Нидерландская революция
Шрифт:
Несколько недель спустя Альберт скончался от подагры 13 июля 1621 г, в Брюсселе. Его останки, облаченные в одежду францисканца, были препровождены с королевской пышностью в церковь св. Гудулы, где мехельнский архиепископ произнес над ним свое надгробное слово. Герольд нес перед гробом бургундский герб. Но вместе с эрцгерцогом Альбертом в Нидерландах исчезла последняя видимость независимости, которая была дарована им 22 года назад: отныне Бельгия стала просто испанской провинцией.
Глава четырнадцатая.
До смерти Изабеллы
Еще при жизни Альберта в 1616 г. Филипп III с согласия брюссельского двора заставил провинции принести ему присягу в верности [630] . Таким образом он снова стал их непосредственным государем. Акт о передаче Нидерландов был тем самым фактически уничтожен. В лучшем случае можно было утверждать, что в отличие от прежнего суверенные права, ранее предоставленные королем эрцгерцогской чете, принадлежали ей теперь сообща с испанской монархией. Впрочем, против возвращения
630
Н. Lonchay, Le serment de fid'elit'e pr^et'e par les Belges `a Philippe III en 1616, «M'elanges Paul Fr'ederick», p. 811.
Смерть мужа повергла инфанту в безграничное отчаяние, умилившее всю Европу. Она на много недель заперлась в свои одинокие и опустевшие покои. Она обрезала свои замечательные волосы и облеклась отныне в монашескую одежду, в которой она изображена на знаменитом портрете, оставленном нам ван Дейком. Сначала она поговаривала даже о том, чтобы совсем удалиться от управления провинциями [631] . Будущее должно было рисоваться ей в тем более мрачных красках, что ее брат Филипп III умер за несколько месяцев до смерти Альберта. Ее вдовство совпало с началом нового царствования в Испании, и власть, находившаяся столь долгое время в руках ее старого друга, герцога Лерма, перешла к графу-герцогу Оливаресу.
631
Указом короля от 1 февраля 1601 г. она назначалась постоянной правительницей в том случае, если она переживет эрцгерцога. «Documentos ineditos para la historia de Espana», t. XLII, p. 225.
Но уважение, которым она была окружена в Нидерландах, и расположение, оказывавшееся ей европейскими дворами, делали ее очень ценной для Мадрида. И, наконец, сама она проявляла живой интерес к стране, в которой она основала столько благочестивых учреждений. Поэтому она осталась в Брюсселе. Окруженная королевскими почестями, она в качестве вдовствующей государыни все еще продолжала играть в своем мрачном дворце значительную и почетную роль: она усердно выполняла свои обязанности и работала без устали, несмотря на свои старческие немощи, которые все сильнее давали себя знать. Но она вынуждена была ограничиваться теперь ролью обыкновенной правительницы, которой испанский кабинет оказывал тем больше знаков внимания, чем меньше реальной власти он ей предоставлял.
К тому времени, когда она взяла на себя управление Нидерландами, царствование Филиппа IV, казалось, предвещало Испании новую эру величия. Под давлением энергичного Оливареса испанская монархия сделала огромное напряжение. Непомерные налоги позволили произвести реорганизацию армии, а блестящие победы вскоре вернули ей ее прежнюю боевую славу. В гигантской ожесточенной борьбе, которую обе ветви габсбургского дома, объединив свои усилия, вели с протестантизмом, война с Соединенными провинциями являлась теперь лишь эпизодом, неразрывно связанным со всем ходом основной драмы.
