Нидерландская революция

Положение финансовых дел так же ясно, как и судебные реформы, свидетельствовало об успехах, достигнутых монархической властью в начале XVII в. [1015] . Принцип постоянного налога, натолкнувшийся при герцоге Альбе на такое упорное сопротивление, фактически восторжествовал. Со времени роспуска генеральных штатов 1600 г. ежегодная общая сумма налогов в 3 600 тыс. флоринов, принятая государем без одобрения штатов, взималась непрерывно согласно квоте, установленной для каждой провинции [1016] . Правда, правительство, введя это новшество, тщательно избегало открыто подчеркивать свою победу. Оно продолжало испрашивать налоги ежегодно у каждой провинции, но в действительности это было лишь простой формальностью. Провинции вотировали налоги и, само собой разумеется, они не могли отказать в этом, ибо в противном случае это было бы равносильно покушению на самое существо верховной власти. Однако, чтобы предоставить им возможность вести совершенно безопасное для правительства обсуждение, последнее испрашивало у провинций большую сумму, чем обычная квота, и затем соглашалось «снизить» ее до первоначального уровня [1017] .

1015

O постановке всего финансового дела, еще очень мало изученного, см. Brants, Albert et Isabelle, p. 109 etc.

1016

В действительности общая сумма налогов равнялась лишь 275 833 флоринам в месяц, т. е. 3 309 996 флоринов в год. О квоте для отдельных провинций см. Gachard, Etals G'en'eraux de 1600, p. CXXIV. Позднее эта сумма была еще снижена, но доля каждой провинции в уплате ее осталась неизменной.

1017

См. докладную записку Санхеса де Агиляра по поводу «Aides et subsides de la province de Malines», «Bulletin de la Commission royale d'Histoire», 4-`eme s'erie, t. VI, 1879, p. 288 etc. Разумеется, точка зрения провинций была не такова. Они при всяком случае подчеркивали свое право отвергать налог, но, за исключением Брабанта, никогда не использовали этого права.

Впрочем, постоянных, или, как выражались, регулярных налогов нехватало для покрытия государственных расходов. Их дополняли чрезвычайными налогами или «субсидиями», размеры которых зависели от обстоятельств и которые, за исключением периода 12-летнего перемирия, регулярно испрашивались у провинций. Каждая из провинций сохраняла однако за собой в данном случае право соглашаться на эти налоги или отвергать их. Брабантские штаты создавали массу затруднений, открыто борясь всегда против признания принципа, что государь может навязывать им «решением большинства» налоги, вотированные простым большинством их трех сословий. Впрочем, почти всегда в конце концов приходили к соглашению благодаря средствам «понуждения», применявшимся финансовым советом. Уничтожение какого-нибудь непопулярного мероприятия или какая-нибудь уступка, выгодная для строптивой провинции, приводили в конце концов к соглашению. Но в случае необходимости достаточно было военной демонстрации для преодоления слишком упорного сопротивления.

Имущества короны по сравнению с налогами лишь в очень незначительной части покрывали нужды государства. В конце XVI в. они были почти полностью отчуждены, и хотя эрцгерцогской чете и удалось частично восстановить их во время 12-летнего перемирия, но результаты их стараний вскоре были опять уничтожены. Начиная с 1622 г. правительство вынуждено было продавать или закладывать свои земли и свои доходы, чтобы справиться с непрерывным ростом военных расходов. Оно вынуждено было также отказаться из-за расстройства антверпенского денежного рынка и экономического упадка страны от обильных ресурсов в виде займов, получавшихся в царствование Карла V. Спинола не раз прибегал к личным займам, чтобы раздобыть средства, необходимые для продовольствия войск, и мы видели выше, что в 1632 г. Изабелла вынуждена была использовать для уплаты жалованья войскам денежные средства ломбардов [1018] .

1018

Нас здесь пе интересуют займы, заключавшиеся испанским правительством, чтобы предоставить для содержания армии суммы, достигавшие довольно регулярно 3 млн. экю в год. С конца XVI в. подлинным банком испанских королей была генуэзская биржа. Антверпенская биржа служила лишь для учета векселей, присланных из Мадрида. В. Lonchay, Etude sur les emprunts des souverains belges au XVI et au XVII si`ecle, «Bulletin de l'Acad'emie Royale de Belgique», Classe des Lettres, 1907, p. 923 etc.

