Неверный отец. Счастье в конверте

– Хм, ситуация, конечно, - тянет Шольц, потирая гладко выбритый подбородок.
– Не можешь ты жить спокойно, Герман, мирно и по-человечески. Вечно вляпаешься куда-то, - выплевывает с усмешкой и вдруг выдает: - Помнишь, как в молодости ты профессору по морде дал прямо на практике? Тебя после этого чуть лицензии не лишили и в Россию не выслали...

– Ну, ты сравнил, - перебиваю хмуро.
– Тот козёл давно напрашивался, а я лишь исполнил мечту всех медиков, которых он с говном мешал, вместо того чтобы опытом делиться.

– Я веду к тому, что ты очень вспыльчивый, и поэтому легко наживаешь себе врагов. Думаю, ты и в России за этот год успел кому-нибудь дорогу перейти. Я прав? – прищуривается, а я ухмыляюсь, неопределенно качнув головой. Шольц всё верно понимает, видит меня насквозь. – Прав! Так что подумай, кому могло быть выгодно так жестко тебя подставить.

– Кто бы это ни был, он не жилец, - отрезаю жестко.
– Меня больше интересует, как? И что с этим делать?
– устало вздыхаю, потирая небритый подбородок.

В суматохе и беготне по кругу ни на что не хватает времени. Мне дико не хватает Амины, которая пристыдила бы меня за то, что колюсь и похож на бомжа. Потом одарила бы милой, теплой улыбкой, обняла и расцеловала, несмотря на щетину. Она стала моим домом, а без нее я - беспризорник. Заблудился, зашел в тупик и бьюсь головой о бетонную стену. Остановить и направить некому.

Чёрт! Как хреново без нее! Прикипел за год. На всю жизнь.

Резко накатывает апатия, и мне кажется, что между нами уже никогда не будет так, как прежде. Ребёнок навсегда останется преградой, даже если я докажу, что не изменял.

У меня есть сын. И не от неё. Примет ли она нас? Ведь сама тайком мечтала забеременеть. Ходила к гинекологу, покупала тесты, когда думала, что я ничего не знаю и не замечаю. А я винил себя. Чувствовал, что лишаю её самого главного – счастья материнства. Закидывался таблетками Шольца, как полоумный, надеясь на эффект Плацебо.

Идиот!

У нас ничего не получилось. И теперь вместо общего ребёнка я предлагаю Амине сына непонятно от кого. Трындец! Разумеется, она разбита и обижена.

Время утекает, как песок сквозь пальцы. Чем дольше я здесь, без нее, тем шире пропасть между нами. Каждая минута на счету. Амина не будет ждать меня вечно. В любую секунду она может сорваться, тем более, когда вокруг, как гиена, бродит Марат.

Не стоило оставлять ее одну. Задницей чую беду.

Попрощавшись с другом, покидаю клинику. Оказавшись в салоне машины, не могу терпеть. По плану мне надо к ребёнку наведаться, кое-какие вещи передать и переговорить с врачом, а я хватаюсь за телефон. Слушаю долгие гудки и, как только они обрываются, с легкой улыбкой произношу в подозрительную тишину.

– Любимая моя, как ты там? – не дождавшись ни ответа, ни слабого вздоха, словно на том конце линии никого нет, я с тревогой продолжаю: - К концу этой недели я смогу прилететь, правда, потом опять придется.…

– Вы, наверное, Герман? Здравствуйте, - перебивает меня незнакомый женский голос.
– Амина не хочет с вами разговаривать. Не звоните больше по этому номеру.

Машинально бью кулаком по рулю, автомобильный сигнал пугает прохожих, но мне насрать на всех. Я выпрямляюсь как если бы кол в спину вбили.

– А вы, млять, простите, кто? – выпаливаю, не церемонясь.

– Я её мама. Амина приехала к нам в ужасном психологическом состоянии. Благодаря вам.

Как обухом по голове.

Стерва, вот и познакомились.

Я знал, что родители не одобряют решение Амины. Видел, как ей паскудно из-за этого. Догадывался, чего ей стоило сделать выбор в мою пользу. В один момент она лишилась всех близких. Вырвалась из своего маленького мира и вошла в мой.

Я обещал беречь ее. Клялся, что никогда не оставлю. И сейчас мне страшно представить, как тяжело и больно Амине принимать поражение.

Мама была права…

Дерьмо! Заочно ненавижу всю эту гадскую семейку.

– Мама, - повторяю с обречённым смешком.
– Что ж, будем знакомы, мама. Скоро породнимся, потому что я планирую взять вашу дочь замуж, хотите вы этого или нет. Привыкайте ко мне... И номерок сохраните, пригодится, - отбиваю каждое слово, чтобы точно услышала и поняла.
– А сейчас, будьте добры, передайте моей будущей жене трубку.

– Боюсь вас разочаровывать, но у Амины другое мнение на этот счет, - надменно цедит.
– Она просила передать вам, чтобы вы забыли ее номер.

– Пусть скажет мне это лично, - не отступаю, хотя нервы на пределе.

– Она занята – общается со своим мужем. Настоящим и единственным перед Всевышним.

Гребаные фанатики с отбитыми лбами, но гнилыми душонками! Веры в них ровно столько же, сколько сострадания в маньяке-убийце к своим жертвам. Иначе не отдали бы единственную дочь на растерзание психопату.

– Амина с Маратом? – уточняю загробным тоном.

Кажется, я улавливаю его голос на фоне. Убью!

Как же мало времени им потребовалось, чтобы сломить мою сильную девочку.

Это сон. Нескончаемый ночной кошмар. Проснуться бы, а она, как обычно, под боком. Сгрести в охапку и не отпускать… Но суровая реальность бьет наотмашь.

– Верно. С Маратом, - довольно тянет моя несостоявшаяся теща, смакуя имя обожаемого бывшего зятя.
– Кстати, желаю скорейшего выздоровления вашему сыну, Герман. Пусть бог бережет малыша.

– Тцц, откуда?...
– цыкаю зло, и тут же догадываюсь: - Амина сказала…

– У моей дочери нет от меня секретов. Прошу вас, не мешайте им с Маратом. Вы и так изрядно испортили ей жизнь. Сбили с толка, но теперь у них снова все будет хорошо.

Говорит так спокойно и уверенно, что у меня закипает все внутри. Крышу срывает под напором горячего пара, и я больше себя не контролирую.

– Я приеду и один хрен заберу ее, - выплевываю с угрозой.
– Не дай бог этот выродок хоть пальцем мою женщину тронет, вы все об этом пожалеете, ясно вам?

Мать Амины отключается. Блокирует мой номер, чтобы я не смог дозвониться.

Думает, меня это остановит? Плохо она меня знает.

Плюю на все планы в Германии. В телефонном режиме раздаю поручения медперсоналу, а сам еду прямиком в аэропорт. Беру билеты на ближайший рейс, заведомо зная, что не застану Амину в нашей квартире. Но всё равно лечу к ней, умирая и разлагаясь по дороге.