Невольница

Таисия не отвечает, только судорожно выдыхает мне в губы.

Всё, она моя на эту ночь. Неудивительно, я проделывал это сотни раз, но там были натренированные шлюхи. А Тая настоящая, и это подогревает еще больше. Это превращает нашу игру не в просто в секс, а в нечто более ментальное. И от этого понимания мое сердце тоже ускоряет обороты.

Отпускаю ее шею, отхожу всего на шаг и медленно, под ее пьяным взглядом и словно в трансе порхающими ресницами, снимаю кожаный ремень с джинсов.

Тая замирает, прекращая дышать, испуганно закусывая нижнюю губу.

— Дыши, Тая, всё хорошо. Контроль у меня, тебе не нужно анализировать. Можешь закрыть глаза, — смягчаю тон, транслируя ей безопасность. Её веки послушно закрываются, но всё равно подрагивают. Это, конечно, не она сейчас мне покорилась, а вино в ней. Но так даже лучше, когда алкоголь стёр ей границы дозволенного.

Делаю петлю из ремня, подхожу к ней ближе, накидываю петлю на её шею, получая адекватную инстинктивную реакцию.

Девочка всхлипывает, распахивает глаза, цепляясь за ремень на шее, не позволяя его затянуть.

— Тихо-тихо, — глажу тыльной стороной ладони по её щеке, успокаивая. — Это очень красиво, — сам убираю её руки и затягиваю ремень. — Вот так, — любуюсь. И нет, этот ошейник не атрибут принадлежности мне. Это просто инструмент для красивой пьесы и немного для её страха, на котором я сыграю, чтобы усилить эффект. — Всё хорошо? Ты можешь спокойно дышать. Сделай глубокий вдох. Давай, детка, ты же хотела знать, каково это.

И вот она уже не боится ремня на своей шее. Оставляю свободный край болтаться, отпуская.

— Нам кое-что мешает, — медленно расстёгиваю клёпки на груди её сарафана. Они отлетают с характерными щелчками. Всё ниже и ниже, обнажая грудь без бюстгальтера. Я уже видел Таю обнажённую, в тот день, когда привёз её сюда, но тогда не смотрел на Таю как на женщину.

Не смотрел, но отчего-то запомнил все детали. Вот эти родинки на животе, их три: одна большая и две маленькие в виде треугольника. И я провожу по ним пальцами, смотря, как подрагивает живот девочки.

Расстёгиваю сарафан до конца и тут же тяну его с её плеч.

В первые секунды девочка снова сопротивляется, но меня это уже не остановит. Сдёргиваю тряпку с её тела, откидывая на пол, оставляя в маленьких бежевых трусиках.

— Ты очень красивая девочка, — от подкатывающего возбуждения прикрываю на секунду глаза. Жаль, что сейчас с ней нельзя сделать всё, что хочу. Даже под допингом в виде алкоголя некоторые вещи нужно вводить постепенно. Что-то мне подсказывает, что Таисия чистая и неискушенная. — Иди сюда, — хватаю свободный край ремня и тяну её на себя, заставляя идти за мной.

Подвожу девочку к окну. Ставлю к себе спиной, разворачиваю ремень свободным краем к себе.

— Смотри в окно, на своё отражение, — велю ей спокойным хриплым голосом. Ловлю в стекле её глаза. В них по-прежнему лёгкий страх, но уже с поволокой возбуждения. Снимаю с себя футболку, отшвыривая её на пол к сарафану. Дёргаю за ремень на себя, немного придушив девочку, вынуждая упасть спиной на мою грудь.

Таисия начинает глотать воздух.

— Тихо, всё хорошо, дыши, — ослабляю хватку. Веду пальцем по ремню на её шее, ниже по плечам, наблюдая за мурашками, разбегающимися по нежной коже. Наклоняюсь, ещё раз вдыхая запах за её ухом. Обхватываю одной рукой под грудью, надёжно фиксируя на месте, а другой поглаживаю живот. — Ноги шире, — хриплю ей на ухо, веду ладонью ниже, накрывая гладкий лобок.

