Невеста вне отбора

– Я не могу сказать, Катарина.

– Кругом одни тайны, - вздохнула Катти.
– Но спасибо, теперь мне не так страшно. Хотя... Неужели дары невест не известны? Я управляю растениями, Мадди всегда одинаково видит, день или ночь - ей неважно. Неужели остальные невесты хранят свои тайны?

Допив вино, Альтгар поставил пустой бокал и честно произнес:

– Об истинных целителях почти ничего не известно, это раз. И два - мы боимся, что добавленный принцем параметр мог не допустить целительницу на Отбор.

Катарина серьезно задумалась. Неужели белатор намекает на то, что среди благородных мэдчен лишь семеро гарантированно не покончат с собой? Так ни до чего и не додумавшись, Катти спросила Альтгара.

– Нет-нет. Формулировка была другой, - покачал головой белатор.
– Что-то вроде «те, кто подвергся тяжелым жизненным испытаниям».

– Восьмая невеста!
– ахнула Катти.
– Не она ли это?

– Мы сейчас это проверяем. Кстати, если ты решишь обращаться ко мне по имени - я буду рад.

Жарко покраснев, Катти встала и, отведя взгляд, спросила:

– Это все? То есть вы об этом хотели поговорить?

– Я хотел поговорить только о твоих родителях, - мурлыкнул белатор.
– Позволь проводить тебя, Цветочек.

– Не называйте меня так.
– Катарине казалось, что сильнее покраснеть она не может.

– Почему же? Цветочек, который может обернуться мэдчен Колючкой - это про тебя, Катарина.

Альтгар проводил мэдчен ван Ретт до ее апартаментов и на прощание поцеловал руку. Причем не так, как это бывает обычно - чмокнул воздух над ладонью. Нет, он прижался горячими губами к коже. Посмотрел в глаза ошеломленной мэдчен и, улыбнувшись, растаял в воздухе.

Закрыв за собой дверь, Катти просто сползла на пол. Трость упала с громким стуком, но мэдчен ван Ретт не обратила на это внимания. Она гадала, что это сейчас было? Знак искренней симпатии или какой-то хитрый отвлекающий ход?

– Как же все сложно, - простонала Катарина и поднялась на ноги.

Пусть наступил вечер, но сидеть в комнате не хотелось. Мадди еще не вернулась со свидания, и Катти, взвесив все за и против, решила выйти в сад. Дерр Виткорф никогда не задерживался до темноты.

Встав, Катарина подошла к окну и вздохнула. Нет, на улицу она все же не хочет.

– Значит, настало время карикатур!
– преувеличенно жизнерадостно произнесла Катти.

Раньше было проще. Во-первых, родная библиотека была всегда под рукой, а во-вторых, можно было вечером попить чаю с нянюшкой. Иногда в гости заглядывали подружки-болтушки с соседней улицы. Юные эйты не особо дружили с хромой мэдчен, но порой приходили. Катти так и не поняла, от чего это зависело. Но всегда с удовольствием выслушивала сплетни.

Карикатура тоже не получилась. Сидящий за столом белатор выглядел немного грустным, немного задумчивым и очень, очень красивым. Катарина вздохнула и убрала рисунок в секретер. Незачем ему торчать на виду. А то каждый сможет засмеять глупую хромоножку.

Почему засмеять? Потому что, крепко подумав и все взвесив, Катти пришла к выводу, что белатору просто что-то от нее нужно. Возможно, он считает ее истинной целительницей (ха-ха три раза, можно подумать, она бы ходила с тростью), а может быть, и правда хочет, чтобы она присмотрела за невестами. В любом случае, так не бывает, чтобы у человека раз - и кардинально изменились чувства. Ведь она, Катарина, сразу оценила белатора.

– Почему меня тянет на злых мужчин?
– проворчала мэдчен ван Ретт. И радостно подскочила, услышав, как хлопнула дверь в ванную комнату.

Мадди, с пылающими щеками и сияющими глазами, ворвалась в комнату как ураган. Ворвалась и рухнула в свое кресло.

Рассмеявшись, Катти немедленно начала накрывать на стол - чайник, чашки, холщовый мешочек с заваркой.

– Вот, это от Лиаду для наших посиделок.

Еще сильнее покраснев, Мадди выложила на стол кулек шоколадных конфет.

– Свидание прошло успешно?

– Было немного тяжело, - честно сказала ванен Скомпф.
– Он ведь не может говорить. Есть язык немых, но я его не знаю. Но... но несмотря ни на что - это было прекрасное свидание.

Тут Мадди захихикала:

– Он подарил мне томик своих любимых стихов. Там каждый подписан - «я бы прочел его тебе под луной», или «это о твоих глазах». Ну, там всякое, в общем. И ни разу не повторился.

Сделав глоток обжигающе горячего чая, Мадди подышала открытым ртом и поделилась сомнениями:

– Мне кажется, что он очень знатный. Видишь ли, такое сукно может себе позволить не каждый ван. А пуговицы? Они только кажутся обычными, на самом деле там ого-го какая стоимость.

– Бриллианты?

– Глупцы пришивают вместо пуговиц бриллианты, - фыркнула дочь купца.
– Нет, у него пуговицы костяные. Только вот использовалась кость морского дракона. А это, во-первых, очень дорого, а во-вторых, этот материал используют маги-артефакторы. И, значит, в каждой пуговице - заклинание.

– Ничего себе.
– Катти покачала головой.
– У меня всего одна костяная бусина, и то, это подарок сразу за три дня рождения и два Зимнепраздника. Причем сначала я два года подряд оставалась без подарков, и только когда скопилась подходящая сумма - я получила свою бусину.

Катти откинула волосы и показала крошечную, с ноготок мизинца бусинку, прятавшуюся за ухом.

– Она всегда при мне.

– Вот, а у него пуговицы в три раза крупнее, да еще и девять штук.
– Мадди тяжело вздохнула.
– Мнится мне, что он просто поспорил с кем-то. Или посмеяться хочет.

Мэдчен ван Ретт посмотрела на подругу с нескрываемой тоской и поделилась своим:

– Меня сегодня белатор Альтгар осыпал комплиментами, ну, не так чтобы много, но для него - слишком много. А напоследок еще и руку поцеловал.

– Прям поцеловал или так, воздух чмокнул?

– Прям поцеловал.

Немного помолчав, Мадди допила чай и серьезно спросила:

– И что ты думаешь об этом?

– Мне кажется, что ему от меня что-то нужно.

– Наверное, мы слишком умные дуры, - сделала вывод Мадди.
– Другие бы радовались, щебетали и опасались, как бы не навлечь на себя гнев его высочества - мы все же его «товар». Даже вон знак качества на лбу имеется.