Незримые тени

Словом, обсудить было что. Тема оказалась слишком животрепещущей, и было интересно, чем же все закончится. Все ждали, как поступит Антоний. Возможно, образумится и вернется к жене?

Но он выжидал.

Потрясенный яростью Софии и тем, какой она бывает необузданной в гневе, он хотел убедиться, что Ханна идет на поправку, как и сама жена. Если первой нужно было в первую очередь залечить раны телесные, то у второй (он ясно это видел) имелись явные признаки душевного расстройства.

То, как она смотрела и вела себя, вызывало определенные опасения. А тут еще и ее странный братец, повадившийся каждый день навещать сестру: тот заявил, что займется лечением Софии сам.

Антонию хотелось выставить его вон, но скрепя сердце согласился.

Детям нужна здоровая мать, а не это существо, которое отдаленно напоминало ту, в которую он когда-то отчаянно влюбился. Он больше не хотел ее, не хотел ее объятий и поцелуев, как прежде. И что его поразило: Ханна не смотрела с укором.

Она так и сказала, что понимает и признает свою вину в семейном разладе, но все-таки не желает и близко подходить к Софии. Никаких извинений от нее не ждет и вовсе не намерена жаловаться судье, хотя если бы захотела, то могла бы истребовать внушительную сумму денег от Софии в виде штрафа за побои.

Антоний надеялся, что рассказав об этом жене, она смягчится и в какой-то мере будет испытывать чувство вины.

София заявила, что ей плевать на состояние вдовы и что лучше им не встречаться, иначе она за себя не отвечает. Закрылась у себя в комнате, откуда порой доносился грохот и звон. Горничные не решались постучать и стояли под дверью, из-за которой слышались то резкий смех, то сдавленные всхлипывания, то невнятное бормотание. Остальная прислуга разбежалась по дому, лишь бы не попасть под горячую руку хозяйке.

Хотя Антоний и Деметрий не переносили друг друга, они решили, что детям лучше пожить какое-то время у тети Агаты или в доме у маяка, о чем и сообщили Софии.

Эта новость привела ее в еще большую ярость. Женщина сыпала проклятиями и швыряла на пол все, что ей попадалось на пути. Досталось ее мужу и брату, которых она называла предателями. Деметрию снова пришлось сделать ей укол, пока она не нанесла увечья кому-нибудь из домашних или себе.

Так прошла еще одна тяжелая неделя.

Деметрий терял надежду, что поможет сестре. Она выходила из-под его контроля, и, казалось, лечение не давало результатов. София не поддавалась гипнозу, а ведь он хорошо владел этим мастерством и не раз прибегал к нему в крайнем случае.

Но с ней было все иначе.

Их нерушимая прежде связь, сейчас рвалась. Он чувствовал, что сестра закрылась, словно щитом. Ему раз за разом приходилось прибегать к успокоительному, чтобы София могла отдохнуть хотя бы физически.

Половина слуг попросила расчет, и Антонию пришлось отпустить их. Он понимал, что слуги боятся оставаться на ферме. Еще немного, и в доме не останется ни единого работника, а сам он не справится с фермой и хозяйством по дому.

Судя по тому, с каким видом выходил Деметрий от сестры, Антоний понимал, что ей не становится лучше. Если такой врач, как Деметрий, не мог совладать с болезнью, то кто тогда в городе способен на это?

И тогда к исходу второй недели он принял непростое, но верное решение.

Дождался, когда жена проснется и вошел к ней, стараясь не обращать внимание на ее гневный вид. Спросив о самочувствии, получил язвительный ответ, что, собственно, и ожидал. Под воздействием лекарств она несколько ослабела, и можно было не опасаться, что она бросится на него.

Антоний начал разговор издалека, рассказывая о последних городских новостях, ферме, затем перешел к тому, что слуги увольняются, но одна горничная и шестеро работников еще раздумывают. В случае очередного приступа Софии они также последуют за остальными.

Жена сидела молча, презрительное выражение лица сменилось скучающим.

Видя, что она спокойно слушает его, Антоний перешел к главному.

Он признателен ей за те годы, что они прожили вместе, а также за чудесных детей, которых она ему родила. Сейчас нужно в первую очередь подумать именно о них: они напуганы и не понимают, что происходит. Поэтому для детей лучше, если они останутся с отцом. Также, ей следует знать, что он собирается навестить судью и адвоката для составления документа о разводе. Временно он предоставит дом для ее проживания, пока не купит ей новый, но лишь в том случае, если жена согласится пройти лечение и перестанет бросаться на людей. Тогда она сможет видеться с детьми и даже оставлять их у себя, если будет видно, что лечение прошло успешно.

С каждой фразой Антоний ждал, что София снова станет кричать, и приготовился к этому, однако та сидела молча. Даже перестала смотреть в его сторону, глядя куда-то в пол. Плечи женщины вздрагивали, а с губ порой срывался еле слышный шепот.

– Я так понимаю, что ты услышала меня, – продолжил он. – Утром я зайду, и ты дашь окончательный ответ. Тогда подумаю, как поступить дальше.

Подобное решение далось ему весьма непросто. Он взвесил все аргументы «за» и «против», придя к выводу, что иного пути разрешения ситуации пока нет.

Антоний оставил жену, дал наставления слугам и отправился навестить детей.

Тетка Софии с радостью согласилась приютить бедных крошек, пока их мать приходит в себя. Заливаясь слезами, Агата расспросила Антония о самочувствии племянницы и получила неутешительный ответ. Было от чего прийти в отчаяние. Антоний подтвердил то, что накануне сказал Деметрий.

Когда привели детей, Антоний остался доволен. За ними хорошо присматривали, но первый вопрос, который прозвучал из их уст, поверг его в некоторое уныние: когда же они увидят маму? Говорили, что очень скучают по ней. Антонию не хотелось врать собственным детям, поэтому пришлось сказать, что она очень больна и нуждается в лечении, но как только поправится, они снова станут жить вместе. Мужчина рассудил, что знакомить их с Ханной еще рано, хотя уже был уверен, что после развода обязательно женится на ней. Лишь бы София не стала этому препятствовать.

А если она не захочет развода? Что ему придется делать?

Впрочем, Антоний обдумал и еще один вариант. Он казался не слишком честным, но София по своей неосмотрительности и вспыльчивости, дала ему все козыри в руки. У нее часто случались припадки, приступы гнева, а уж то, что она избила Ханну, давало определенные шансы на победу.

Есть множество свидетелей, которые подтвердят судье, что София не способна растить детей и жить в обществе, а потому имеется решение. Он припас его на крайний случай, но Антоний поклялся, что не позволит испортить жизнь ему и другим.

Где-то за городом, в одной деревушке, находилась лечебница для душевнобольных. Можно доказать, что София нуждается в принудительном лечении. Таким образом получить согласие судьи на развод и поместить жену в лечебницу, если она станет упорствовать.

Конечно, ее брат обязательно захочет помешать. Но он постарается его убедить, что иначе Софии не помочь. Если Деметрий не смог, тогда ею займутся другие врачи. Не пожелает же он, чтобы София пострадала. Нужно убедить его, что все это в первую очередь ради блага детей и ее.