Нидерландская революция

Но еще до окончания зимы Нидерландская республика тесно связалась с Францией. 8 февраля 1635 г. она заключила с последней союз против испанцев. Обе договаривающиеся стороны обязались выставить армию в 30 тыс. чел. и заранее уже предрешали участь Бельгии. Решено было обратиться к бельгийским провинциям с призывом к восстанию. В случае, если бы они подняли восстание в течение 3 месяцев, они должны были объединиться в свободное и независимое государство, которое сохранило бы свою религию и свои вольности и находилось бы под защитой его величества и генеральных штатов. Взамен этих преимуществ новое государство должно было уступить своим защитникам некоторые части своих территорий, которые оно не в состоянии было само защитить. Французский король должен был получить все приморские пункты между Гравелингом и Бланкенбергом, а также Намюр и Тионвиль. Генеральные же штаты должны были получить Гюльст, Вааскую область, Бреду, Гельдерн и Стевенсверт. Если же, наоборот, Бельгия откажется свергнуть испанское иго, она будет попросту разделена между союзниками по линии, идущей от Бланкенберга к Рупельмонду, а затем по течению Шельды, вдоль северной границы Генегау, Намюрского графства и Люксембурга [685] .

685

Waddington, La R'epublique des Provinces-Unies…, t. I, p. 258.

Таким образом в самом благоприятном случае Бельгия должна была явиться лишь буферным государством между Францией и Соединенными провинциями, непосредственное соседство с которыми пугало проницательного Ришелье, вдохновителя всей этой комбинации. Бельгия признавалась, правда, независимым государством, но на каких условиях! Оказавшись под покровительством своих обоих могущественных соседей, зажатая между ними, она вынуждена была уступить им свои порты, устье Шельды и крепость Намюр, беззащитная она отдавалась всецело на их волю и по-видимому предназначалась быть пешкой при их будущих столкновениях. Таким образом ожидавшая ее участь была во сто раз более унизительной, более ненадежной, более печальной, чем при сохранении в силе испанского господства. Действительно, надо было считать бельгийцев лишенными всякого человеческого разумения и достоинства, чтобы решиться призвать их во имя национальных чувств приложить руку к уничтожению своей родины. Но они еще не дошли до такой степени падения, какую предполагал в них план союзников. Выпущенный последними 2 июня 1635 г., т. е. через несколько дней после объявления Францией войны Испании (19 мая), манифест, в котором они призывали бельгийцев к оружию, произвел впечатление обратное тому, которого от него ожидали. В полном согласии с кардиналом-инфантом, ответившим на него 24 июня, страна видела в французах лишь «нарушителей народных прав, защитников ереси и угнетателей католической религии» [686] .

686

«Placcaeten van Brabant», t. II. p. 856.

В мае французская армия в 20 тыс. чел. под командой маршалов Шатильона и Брезе вторглась в Люксембург и направилась на север с целью соединиться с голландцами, сосредоточившими свои силы около Маастрихта. 20 мая она разбила наголову у Авена, около Гюи [687] , корпус принца Томаса Савойского и через несколько дней соединилась у Мерсена с войсками Нидерландской республики. Решено было вернуться к плану, составленному Фридрихом Генрихом 2 года назад, и двинуться прямо на Брюссель. Общая численность армии достигала 40 тыс. бойцов, и надеялись, что эта сила произведет внушительное впечатление на население и побудит его поднять восстание. Но первый же встретившийся им на пути брабантский город, Тирлемон, которому предложено было сдаться, отказался открыть ворота, несмотря на слабость своего гарнизона. Его пришлось взять приступом, и в назидание другим городам, он был разграблен дотла. Тем не менее соседние города упорно держали свои ворота на запоре и готовы были защищаться, даже с риском подвергнуться той же участи. Их решимость привела неприятеля в замешательство. Положение его становилось критическим, так как он вынужден был продвигаться по неприкрытой местности, среди неприступных крепостей и имея перед собой армию кардинала-инфанта, которая была сосредоточена под стенами Брюсселя и ждала лишь подходящего момента для выступления. Попытка нападения на Лувен была отражена совместными усилиями гарнизона, студентов, монахов и городского населения. Таким образом нельзя было строить себе больше иллюзий относительно настроений страны. Поэтому 4 июля союзники отступили на Рурмонд, преследуемые крестьянами, убивавшими отставших солдат, «как зайцев» [688] .