Девочка начинает приходить в себя и паниковать, цепляясь за мои руки.

— Руки убери! — рычу ей на ухо. — И стой смирно. Я сейчас управляю тобой.

Наши взгляды сталкиваются в отражении стекла, затуманенным ночным пейзажем. Ее губы уже алые от терзаний зубками, щёки горят, дыхание рвется. Это обманчиво. Психосоматика. Кислород я ей не перекрываю, но девочке кажется, что его мало.

Вжимаю Таю в себя сильнее, чтобы чувствовала моё возбуждение и понимала, как я ее хочу. Моя марионетка покорно опускает руки, позволяя мне продолжать в неё играть.

Надавливаю на лобок сильнее, показывая власть над ее телом.

— Горячая девочка, — вожу большим пальцем по груди, задевая уже твёрдый сосок. Ее грудь эстетически красива. Небольшая двоечка, но упругая, высокая, соски небольшие, персиковые. Девочка быстро моргает, начиная плыть, прикрывая глаза. — Я сказал, смотреть на своё отражение! — хриплю ей в ухо, прикусывая мочку.

Скольжу пальцами ниже, там, где горячо и влажно. Раскрываю складки, аккуратно поглаживая клитор, слегка задевая кончиками пальцев. Ее глаза распахиваются и устремляются вниз. Туда, где я ее ласкаю. Наблюдает, как завороженная, сильнее кусая губы, чтобы не стонать.

— Расслабь губы. Не кусай их, — велю, ловя ее всхлипы. Продолжаю нежно массировать клитор, словно он хрустальный, но сжимаю ее грудь, оставляя красные следы от своих пальцев. Тая вскрикивает и тут же закатывает глаза, не успев возмутиться, потому что я ускоряю движения на клиторе. Щипаю ее соски, слегка оттягивая, усиливая эффект.

Женская грудь напрямую связана с лоном. Лёгкая боль в сосках усиливает возбуждение. Меняю направление. И теперь нежно ласкаю ее соски, обводя их подушечками пальцев, но резко скольжу в ее лоно двумя пальцами. Ловлю еще один ее всхлип. Таисия снова дёргается, пытаясь вырваться. Но я вжимаю ее в себя сильнее, не позволяя. На самом деле она не хочет убежать. Женское тело на генетическом уровне паникует, когда его берут грубо, запуская во мне инстинкт хищника. Ее ноги дрожат, а колени подкашиваются. Но я не даю ей упасть, чувствуя, как ее спина покрывается потом. Девочка так быстро подходит к точке невозврата. Такая чувствительная, что меня самого передергивает от желания. Она уже не закрывает глаза, а внимательно наблюдает, как я трахаю ее пальцами, создавая характерные звуки.

Выскальзываю из нее, снова переключаясь на клитор, отпускаю грудь и беру край ремня на ее шее, наматывая его на кулак. Натягиваю, теперь действительно лишая девочку кислорода.

В ее глазах шок. Руки снова взлетают к шее, хватаясь за ремень, намереваясь меня остановить. Это нормально. Даже радует тот факт, что Тая не знакома с такой техникой. Что она почти невинна и не развращена. Ее реакция не поддельная и не наигранная. Какой мне не хватает в шлюхах.

— Руки убери! — рычу, повышая голос. — Я управляю тобой! — не останавливаю движение пальцев на ее клиторе, подводя девочку к пику.

И ей уже плевать на нехватку кислорода. Тая ловит этот извращённый кайф, закатывая глаза, распахивая губы в немом крике, красиво кончает, выгибаясь. Умница. Хорошая девочка. Отпускаю ремень, позволяя ей дышать. И она хватает воздух, снова начиная оседать.

— Куда собралась? — подхватываю ее за талию, не позволяя упасть. — Мы только начали. Обопрись руками на стекло и прогнись! — теперь в моем голосе только приказы, не терпящие непослушания. Я тоже в точке невозврата. — Руки на стекло, я сказал! — несдержанно повторяю приказ.