; около сотни нарядно одетых людей, сидящих группами на диванах и креслах или стоящих у ёлки с бокалами напитков или тарелками с закусками в руках.

— Спасибо, дорогой, — Дафни похлопала меня по лацкану. — Ты выглядишь великолепно. Иди, возьми себе что-нибудь выпить, бар открыт.

Я направился туда, но вдруг увидел Сильвию.

Мои колени чуть не подкосились. На ней было красное платье без бретелек, облегающее её фигуру, как кожура на яблоке. Передние пряди волос были убраны назад, остальные свободно ниспадали на плечи волнами. Её губы были накрашены в тон платья. Обычно я не любил много макияжа, но не мог оторвать глаз от её губ даже издалека. Чёрт, что я только не хотел бы с ними сделать.

Мне срочно нужен был виски.

Поскольку вечеринка уже была в самом разгаре, я смог пробраться через толпу так, чтобы она меня не заметила. Но по пути меня несколько раз останавливали гости, которых я не видел с прошлого года. Почти все спрашивали, где Рене, и их неуклюжие «сочувствую» или, что хуже, неловкие молчания, когда я отвечал, что мы развелись, чуть не заставили меня пожалеть о том, что я вообще пришёл. Наконец, я добрался до бара и заказал себе ржаной виски, безо льда. Я собирался взять стакан и спрятаться в тёмном уголке, но почувствовал, как кто-то коснулся моего плеча.

— Привет.

Я повернулся, чувствуя, будто из меня выбили весь воздух. Она выглядела как ангел, но тот, который может быть склонен к греховным поступкам своими рубиновыми губами.

— Привет, — сказал я, и голос у меня сорвался. Я прокашлялся.

Сильвия улыбнулась с лёгким кокетством, её взгляд скользнул по моему костюму и галстуку.

— Ты выглядишь потрясающе.

— Спасибо. Ты тоже.

Но «потрясающе» даже близко не подходило к тому, как она выглядела. Я хотел лизнуть её, как рождественскую конфету, но заставил себя подавить эту мысль.

— Налить тебе что-нибудь?

— Конечно. Я бы не отказалась от бокала игристого.

— Уже несу.

Я заказал ей бокал, и, когда его подали, она взяла его и слегка стукнулась своим бокалом о мой.

— С Рождеством, Генри.

— С Рождеством.

Я сделал глоток виски и смотрел, как она подносит бокал к этим чертовски сексуальным красным губам. Моё тело мгновенно откликнулось, готовое украсить её праздник.

— Сколько тут людей, — сказала она, поставив бокал на барную стойку и садясь на высокий стул.

— Да, — ответил я. Её парфюм — жасмин, миндаль, какао, ударил мне в нос. Порой обладать тонким обонянием было непросто.

— Я даже не заметила, как ты вошёл. Мама сказала, что ты здесь. Ты прячешься?

— Типа того.

Она вертела в пальцах край коктейльной салфетки.

— Люди спрашивают о Рене?

Я кивнул и снова отпил из стакана.

— А у тебя спрашивают о Бретте?

— Да, — вздохнула она. — Но мы же ожидали этого, верно?

— Верно. Как дети?

— Вроде нормально, хотя они пытались позвонить отцу раньше, а он не ответил и так и не перезвонил. Кажется, это их немного расстроило.

Я снова выпил. Несправедливо, что такой мерзавец, как он, имеет таких детей, которых не заслуживает. Они же замечательные. Вежливые, дружелюбные, добродушные, особенно учитывая всё, через что они прошли. Это было заслугой Сильвии как матери.

— В общем, — продолжила она, отмахиваясь, — не хочу говорить об этом. Но хотела сказать, что вчера я так здорово провела время и надеюсь, что не надоела тебе.

— Вовсе нет.

Я посмотрел на её руки, представляя, как эти бледные, изящные пальцы впиваются в меня.

— Так давно я не говорила с другом по душам.

Прекрати, идиот. Она разговаривает с тобой. Она называет тебя своим другом.

Я заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Это взаимно.

Она сморщила нос.

— Кажется, я немного переборщила с откровенностью.

— Если и так, то я тоже.

Она покачала головой.

— Совсем нет. Я рада, что ты поделился этим. Конечно, мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, но я благодарна за то, что ты доверился мне, чтобы поговорить об этом. Это заставило меня почувствовать себя менее одинокой, будто я не единственная, кто продолжает ошибаться и спотыкаться на пути к… ну, куда бы этот путь ни вёл.

Я глотнул ещё виски.

— Ты точно не единственная.

— Отлично. Если захочешь снова поговорить, я здесь.

Я мог придумать массу вещей, которые я хотел бы сделать с ней вместо разговора, но промолчал.

— Какие у тебя планы на эту неделю? — спросила она, вдруг оживившись. — Раз уж гостиница и винодельня закрыты, у тебя выходные, верно?

Я кивнул.

— Более или менее.

— Что будешь делать? Поедешь навестить семью?

— Нет, я не планирую никуда ехать. У меня дома есть пара проектов, которые я откладывал, но, возможно, я ещё буду заходить на работу.

— На работу?! — Она посмотрела на меня так, будто я сошёл с ума.

— Есть вещи, которые нужно делать или проверять каждый день. Я дал своей ассистентке всю неделю выходных, так что… — Я пожал плечами. — Придётся самому.

— Хочешь, я помогу? — предложила она, выпрямившись на стуле. — Может, ты научишь меня… ещё чему-то. Мне всегда было интересно узнать больше о том, как делают вино в Кловерли, и мне правда понравился наш урок дегустации на днях. Плюс я обещала Хлое подменить её в дегустационном зале на следующей неделе. Я была бы рада прийти и помочь тебе в ближайшие дни — если тебе это нужно, конечно.

То, что мне действительно нужно, — чтобы она выбралась из моей головы, а проводить с ней больше времени, особенно без других людей, совершенно точно не поможет. Но она выглядела такой воодушевлённой, что я не смог отказать.

— Э, конечно.

Её лицо засияло.

— Отлично! Я в восторге. И это будет таким хорошим отвлечением для меня.

Отвлечением? Как насчёт того, как она скрестила ноги, чуть повернув их в мою сторону? Или того, как её густые тёмные ресницы обрамляют эти светло-голубые глаза? Или того, как её обнажённые плечи чуть блестят в мягком освещении бара? Под пиджаком я чувствовал, как моя кожа нагревается. Рубашка будто стала тесной в груди, и в паху определённо было слишком жарко.