Успехи католиков, которыми началась 30-летняя война в Чехии и в Пфальце, были большим ударом для Нидерландской республики, интересы которой совпадали с интересами реформации. Престиж, который она так быстро завоевала себе, был поколеблен. Ко времени окончания срока 12-летнего перемирия молодой Людовик XIII отклонил ее предложения о союзе, так как он вел борьбу с гугенотами и не желал порывать с Испанией. С своей стороны, Англия с тревогой и завистью следила, за морскими успехами Голландии, не скрывая своего враждебного отношения к ней. Наконец, Спидола, одушевленный соседством германских армий, оперировавших вдоль Рейна и получивших новые подкрепления, захватил город Юлих (февраль 1622 г.) и вслед за тем осадил Берг-оп-Зом. Между тем Мориц Нассауский, здоровье которого подточено было болезнью печени, очень слабо руководил военными действиями и внимательно прислушивался к заманчивым предложениям, делавшимся ему тайно брюссельским двором. Эрнст Мансфельд, которому Нидерландская республика предложила как раз в это время вторгнуться в Бельгию, совершенно не оправдал ее ожиданий. Этот завзятый авантюрист разбит был наголову Кордобой при Флери (29 августа) и в беспорядке отступил на север, где ему удалось по крайней мере освободить от осады Берг-оп-Зом (5 октября).
Следующий год принес с собою новые опасности. В 1623 г. император Фердинанд II послал Грамэ отстаивать перед генеральными штатами свои права на Соединенные провинции. Англия заключила 29 марта соглашение с Испанией относительно Пфальца, который был временно передан в управление Изабелле. Тем временем война сопровождалась одними лишь неудачами. Испанцам удалось организовать в Дюнкирхене каперский флот, легкие суда которого, точно так же как в свое время галеры Фредерика Спинолы, опустошали побережье Северного моря, сотнями захватывая тяжелые суда Голландии и Зеландии. На суше Мориц Нассауский заканчивал свою карьеру, пребывая в плачевном бездействии. Через несколько дней после его смерти (23 апреля 1625 г.) Спинола покрыл себя славой, взяв Бреду (май). Испания бурно ликовала, и геройский подвиг этого нового Фарнезе вдохновил поэта Лопе де Вега на торжественную оду, а художника Веласкеза на один из самых блестящих его шедевров [632] .
632
Картина, известная под названием «Las Lanzas», в мадридском музее.
Но эта победа не имела продолжения. Правительство Филиппа IV, обремененное непомерными военными расходами, было уже накануне краха. С восстановлением испанской гегемонии
над Европой, ради которой оно все поставило на карту, было теперь покончено. Франция, вернувшаяся при Ришелье к политике Генриха IV, опять повернула фронт против габсбургского дома. Она возобновила свой союз с Соединенными провинциями, которым она предоставила 1 200 тыс. ливров на текущий 1624 г. и обязалась предоставлять по 1 млн. ливров в течение двух следующих лет (10 июня 1624 г.) Англия тоже вернулась к поддержке Нидерландской республики. Яков I обещал оказать ей помощь войсками (июль 1624 г.), а его преемник Карл I заключил союз с ней и одновременно с Францией и Данией против германского императора и испанского короля. Все эти комбинации были, правда, очень эфемерны. Уже в 1626. г. Франция опять тесно связалась с Испанией на основании Монсонского договора, а в следующем году Англия, с своей стороны, тоже сделала попытку примириться с Филиппом IV. Переговоры, в которых очень деятельное участие принимал Рубенс, закончились лишь в 1630 г., но уже в 1627 г. они настолько продвинулись, что мадридский кабинет помышлял о том, чтобы прибегнуть к услугам лондонского двора для заключения мирного договора с Соединенными провинциями. Последние, может быть, оказались бы более сговорчивыми, чем в 1609 г. Но Филипп IV, несмотря на советы Изабеллы и Спинолы, ни за что не хотел расстаться с мыслью о том, чтобы навязать им мир силой оружия [633] .633
Gachard, Histoire politique et diplomatique de P. P. Rubens, introduction.
Отъезд Спинолы, который, будучи отозван в Испанию, 3 января 1628 г. навсегда покинул Нидерланды, вновь оживил надежды голландцев. Их войсками командовал теперь брат Морица Нассауского Фридрих Генрих, горевший желанием отличиться каким-нибудь блестящим подвигом. Благодаря денежной помощи, а также подкреплениям, полученным от Франции, он в 1629 г. опять перешел в наступление, осадив Буа-ле-Дюк.
