Несокрушимо

Когда он посмотрел через мое плечо, наши взгляды встретились в зеркале, и через две секунды он взорвался внутри меня, его тело замерло, рука обвилась вокруг моей талии, его грудь тяжело прижалась к моей спине, а член пульсировал во мне. Когда спазмы утихли, мы на мгновение замерли. Он прижался лбом к моему плечу.

По моей коже пробежал озноб, и я задрожала. Но это была приятная дрожь — от предвкушения будущего, от обещания снова быть счастливыми, от всех возможностей, которые были впереди.

Генри поднял голову.

— Всё в порядке?

— Да.

— Точно? Я был слишком груб с тобой?

— Нет. Возможно, мне придётся что-то объяснять по поводу ожогов на коленях от ковра, но мне больше чем хорошо.

— Отлично. — Он поцеловал меня в плечо. — Потому что есть кое-что, о чём я хотел бы поговорить.

— Звучит серьёзно. — Я немного дразнила его — моего милого, сексуального, серьёзного Генри, — но он кивнул.

— Да, в каком-то смысле.

— О, понятно. Дашь мне минутку?

— Конечно.

Генри ждал меня в спальне, пока я привела себя в порядок в ванной. Когда я вернулась, он стоял у моего комода и смотрел на фотографию моих детей, сделанную, когда они были ещё совсем маленькими.

— Ты сделала это фото? — спросил он.

— Да. — Я достала из ящика новое бельё и надела его под юбку. На мне не было обуви — туфли я сбросила на пути в ванную.

— Милые.

— Они такие и есть. Надеюсь, я не сильно их порчу.

Он повернулся ко мне, засунув руки в карманы. Верхние пуговицы его рубашки были расстёгнуты, галстук он так и не надел. Волосы были взлохмачены очаровательно и небрежно.

— Ты поговорила с Уитни прошлой ночью?

— Да. Думаю, мы друг друга поняли. — Я замялась, прежде чем добавить: — Она спросила, встречаемся ли мы.

Он помолчал несколько секунд.

— И что ты ответила?

— Я сказала, что нет. — Я провела пальцем по царапине на деревянной поверхности комода. Скорее всего, я оставила её в один из неудачных утренних моментов, бросив расческу. — Разве это не правда?

— А ты хочешь, чтобы это было так?

Я подняла на него взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что не хочу тебя торопить. Я знаю, мы говорили, что сами не понимаем, что делаем, и что не хотим афишировать это. Но… я чувствую что-то к тебе, Сильвия. И я не хочу это скрывать.

Сердце наполнилось надеждой, и я словно поднялась на цыпочки от этого ощущения.

— Я тоже чувствую что-то к тебе.

Его руки обняли меня.

— Вчера ночью я не мог уснуть, думая о тебе. Я знаю, это не то, что ты планировала. Я знаю, люди могут сказать, что мы двигаемся слишком быстро. Чёрт — это последнее, что тебе сейчас нужно, и то, чего я сам никогда не думал, что захочу. Но я хочу большего, чем просто прятаться. То есть, я хочу секса, не пойми меня неправильно, но я хочу водить тебя на настоящие свидания. Я хочу быть для тебя хорошим.

Я улыбнулась.

— Ты уже хороший для меня.

— Я хочу быть хорошим для тебя открыто. Хочу помочь тебе обустроиться здесь, стать частью твоей новой жизни. Хочу вернуться на этот вечер и поцеловать тебя в полночь. — Он поцеловал меня в губы. — Хочу, чтобы ты была моей по-настоящему.

Я покачала головой, чувствуя, как к горлу подступает ком.

— Ты сумасшедший, знаешь? У тебя могла бы быть любая.

— А мне нужна только ты, Сильвия. — Он убрал волосы с моего лица. — Скажи, что это возможно.

Моё сердце бешено колотилось. Мы могли бы быть счастливы вместе — я чувствовала это глубоко внутри. Но мои страхи не исчезали так просто.

— Генри… быть со мной будет непросто.

— Всё хорошее даётся непросто.

— Мне нужно быть уверенной, что дети это примут. Они столько пережили.

— Безусловно, — твёрдо сказал он. — Я знаю, они на первом месте.

— И я всё ещё немного боюсь… боюсь позволить себе влюбиться. Дело не в том, что я тебе не доверяю, — быстро добавила я. — Я знаю, какой ты человек. Но, возможно, мне нужно время, чтобы почувствовать себя в безопасности, полностью доверив своё сердце. Оно только начинает заживать.

— Это нормально, — сказал он, прижимая губы к моему лбу. — Твоё сердце того стоит.

Я приблизилась к нему, прижавшись щекой к его груди и закрыв глаза, мечтая заглушить сомнения внутри себя навсегда.

— Это кажется слишком хорошо, чтобы быть правдой, Генри. Слишком много, слишком быстро. Это так?

— Со мной ты в безопасности, Сильвия. — Его голос был глубоким, спокойным и успокаивающим. — Обещаю. Всё будет хорошо.

В этот момент я поверила ему.

Мы привели себя в порядок, забрали пакет с бенгальскими огнями из кухни и направились обратно к амбару. Наше дыхание было видно в холодном ночном воздухе. Когда мы подошли к двери, из которой доносилась громкая музыка, Генри остановил меня.

— Подожди секунду.

— Что такое?

Он положил руки мне на плечи.

— Уже почти полночь, но я не смогу сделать это там.

Я улыбнулась.

— Ты имеешь в виду, поцеловать меня?

— Да.

— Тогда сделай это сейчас. Я буду хранить этот момент в памяти на полночь.

Он склонил голову, и наши губы встретились в полном, открытом поцелуе. Когда он попытался отстраниться, я положила руку ему на шею и продлила момент, чувствуя, как мое тело согревается, пока его руки скользили с моих плеч, обнимая меня за спину. Мы целовались глубоко и интимно, но менее поспешно, чем в моей спальне — этот поцелуй был началом чего-то нового. Нового года, новой жизни, новой надежды. Я почувствовала, как путы сомнений и недоверия, которые так плотно сжимали мое сердце, начали ослабевать.

Внезапно музыка стала громче, и голос раздался прямо перед нами.

— Мам?

Мы с Генри отскочили друг от друга, и я открыла глаза, чтобы увидеть Уитни, стоящую у открытой двери амбара. За ней шли Китон и девочки Мака.

— Уитни! — воскликнула я, обменявшись с Генри паническим взглядом. — Что вы здесь делаете?

— Мы пришли тебя искать. Ты сказала, что скоро вернешься с бенгальскими огнями, а прошло уже целая вечность. — Ее лицо выражало шок и недоумение, пока она смотрела то на меня, то на Генри. — Что происходит?