Положение несколько смягчали некоторые другие приемы, как например раздача многим землям сеньориальных прав и все учащавшиеся пожалования дворянских званий. Иногда прибегали даже к продаже должностей, но этот обычай, формально запрещенный «Joyeuse-Entr'ee», вызывал всегда решительные протесты, и на него решались лишь изредка [1019] .

Более действительным средством для смягчения постоянной нужды государственной казны в деньгах служили «лицензии». Введение их восходит к временам наместничества герцога Альбы. Убедившись в невозможности окончательно запретить торговлю с мятежными провинциями, герцог ввел пошлину, уплачивавшуюся при вывозе и ввозе товаров. Голландцы с своей стороны тотчас же воспользовались этим мероприятием. Оно было сначала временным, но благодаря длительности войны стало постоянным. Его можно считать началом таможенной системы как в Соединенных провинциях, так и в католических Нидерландах. В 1622 г. ежегодную общую сумму «лицензий» оценивали в 500 или 600 тыс. флоринов [1020] . Впрочем, в течение долгого времени на них смотрели как на простое дополнение к налоговым средствам. Они были уничтожены после Мюнстерского мира, но так как голландцы сохранили их, то их вскоре пришлось восстановить, и с тех пор их стали постепенно превращать в орудие покровительственной таможенной системы [1021] .

1019

Продажа должностей была формально запрещена указами 1626 и 1649 гг. «Placcaeten van Brabant», t. I, p. 522, t. IV, p. 165. B 1658 r. Большой мехельнский совет осудил ее, как злоупотребление, которое обнаруживает тенденцию укорениться. A. Gaillard, M'emoriaux du Grand Conseil, t. II, p. 108; F. de Potter, Petit Cartulair"e de Gand, p. 250.

1020

Городская булонская библиотека, манускрипт № 167, лист 159.

1021

До 1648 г. не раз пытались уничтожить их, но их приходилось все время восстанавливать как потому, что голландцы сохраняли их, так и потому, что штаты отказывались компенсировать ущерб, наносившийся государству их уничтожением. Впрочем, обход их был постоянным явлением; ср. «Consid'erations sur le gouvernement des Pays-Bas», t. III, p 138; F. Gaillard, Archives du Conseil de Flandre, p. 363.

Если учесть все обстоятельства, то всякого рода налоги, уплачивавшиеся Бельгией в течение первой половины XVII в., совсем не были так обременительны, как это может показаться с первого взгляда. Бухгалтерские книги главной кассы финансового ведомства свидетельствуют о том, что ежегодные доходы государственной казны очень редко достигали цифры в 5 млн. флоринов: как правило, они не превышали 3 млн. флоринов и держались на этом уровне в течение всех 12 лет перемирия. И тем не менее, за исключением этих 12 лет, финансовое положение было плачевным. Имевшихся в распоряжении правительства денежных средств почти никогда нехватало на покрытие его расходов. Так как выплата пенсий и «наград» ввиду полнейшего исчерпания коронных имуществ производилась за счет регулярных налогов, то они совершенно теряли свое первоначальное назначение. Далее, авансы, дававшиеся государственной казной кассе «exercito», делали невозможной правильную отчетность. Словом, налицо был финансовый хаос, жили со дня на день, предоставляя долгам расти и с тревогой ожидая, когда получатся денежные средства из Испании. Напрасно генеральные штаты 1600 г. добивались контроля над использованием налогов. Правительство не только продолжало тратить их по своему усмотрению, но из средств, взимавшихся со всей страны во время войны, ничего не попадало в пользу народа. Регулярные и чрезвычайные [1022] налоги, лицензии и всякого рода доходы одинаково уходили в бездонную пропасть военных расходов.

1022

Waddington, La R'epublique des Provinces-Unies…, t. I, p. 182. О политических взглядах на генеральные штаты в XVII в. см. V. Brants, Albert et Isabelle, p. 46 etc.

