Ночь иллюзий

– Он опаздывает, - нервно сказал Сенатор, сидевший лицом к входной двери.
– Мне это не нравится, Флорин. В нас могут выстрелить через окно.

– Они могли сделать это в любое время. Но не сделали; может быть, позднее мы выясним почему.

Он не слушал, глядя на открывшуюся дверь. Я увидел стройную темноволосую девушку: упрятав подбородок в воротник из рыжей лисы, девушка спустилась на две ступеньки и осмотрелась. Возможно, ее взгляд на мгновение задержался на нашей кабинке, или мне это показалось. У нее было такое лицо, которое может только присниться. Она пересекла зал и исчезла через заднюю дверь.

– Вот это да!
– сказал я.

– На нашей стороне?

– Кто?

– Не переигрывайте. Сенатор, - сказал я. Он нахмурился.

– Послушайте, Флорин. Мне не нравится ваш тон.

– Может быть, вы не все рассказали мне, Сенатор?

– Я все рассказал вам, - огрызнулся он.
– Этот фарс зашел слишком далеко.
– Он начал приподниматься и замер, уставившись в окно. Я повернул голову и увидел сквозь стекло, как останавливается у обочины зеленый "бьюик". Дверь машины открылась, и из салона вышел человек, которого я уже видел. Мой ночной визитер - тот, седой. Казалось, он тоже заметил меня и застыл на полушаге.

– Вы знаете его?
– моментально спросил я Сенатора.

Тот не ответил. Его лицо слегка дрогнуло. Высокий, ноющий звук возник где-то поблизости. Я попытался встать, но не почувствовал ног. Сенатор наклонился ко мне, что-то крича, но я не способен был разобрать слова. Они набегали друг на друга с оглушительным гулом, как будто грузовой состав проходил сквозь туннель, а я висел снаружи вагона. Затем моя хватка ослабела, и я упал, а поезд с шумом полетел в темноту, издавая траурные звуки, которые прокладывали путь в небытие.

X

Я лежал на спине, на горячем песке, и солнце жгло лицо. Огненные муравьи ползали по мне, покусывая то тут, то там, словно пробуя блюдо на завтрак. Я попытался шевельнуться, но почувствовал, что связан.

– Ты просто трус, - говорил кто-то.

– Черт возьми, я сделал все, что было в моих силах!

Голоса доносились с неба. Я попытался открыть глаза, но веки не шелохнулись.

– Во всем виноват ты один, Барделл, - сказал другой голос. Этот голос мне кого-то напоминал. Трейт. Ленвел Трейт - имя возникло откуда-то издалека, из прошлого. Но странно: я знал имя, но совершенно не помнил человека.

– Это я-то виноват?! Кто руководил операцией? Вы! А мне оставался этот ад!

– Заткнитесь, вы, все!
– приказал Носатый.
– Я не знал ни его имени, не помнил, где его встречал, но голос припоминал.
– Ллойд, приготовьте все для ситуации No1. Барделл, приготовься.

– Вы с ума сошли? С меня хватит!

– Ты возвращаешься. Хотя ты едва не погубил все дело, но другого у нас нет.

– Вы не должны!.. Я потерял уверенность!.. Я не верю больше в технику! Это будет убийство!

– Самоубийство,- сказал Носатый.
– Если ты не встряхнешься и не наберешься мужества.

– Мне нужна помощь! События развиваются не так, как вы предполагали.

– Что скажешь на это, Ллойд?

– Хорошо, хорошо. Ради бога, уладь это! Я занят по горло.

Разговор продолжался, но другой звук заглушал его.

Поднимающийся ветер был горячим, как паяльная лампа. Заработала циркулярная пила и, проложив себе путь через мое небо, раскололо его, и темнота разлилась Ниагарским водопадом, смыв голоса, муравьев, пустыню и меня.

XI

Я открыл глаза, напротив сидела девушка, уже без лисьего воротника, и с удивлением глядела на меня.

– С вами все в порядке?
– спросила она голосом, похожим на весенний ветерок среди желтых нарциссов.

Впрочем, голос, возможно, был самый обычный. Скорее всего, я сам, выкарабкавшись из этого состояния, был неожиданно счастлив.

– Далеко не все, - сказал я чьим-то чужим басом, да еще используя при этом дистанционное управление. У меня возникло дьявольски сильное желание взлететь на люстру и на тирольский манер спеть первые такты "Вильгельма Телля".

– Как долго я был в ауте? Она нахмурилась.

– Вы просто сидели здесь. Правда, выглядели немного странно, поэтому я позволила себе...

– Они схватили его, да?

– Его? Вашего брата? Он ушел.

– Куда ушел? Какой брат? Почему вы так решили?

– Я просто предположила...

– Они, наверное, ждут, что я выколочу из вас все секреты. Но если честно, крошка, я не в форме.

Я встал. И почувствовал себя совсем худо. И опять сел.

– Вам нужно отдохнуть.

– Да? А вам-то что до этого?

– Ничего, в самом деле. Просто...
– Она не закончила фразу.

Я снова поднялся. Теперь это получилось немного лучше, но голова была словно набита песком.

– Подождите, пожалуйста, - сказала она и положила свою ладонь на мою.

– В другой раз я задержусь, - сказал я.
– Но, как говорится, долг зовет. Или что-то другое.

– Вы избиты и больны...

– Прости, крошка, я ухожу. Между прочим, ты когда-нибудь слышала о "Ластрион Конкорд"?

Она не ответила, только покачала головой. Когда у двери я обернулся, она все еще смотрела на меня большими красивыми глазами. Я позволил двери разделить нас, и снова оказался на улице. Падал легкий снежок. На тонком слое тающего снега я заметил следы, уходившие туда, откуда пришли мы с Сенатором. Я двинулся по ним, немного покачиваясь, но оставаясь на службе.

XII

Следы повторяли маршрут, по которому мы шли с Сенатором, когда отважно спасались от убийц, или от чего-то там спасались, если спасались вообще. Следы закончились в том месте, где мы слезли с грузовика. Ателье было все еще закрыто, но второй слева манекен, казалось, пристально посмотрел на меня.

– Привет, дружище, - сказал я.
– Мы с тобой из одной команды.
– Он не ответил, что меня вполне устроило.

Я чувствовал себя слабым, словно новорожденный бельчонок, - и почти столь же проворным. Мои кисти и колени болели. Мне хотелось улечься на что-нибудь мягкое и ждать, когда со мной наконец произойдет что-либо приятное, но вместо этого я двинулся вперед к мрачному дверному проему, устроился поудобнее и стал ждать. Я не знал, чего ожидаю. Я думал о той девушке в баре. О ней приятно было думать.

Я размышлял, является ли она частью наркосна. У меня возникло желание возвратиться и проверить, но как раз в этот момент какой-то человек вышел из аллеи напротив. Он был в темном пальто и шляпе, но я узнал его. Это был покрытый перхотью Рыжеволосый, навестивший меня в отеле вместе с Седым.

Он огляделся по сторонам, затем повернулся и припустил резвым шагом по улице. Я дал ему дойти до угла, затем пошел следом. Свернув за угол, я его уже не обнаружил. Продолжая двигаться, я миновал темный вход как раз вовремя, чтобы заметить последнее умирающее движение вертящейся двери. Я толкнул ее и очутился в крохотном вестибюле с полом из черного и белого кафеля - маленькими прямоугольничками без глянца, уложенными зигзагами, подобно моим мыслям в этот момент. Лестница вела вверх, к площадке; я услышал шаги над головой. Казалось, человек торопился. Я двинулся наверх.