Незримые тени
Шрифт:
Всадник то и дело подбадривал лошадь, направляя ее. Он ориентировался на зрительную память, а не на то, что сейчас являлось его взору. Деметрий старался держаться подальше от деревьев. Он уже несколько раз становился свидетелем тому, как взбесившийся ветер с хрустом ломал ветки и целые стволы.
Неважно, сколько времени и сил ему понадобится. Он дойдет до конечной цели.
Деметрий миновал рощу и выехал к развилке. Серая мгла скрывала лес вдалеке, но мужчина знал, что если ехать дальше, следуя памяти, то слепая дорога выведет к усадьбе, где жила София.
Кое-где мелькали частоколы,
«Жаль, если дуб не уцелеет», – подумал Деметрий. Нескончаемые потоки и громадные лужи собирались воедино, все больше напоминая бурлящие озера и реки.
Голос Софии вновь донесся до него, полный отчаяния и боли, а значит, больно стало и ему самому. Это чувство тревоги и безысходности захватило его целиком. Стало трудно дышать. Кто-то заболел? Может, дети?
Он пришпорил лошадь.
Желтый призрачный свет блеснул из густого тумана. Из темной глубины проявились очертания большого каменного дома. Мелькнула знакомая дорожка и прибитые к земле цветы в клумбах.
На пороге дома показалась фигура. Пытаясь закрыться от дождя выбежал один из работников, чтобы взять лошадь. Деметрий, не глядя на него, спешился и бросился в дверной проем.
Внутри царил полумрак. Это была не спасительная полутень, обещающая отдых и покой, а скорее, гнетущая и пугающая. Слуги избегали его взгляда, делая вид, что чем-то заняты. В этом доме больше не чувствовался праздник и радость. Но самое главное: здесь больше не было любви.
Деметрий поднялся по лестнице. Он знал, где находится комната Софии. Мимо пробежала испуганная горничная. Деметрий не стал ее задерживать. Чувство безысходности и горя снова захлестнуло его. Помедлив мгновение, он рывком распахнул дверь и замер на пороге.
София неподвижно сидела на полу в ночной рубашке.
Вокруг царил настоящий хаос. Всюду валялись подушки, покрывала, платья. Окно было настежь открыто, и косые струи дождя били в ставни, откосы, разлетаясь во все стороны, с подоконника в комнату тонкими ручейками стекала вода. Деметрий шагнул к распахнутому окну и резко закрыл его. Под ногами что-то хрустнуло: не глядя, он наступил на разбросанные черепки.
Деметрий промок до нитки, но от невероятного нервного напряжения не ощущал холода. Он схватил одно из одеял и бережно набросил на плечи сестры. Коснувшись ее, он ужаснулся тому, как сильно она заледенела. Выругавшись, он подхватил ее и перенес на диван. Ее тело сотрясала мелкая дрожь. Он принялся растирать сестре руки и ноги, пытаясь восстановить кровообращение.
– София, – он ласково позвал ее по имени, проводя пальцами по волосам. – Родная, что произошло?
Ее взгляд переместился. Сейчас она смотрела на него, но будто не видела. Он снова позвал ее, держа ее ладони в своих руках.
– София, это я…
Она выглядела потерянной и несчастной. Ее боль терзала его, будто была его собственной.
– Где твой муж?
При
упоминании об Антонии сестра оживилась. Ее брови приподнялись, появилось удивленное выражение.– Он очень любит детей…
– Да, я знаю это. Но где он?
София удобнее устроилась, поджимая ноги под себя. Взгляд ее стал осмысленнее. На лбу появилась легкая морщинка. Она что-то вспоминала.
– Кажется, на прогулке.
– На прогулке?
Деметрий потрясенно посмотрел на нее.
– Дорогая, ты уверена? Там сильная буря. Я еле добрался сюда.
Слова брата постепенно доходили до нее.
– О, неужели? Я не заметила…
Это становилось все невыносимее. Деметрий аккуратно поправил одеяло. Сестра больна. Он с ужасом осознал, что какое-то сильное потрясение превратило полную жизни молодую женщину в надломленное существо.
Как он мог допустить это? Как пропустил?
– Расскажите, – потребовал он у горничной не терпящим возражений голосом. – Что происходит?
Герта испугалась. Это очевидно.
– Я не хочу потерять работу, – пролепетала она.
– Вы ее не потеряете, обещаю, – твердо возразил Деметрий. – Говорите.
Роняя слезы, горничная принялась рассказывать, что последнее время у хозяйки и хозяина не ладятся отношения.
Антоний часто приезжает домой очень поздно или совсем не является. Бывает, что берет детей с собой. И вот до сих пор их нет дома. Но больше всего пугает то, что хозяйка стала разговаривать сама с собой.
– Бывает, захожу к ней, – запинаясь, отвечала Герта, – спрашиваю, нет ли каких распоряжений, а она стоит в углу и руками размахивает, будто ругается на кого-то.
– А вы что?
Она округлила глаза.
– А что я? Я всего лишь горничная.
Деметрий погрузил пятерню в волосы.
– Вы кому-нибудь об этом рассказывали?
Герта покачала головой.
– Мы все живем здесь, почти никуда не отлучаемся.
– Правильно. Держите язык за зубами, так лучше.
Он обвел руками комнату.
– Тут нужно навести порядок. Принесите что-нибудь горячее хозяйке.
Он уложил Софию в постель. Нужно помочь ей, как он помогал другим людям. Возможно, еще не поздно спасти ее разум. Деметрий положил одну руку ей на затылок, а второй закрыл лоб. Сестра смотрела на него отрешенно, не пытаясь возражать. Боль пульсировала в ней, мешая подобраться ближе.
Он мысленно позвал ее, представляя ее образ, взывая вернуться в реальный мир. Там, во тьме, скользя, словно бесплотная тень, она двигалась бесцельно. Никакого проблеска настоящей личности Софии, только далекое подобие. Она глубоко погрузилась внутрь себя.
Деметрий продолжал звать ее, идя за ней, мысленно погружаясь в состояние полусна. Там, за пределами сознания ему удалось ощутить едва уловимое прикосновение к своей руке.
– Нет! Подожди!
Деметрий бросился вперед. Еще немного, и – о, чудо! – он схватил ее руку. И она крепко ухватилась за него, как за спасательный круг.
«Помоги мне…»
Ее тихий, умоляющий зов эхом прозвучал в его голове.
– Я здесь… Держу тебя… Ни за что не отпущу.
София распахнула глаза, сделала глубокий вдох и попыталась вскочить с постели, но он уложил ее обратно.