"Никто" так не смотрит

– У тебя аптечка есть в машине?

– Ответы, Яся...

– Аптечка!
– вторила она ему.

Он не сдвинулся с места. Тогда Есения, вспоминая мысленно богатый и русский, всё-таки вывернулась и кинулась к машине. Распахнула дверь салона, бардачок... Аптечка же в багажнике!

Так же бегом кинулась к нему, кое-как нашла кнопку, активирующую лифты.

Аптечка была... Слава Богу. Есения выдохнула, тотчас схватила её и кинулась назад к Потапу.

Тот стоял, как ни в чем не бывало.

– Руку. На капот. Живо, - приказала она не терпящим возражения голосом.

Потап послушался. Увидел его руку, Яся мысленно застонала. Вся в крови!.. Вся.

Неужели он не чувствовал боли и жжения от пореза? Неужели не обратил внимания? Ну, что за человек! Её руки не дрогнули, когда она открывала аптечку. За что Есения себя уважала - она умела собираться в нужным моменты.

Пока она обрабатывала рану, заклеивала её пластырем - порез оказался неглубоким, швы накладывать не придется, что немного успокаивало Есению, они молчали. Потап не смотрел на свою руку. Он смотрел на её лицо.

В какой-то момент аптечка была отодвинута, и Потап только что перевязанной рукой потянул Есению на себя. Она не сопротивлялась.

– Я тебя люблю, - выдохнул он, прижимаясь лбом к её лбу.

Есения всхлипнула и замотала головой, не желая его слушать.

Его слова снова причиняли боль! Разрывали сердце.

Больше Потапу не требовались ответы. Он сильнее прижал её к себе, запустил руку в собранные в косу волосы и прижал голову Есении к своей груди.

Сколько они так простояли - никто не знал.

Наверное, всё-таки недолго.

Или целую вечность?..

– На следующей недели у тебя будет допуск в лабораторию. Начнешь с двадцатого мая. С восемнадцати до двадцати трех. Поблажек, Есения, не будет. Не там...

Лаборатория - это его детище. Его стихия. И он туда её пускал.

Как ранее в заповедник, в кабинет. На свою территорию.

А она?.. Она пустила?

Где начинаются границы доверия и насколько обоснованы его претензии?

ГЛАВА 23

Есения смотрела, как Роман переодевается. Штаны, майка, сверху черная рубашка.

Из груди девушки вырвался вздох.

– И чего это мы печалимся?

– Ромыч, а у тебя вообще ни стыда, ни совести?

– А?

Мужчина едва не подпрыгнул от удивления.

Есения скрестила руки на груди, старательно сдерживая улыбку. Главное - не заржать. Сохраняем лицо!

– Ты переодеваешься передо мной. Хорошо, что хотя бы труселя не меняешь.

У друга было такое забавное выражение лица, что Есения всё-таки не выдержала и рассмеялась. Рассмеялся и он.

– Ты сейчас серьезно? То есть тебя, Дакова, смущают мои бицепсы-трицепсы и восемь кубиков?
– он, дурачась, постучал по каменному прессу.

– Сдались мне твои восемь кубиков. Но ты стал таким бугаишкой.

– В каком месте? Я тут с этими проверками почти на пятнадцать кило схуднул. Надо снова наращивать мясо.

И многозначительно зыркнул в сторону Есении.

– О-о, - та продолжила театральничать.
– Вот ты и попался, мил человек.

Роман продолжил дурачиться.

– Что, прямо вот так сразу меня и раскусила?

– Чем сегодня желаете отужинать?

– Яся изобразила челобитную с поклоном.

Друг хохотнул.

– А котлеты домашние будут? Фарш вроде бы вчера накрутили.

– Будут.

– И пюрешка?

– И пюрешка. С салатом даже.

– Воо-о. Есть в этой жизни счастье.

– А ты сегодня на сутки?

– Нет. Сегодня там какая-то пересменка, нас вызвали на десять часов. Так что вернусь вечером голодным.

Их кормили на объектах. И очень даже неплохо. Есения подозревала, что у Ромы срабатывал «детдомовский эффект». Как бы вкусно не было в ресторанах, а душа мечтает о доме.

– Чем сегодня планируешь заняться?

– Шить буду.

– Ясь...

– Без всяких «Ясь». А надо приниматься за стены.

– Твоими стенами займутся сегодня.

От радушного настроения девушки не осталось и следа.

– Кто?

– Строители, кто же ещё. Пару дней они наши.

– Ромыч...

– Вот тоже давай без всяких «Ромычей», - фыркнул он.
– Чем быстрее твоя хата станет пригодной для проживания, тем быстрее я избавлюсь от твоих подколов.

– Эй!

Есения запустила в ручку, которую нервно теребила в руках.

Яшин поймал её без напряга, сунул в карман и подмигнул.

– Верни!

– Что кинуто, то поймано. Всё, я ушел.

И правда ушел, прикрыв за собой дверь. Яся некоторое время постояла, улыбаясь ему в след.

А потом улыбка медленно сползла с лица.

Сегодня суббота. Допуска в лабораторию у неё пока не было.

Она не могла об этом не думать.

Неужели Потап пойдет до конца? И даст ей то, что она хочет? Ведь хочет, чего уж.

Есения села за стол. Да-да, стол у них теперь тоже был. Правда, немного скрипучий, но кого это волновало.

Сначала сессия, потом практика. Что она будет делать в лаборатории? Есения терялась.

Градус напряжения внутри скаканул, девушка встала и пошла делать себе кофе. Надо себя как-то занять. Грустная улыбка коснулась губ. Занятий во-о! Успевай делай.

А не делается.

Потому что душа мечется.

Роман предупредил, что строительная бригада приедет к девяти. Так и оказалось.

– Вы хозяйка?
– строго спросил мужчина под пятьдесят в синем комбинезоне.

Есения нервно заломила руки.

– Вроде как.

– Так вроде или хозяйка?

Мужик добродушно подмигнул.

– Я нервничаю, - честно призналась Есения.
– И да, я хозяйка.

– Тогда чего нервничать-то? Хату открывайте и можете быть свободной.

– Вот прямо так просто?

– Или вы будете бдить и лазерным уровнем за нами проверять?

От добродушного тона Есения совсем растерялась.

– Знать бы ещё, что такое лазерный уровень.

– Можем просветить.

– А просветите!

И ведь просветили. Показали, рассказали. Есении понравились строители. Она заранее их поблагодарила и убежала доделывать уроки. Ей ещё же шить... Но какое! Она настолько разволновалась, что постоянно бегала смотреть что и как делается в её квартире.