687

H. Lonchay, La rivalit'e de la France et de l'Espagne aux Pays-Bas, Bruxelles 1896, p. 72.

688

Waddington, La R'epublique des Provinces-Unies…, t. I, p. 272.

Получив подкрепление в 15 тыс. германских солдат, которых привел с собой Октавио Пикколомини, инфант в свою очередь мог теперь перейти в наступление. Совершив смелый налет на север, он захватил знаменитый форт Шенк, один из подступов к Соединенным провинциям; затем, продолжая угрожать им, взял город Гох, а его помощники отвоевали тем временем назад Лимбург и некоторые соседние с ним пункты. Фридрих Генрих вынужден был отражать его удары, не будучи в состоянии прорвать в каком-нибудь месте его фронт/ Что касается французов, зимовавших в Бетюне, то они страдали здесь от голода, но кроме того их косила эпидемия тифа, который из их лагерей проник в Соединенные провинции, где унес массу жертв.

Нанеся врагу столь тяжелый урон на севере, дон Фердинанд в 1636 г. двинулся на Францию. Принц Томас вместе с Пикколомини и Иоанном Вертом вторглись в Пикардию, повергнув в ужас все соседние города вплоть до Парижа. Но Галла, который должен был поддержать его маневр переправой через Рейн, не подоспел. С другой стороны, Фридрих Генрих, взяв назад форт Шенк, который он осаждал уже с зимы, сделал диверсию против Бреды, в связи с чем туда пришлось спешно послать значительную часть войск, сняв их с французского фронта. К концу осени испанцы вынуждены были отступить к Аррасу, причем все их достижения свелись к изумлению, которое они вызвали у противника своей давно уже не проявлявшейся энергией.

В 1637 г., в течение которого Пикколомини ограничивался оборонительными действиями против французов, принцу Оранскому удалось восстановить свой военный престиж и политическое влияние благодаря захвату Бреды (10 октября). Этот блестящий успех щедро вознаградил Соединенные провинции за их недавние неудачи. Так как территория Бреды присоединена была к городскому округу Буа-ле-Дюк, то весь левый, берег нижнего Мааса находился теперь в их руках. Нидерландская республика могла радоваться не только тому, что она благодаря этому глубокому проникновению в Брабант создала себе первую оборонительную линию, но кроме того она могла гордиться тем, что отвоевала эту область у католической церкви к вящей выгоде протестантской религии.

Ободренный этим благоприятным поворотом событий, Фридрих-Генрих в 1638 г. обратился против Антверпена. Но голландские капиталисты, так часто поддерживавшие сопротивление испанцам, на этот раз, не задумываясь, выступили против своей республики. Амстердамские купцы опасались конкуренции Антверпена для своей торговли в случае его возвращения в союз. Поэтому они обеспечили его провиантом и военным снаряжением [689] . Сюда же поспешно прибыл кардинал-инфант, и его присутствие придало войскам бодрости. Неприятель, добравшийся до Каллоо, подвергся здесь серьезному нападению, был разбит наголову и в беспорядке отброшен к Голландии (20 июня). Такой же неудачей закончился его поход в конце августа на Гельдерн. Здесь он также вынужден был отступить под напором войск инфанта. На юге французы, предпринявшие осаду Сент-Омера, тоже вынуждены были отступить. Честь испанского оружия, скомпрометированная потерей Бреды, была восстановлена: католики воспряли духом. В Маастрихте был открыт заговор, имевший целью сдачу города испанцам. Заговор потерпел крах, но казненные в Голландии иезуиты, скомпрометировавшие себя в связи с ним, прославлялись как мученики [690] .