У графа Генриха Берга, генералиссимуса испанских войск, не было достаточно сил, чтобы отбросить его. Он надеялся, что диверсия, предпринятая на границах Нидерландской республики, заставит его снять осаду. 23 июля часть его войск перешла Иссель и дошла через Велюве до Амерсфорта, который она заняла 14 августа. В это же время на помощь испанцам из Германии явился Монтекукули, опустошивший Гельдерн и Утрехтскую область. Впервые со времени смерти Рекесенса врагу удалось завладеть подступами к Соединенным провинциям. Это вызвало здесь такую панику, что некоторое время можно было опасаться, не распадется ли их союз. Зеландия и Фрисландия думали только о своей собственной безопасности; католики волновались, отовсюду ползли слухи об измене. Но Голландия и на этот раз отстояла существование республики. Голландские капиталисты не останавливались ни перед какими жертвами во имя сохранения независимости, являвшейся залогом их богатства. Вест-индская компания предоставила в распоряжение генеральных штатов свои деньги и войска. Были наняты наемники, крестьяне были призваны под ружье, были спущены плотины. Штаты Голландии обратились с призывом к Фридриху Генриху нив коем случае не бросать начатой им операции против Буа-ле-Дюк. Их мужественное упорство помешало дальнейшему продвижению испанцев. После того как правитель Эммериха Отто ван Гент занял крепость Везель, Монтекукули и Берг, опасаясь, чтобы им не перерезали коммуникационных линий, решили отступить. 14 сентября Буа-ле-Дюк открыл свои ворота принцу Оранскому.
Несмотря на этот ошеломляющий успех, Нидерландская республика не отклонила начатых Изабеллой переговоров о 24-часовом перемирии. Последний поход привел ее финансы в самое плачевное состояние; кроме того политическое положение тоже было чрезвычайно грозным. В Германии император Фердинанд II был теперь всемогущ; посланный в Мюнхен брюссельский капуцин отец Филипп предложил герцогу Баварскому заключить союз против голландцев; наконец, Англия, сблизившаяся с Испанией благодаря дипломатическим талантам Рубенса, готовилась подписать мир с этой державой. Тем временем Франция, со своей стороны, старалась в Гааге не допустить никакого соглашения между Нидерландской республикой и Филиппом IV. 15 июня 1630 г. она подписала с уполномоченными генеральных штатов договор, на основании которого Людовик XIII обязывался в течение 7 лет оказывать штатам денежную помощь в размере 1 млн. ливров, тогда как они с своей стороны обязывались в течение этого времени не заключать ни мира ни перемирия без согласия французского короля.
В 1630 г. война возобновилась несколькими стычками на берегах Рейна и новыми набегами дюнкирхенских пиратов. Но обе стороны не решались вступать в более серьезные бои. В июне 1631 г. Фридрих Генрих неожиданно вторгся во Фландрию. Однако ему пришлось отступить перед новым испанским генералиссимусом доном Альваресом де Базан, маркизом де Санта Крус, а вслед за этим Соединенным провинциям пришлось в свою очередь заняться самообороной. По совету отца Филиппа, брюссельское правительство решило направить все свои усилия на Зеландию, чтобы завоевать здесь серьезную стратегическую позицию [634] . В сентябре флотилия, освященная папским нунцием Фабио де Лагониссой, покинула антверпенскую гавань, отправившись на это рискованное предприятие. На ней находилось 6 тыс. чел. под командованием Иоанна Нассауского и принца Барбансонского. Но 13 сентября она была атакована в Слаке голландским флотом под командой Маринуса Голларе, и через несколько минут часть ее вынуждена была броситься в бегство, часть же пошла ко дну. В руках неприятеля осталось не менее 4 тыс. пленных.
634
Об этом походе см. очерк, который будет в ближайшее время опубликован М. Г. де Буром в «Tijdschrift voor Geschiedenis». Судя по любезно сообщенным мне автором результатам его исследования, целью этого похода было занятие Принселанта и острова Оверфлаке, чтобы перерезать коммуникационные линии между войсками Нидерландской республики, оперировавшими в Зеландии и вдоль течения реки Валь.