II

«Генеральные штаты пагубны во всякое время и во всех без исключения монархических странах» й, — это заявление Филиппа IV может считаться политическим принципом, определявшим со времени возвращения Бельгии под власть Испании все поведение брюссельского правительства. Опыт, проделанный в 1600 г. эрцгерцогской четой, слишком плохо удался, чтобы пытаться возобновить его. Нельзя считать заседанием генеральных штатов собрание делегатов провинций, созванное в 1619 г. для изыскания способов погашения займов, заключенных в Англии во время восстания против Филиппа II. И только исключительные обстоятельства заставили Изабеллу в 1632 г. еще раз прибегнуть к осужденному учреждению, которое она к тому же решила обречь на полнейшее бессилие.

Но если генеральные штаты исчезли, то провинциальные штаты продолжали существовать. Абсолютизм удовольствовался завоеванием центрального аппарата. Эрцгерцогская чета соблюдала присягу, принесенную ею каждой провинции, и уважала их обычные права и привилегии, а после нее испанские короли поручали наместникам приносить от их имени ту же присягу, и они также соблюдали ее [1023] .

Впрочем, автономия провинций во всей своей полноте сохранилась только в Брабанте. Действительно, из всех бельгийских территорий только один Брабант имел писаную конституцию — «Joyeuse-Enir'ee». Только в одном Брабанте права государя были строго отграничены от прав страны. Таким образом, нужен был бы настоящий переворот, чтобы уничтожить гарантии, торжественно подтверждавшиеся в начале каждого нового правления клятвой монарха, и даже сами логисты вынуждены были, к большому своему прискорбию, считаться с подобным ненормальным положением, столь противоречившим их взглядам на государство. Когда нунций Бономи в 1613 г. определил политический строй Нидерландов как сочетание монархических, аристократических и демократических принципов управления, он ошибочно распространил на всю страну наблюдение, относившееся лишь к брабантским учреждениям, с которыми ему только и удалось познакомиться.

1023

Когда в 1632 г. Мария Медичи велела арестовать без суда одного из своих придворных и отказалась выпустить его на свободу, генеральные штаты заявили ей, что «даже король, если бы он находился в этой стране, не мог бы, считаясь с присягой, поступить подобным образом». Henrard, Marie de M'edicis, p. 288.

Чтобы избавиться от опасности централизации, брабантцы делали вид, будто видят в короле лишь своего наследственного герцога. Брабантский совет непрерывно протестовал против вмешательства тайного совета в его дела [1024] . Канцлер Брабанта сохранял за собой право скреплять своей подписью указы, относившиеся к герцогству. Наконец провинциальные штаты позволяли себе резко критиковать каждое требование налогов и настаивали, как и во время революции, что налоги и субсидии должны взиматься их собственными чиновниками и что они не должны давать в этом никакого отчета; «так что, — заявляла брюссельская счетная палата в 1625 г., — начиная с указанного времени верховная власть была разделена между государем и штатами, что являлось совершенно неслыханной и никогда не применявшейся вещью в государстве суверенного монарха» [1025] . В глазах чистых монархистов провинциальные брабантские штаты были «организацией, в которой не было никакого порядка, а царила путаница злоупотребления и заблуждения» [1026] .

1024

A. Gaillard, Le Conseil de Brabant, t. I, p. 133.

1025

Gachard, Inventaire des Archives des Chambres des Comptes, t. III, Bruxelles 1861, p. VI.

1026

«Bref m'emoire sur la forme du gouvernement des provinces ob'eissantes des Pays-Bas». Французский манускрипт № 12118 в Национальной парижской библиотеке.

Главная причина этих «заблуждений» заключалась в муниципальном устройстве брабантских городов и в частности Брюсселя. Подобно льежским цехам брюссельские «нации» также сохранили за собой право одобрения налогов. И так как они остались верными средневековой традиции и признавали законным лишь единодушно принятое решение, то достаточно было отказа одной из них, для того чтобы парализовать деятельность провинциальных штатов. Но в то время как в Льеже военная слабость епископа заставляла его мириться с этими притязаниями, в Брюсселе государь был слишком силен, чтобы уступать им. Правда, в большинстве случаев он обнаруживал терпение и соглашался вступать в переговоры [1027] . Но иногда ему приходилось давать им предостерегающие уроки. Так было например в 1619 г., когда сопротивление «наций» Брюсселя взиманию налогов истощило в конце концов терпение эрцгерцога. Испанским войскам дан был тогда приказ идти на город, и этого оказалось достаточно, чтобы добиться требуемого согласия и положить конец этой «бараньей войне», этой почти комической пародии на прежние городские восстания, настолько значительна была теперь разница между военной силой государя и силами городов [1028] .