689

Waddington, La R'epublique des Provinces-Unies..., t. I, p. 805.

690

C. F. Waldack, Historia provinciae Flandro-Belgicae Societatis Jesu, p. ХХХУЩ, Gand 1867.

В 1639 г. военные действия на суше продолжались без заметного перевеса в ту или другую сторону. Тем временем, пока кардинал-инфант отражал попытки нападения Фридриха-Генриха на Гюльст и Гельдерн, французам удалось захватом Гесдена взять реванш за поражение, нанесенное Октавио Пикколомини маршалу Фекьеру 7 июня под стенами Тионвиля. На море адмирал Тромп одержал решительную победу. Уже 18 февраля он нанес чувствительное поражение неутомимым дюнкирхенским пиратам, а затем 21 октября напал около английского берега на направлявшийся в Нидерланды испанский флот, состоявший из 67 судов с 13 тыс. бойцов. Флот этот, атакованный им в Ламанше, пытался спастись, став на рейд в Downs. Только 9 кораблям удалось добраться до порта Мардик. Испания надолго перестала существовать как морская держава, и ее военный флаг не развевался уже больше в водах Северного моря [691] .

691

М. G. de Boer, Ре Armada van 1639, Groningen, 1911. Несколько кораблей, выбросившихся на английский берег, прибыли 4 ноября в Дюнкирхен.

Отъезд Пикколомини, отозванного германским императором, был для Испании почти таким же чувствительным ударом. Располагая лишь недостаточными силами, кардинал-инфант вынужден был перейти к оборонительной тактике. Ему не удалось снять осады с Арраса, окруженного французами. Сдача этого города 9 августа 1640 г. произвела столь же гнетущее впечатление, как за 2 года до того падение Бреды. Но в то время как голландцам не суждено было теперь уже впредь захватывать больше кусков испанской территории, Аррас был лишь первой из тех многих богатых бельгийских провинций, которые в течение короткого времени одна за другой попали в руки христианнейшего короля.

Хотя кампания 1641 г. и не была столь неблагоприятной, как кампания предыдущего года, но все же отступление испанцев продолжалось. На севере Фридрих-Генрих занял Геннеп в герцогстве Клевском; на юге французы продолжали свое продвижение в Артуа, где они захватили Ла Бассе, Лан (Lens) и Бопом. Войска только что разместились на зимние квартиры, когда вдруг распространилась весть о внезапной смерти кардинала-инфанта, погибшего 9 ноября в возрасте 33 лет от оспы.

Его преемник дон Франсиско до Мело блестяще начал свою карьеру. Пользуясь бездействием голландцев, он прогнал французов из Лана и Ла Бассе и одержал 26 мая 1642 г. при Гоннекуре блестящую победу над маршалом Гиш. Знамена, отнятые у неприятеля, были отправлены в Мадрид, где они послужили украшением церквей св. Иакова Компостельского и богоматери Атохской. Победитель был возведен в звание гранда и получил титул маркиза Тор де Лагуна [692] .

692

Gachard, Les Biblioth`eques de Madrid, et de l'Escurial, p. 205, 206.

Его успех, являвшийся величайшим удовлетворением для самолюбия испанцев, лишь еще резче подчеркнул последовавшие за ним тяжкие неудачи. В следующем году, 19 мая 1643 г., герцог Энгиенский напал на войска Мело при Рокруа и разгромил их, несмотря на героизм их полководца. Правда, они опять собрались в Фонтен-Левеке, но не могли помешать врагу после сделанной им вылазки в Генегау захватить 8 августа Тионвиль. Зато по крайней мере положение не ухудшилось на севере, где удалось отразить попытки нападения Фридриха-Генриха на Фландрию.