1027

См. любопытный пример у Brants, Une page de l'histoire de l'imp^ot dans les Pays-Bas au XVII si`ecle, «M'elanges G. Kurth», t. I, p. 817. Однако государь утверждал, что неодобрение «наций» не может помешать принятию налогов, и он формально сохранял за собой, в случае отказа с их стороны, право взимания налогов в размерах, принятых в прежнее время, для общего блага страны». Лувенский городской архив, собрание Cuypers, VII. 6 etc.

1028

Об этом инциденте, значение которого было сильно преувеличено, см. Benne et Wauters, Histoire de Bruxelles, t. II, p. 24 etc.; Gachard, Documents in'edits concernant les troubles de la Belgique sous le r`egne de l'empereur Charles VI, t. I, Bruxelles 1888; «Bulletin de la Commission royale d'Histoire», 3-`eme s'erie, t. IV, 1863, p. 555; L. Galesloot, Troubles de Bruxelles en 1619, Bruxelles 1868. Название «баранья война» («guerre du gigot») происходит от народного обозначения монеты, в которой брюссельские эшевены взимали налог с каждого котла пива, к моменту беспорядков.

Генегау тоже сохранил довольно значительную независимость. Здесь была широко представлена высшая знать, и потому с ней необходимо было обращаться бережно. «Великий бальи», всегда избиравшийся из ее среды, из чувства чести противился «умалению» прав, связанных с его должностью, со стороны центрального правительства [1029] . «Законы» графства, обновлявшиеся им без участия государя, не всегда проникнуты были тем духом послушания, как это желательно было бы Брюсселю. Ввиду множества жалоб пришлось отказаться от реформы суда Генегау, предписанной в 1611 г. Третье сословие, представленное в провинциальных штатах городским управлением Монса, тоже нередко обнаруживало склонность к сопротивлению. Этому положен был конец путем изменения в 1624 г. традиционного способа его пополнения, который, по мнению правительства, был слишком благоприятен для демократических элементов [1030] .

1029

«Bref m'emoire»..р. 403, прим. 1. О независимости великого бальи нанимая с XVI в. см A. Walther, Die Anfange Karls Y, Leipzig 1911, p. 4. Правительство пыталось в 1613 г. ограничить независимость великого бальи, и в 1625 г. стоял вопрос об уничтожении его должности. V. Brants, Albert et Isabelle, p. 79, 80.

1030

«Gouvernement du pays d'Hainaut depuis le tr'epas de l'archiduc Albert», Mons 1835, p. 19 etc.

Все остальные провинции обнаруживали величайшую уступчивость по отношению к монарху, и их автономию всегда нетрудно было обуздать. Во Фландрию, самую крупную из них, старались вообще не назначать никакого штатгальтера, а во главе ее управления ставился председатель фландрского совета. Лимбург, Люксембург, Артуа, графство Намюрское, валлонская Фландрия и Гельдерн сохранили своих правителей. Но их полномочия были сильно ограничены, и они лишены были всякой военной власти. Коменданты крепостей были полностью изъяты из-под их власти и зависели только от командующих армией. Наконец за ними строго следили судебные советы, назначавшиеся центральным правительством. В 1604 г. граф Берлемон, являвшийся правителем Люксембурга, получил инструкции, на основании которых ему предписывалось запрашивать во всех важнейших случаях мнения членов провинциального совета, «исходя из того, что они являются нашими советниками и министрами, а не вашими» [1031] .

1031

V. Brants, Albert et Isabelle, p. 79; E. Poullet, Les gouverneurs de province, «Bulletin de l'Acad'emie royale de Belgique», 1873, t. XXXY, p. 362 etc.