Ночь иллюзий

Двумя пролетами выше подъем закончился неосвещенным коридором. Призрачный зеленоватый свет струился из-под двери в его дальнем конце. Я бесшумно передвигался по зеленому ковру. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Я вошел без стука, просто повернув ручку.

Внутри был красивый ковер, горка, кресло, письменный стол. А за столом, одетый в щегольский серый полосатый костюм, сидел и улыбался мне питон.

Ну, может быть, и не питон. Может, ящерица. Темно-фиолетовое, с пепельно-голубым отливом, белое у горла. С гладкой чешуей, блестящее, с округлой вытянутой мордой, глазами без век и пастью без губ. Это что-то откинулось на спинку кресла, беззаботно махнуло почти рукой и сказало:

– Ну, мистер Флорин, вы удивляете всех нас.
– Его голос был легким и сухим, как лепестки увядшей розы.

Я выхватил браунинг и направил на это существо. Оно зажгло сигарету и выдохнуло дым через две маленькие безносые ноздри.

– Являетесь ли вы участником первого кошмара?
– спросил я.
– Или это дублирующий аттракцион?

Оно издало смешок, приятный, дружелюбный, расслабленный смешок, какой редко можно услышать от рептилии. Я, во всяком случае, не слышал.

– Вы очень занятный персонаж, Флорин, - сказал он.
– Но какое дело вы пытаетесь завершить? Что вы ищете в этих призрачных комнатах, в этих коридорах, полных привидений?

– Вы не упомянули еще наводненные фантомами улицы, - сказал я.
– Но хорошо, так что же я ищу?

– Позвольте дать вам дружеский совет. Флорин. Пусть все идет своим чередом. Поверьте, это самое разумное в вашей ситуации. Пора прекратить расследование. Позвольте жизни течь мимо вас. Принимайте ее такой, какова она есть. Вы попали не в свой сюжет, Флорин. Вы ведь человек действия, а не философ. Смиритесь с этим.

– Последовательно, или со всем сразу?
– я поднял пистолет и прицелился в центр улыбки.

– Выкладывайте все, - сказал я.
– Если мне не понравится, я выстрелю.

Улыбка рептилии плавала в мягком облаке сигаретного дыма. Звенящий звук исходил от деревянной мебели. Я попытался что-то сказать, но в моих легких не было воздуха, только густой фиолетовый туман. Я попытался надавить на спусковой крючок, но он был приварен к скобе, я нажимал сильнее, и звон становился громче, туман густел и вертелся в маленьких красных глазках, которые сверкали, как две затухающие искорки, где-то далеко за морем, затем мигнули и погасли.

XIII

Напротив сидела девушка, одетая в облегающее темно-синее платье, мерцающее, как полированная рыбья чешуя. Она смотрела на меня с сочувственным беспокойством, как наблюдает орнитолог за неведомой ему раненой птицей;

– Не пойдет, - сказал я.
– Ни у одного орнитолога нет таких глаз.
– Звук собственного голоса меня очень удивил.

– С вами все в порядке?
– спросила она. Ее голос был сладок, как мед, мягок, как утреннее облачко, нежен, как музыка. В любом случае, это был красивый голос.

– Ваш друг ушел, - сказала она. Я сидел за столом в том же баре, на том же месте.

– Не думайте, - сказал я, - что я принадлежу к славной когорте заблудших пьяниц. Что заставило вас подумать, что тот человек - друг?

– Я... я просто предположила...

– Как долго я был в ауте?

– Не знаю точно; я имею в виду, вы просто сидели здесь; правда, выглядели немножко странно, поэтому...
– ее голос затих.

Я потер виски, и в глазах появился дрожащий свет, который грозил перерасти в сильную пульсацию, что не сулило ничего хорошего.

– Нет ли у вас чувства, будто вы участвовали в этой сцене раньше?
– сказал я.
– Я почти догадываюсь, что последует за этим. Вы предложите мне отдохнуть, пока я не почувствую себя лучше.

– Я думаю, вам действительно следует отдохнуть. Выглядите вы и впрямь неважно.

– Ценю ваше внимание, мисс, но откуда такая забота?

– Почему же нет? Я человек...

– Это больше, чем я могу сказать о некоторых моих знакомых. Скажите, вы не видели здесь парня с головой змеи? А может, ящерицы?

– Пожалуйста, не надо так шутить, - она посмотрела на меня непроницаемым взглядом, за который я безнадежно старался проникнуть.

– И к такому ответу я был готов. Я возродился из пепла один раз или дважды? Впрочем, это вопрос для философов, а я, как говорят, человек действия.

– Не понимаю, о чем вы говорите, - горько сказала девушка.
– Я думала, вам нужна помощь. Если я ошиблась...
– она начала подниматься, но я схватил ее за руку и усадил обратно.

– Не торопитесь. Вы мое единственное звено, если во всем происходящем есть хоть какой-то смысл - и даже если нет никакого. Она попыталась отнять руку, но не слишком настойчиво.

– Может быть, Сенатор мне что-нибудь подсыпал, - сказала.
– А может, и не он. Возможно, серый человек выстрелил в меня нарко-ампулой.

– В вас стреляли?

– В мою сторону. Они попали в Сенатора. Я его телохранитель. По крайней мере, они так сказали. Но кажется, я был стрелкой компаса или радиобуем. Грязное дело, вы согласны со мной, мисс? \

– Реджис. Все это какая-то нелепица...

– Мне это нравится еще меньше, мисс Реджис. Может быть, Сенатор потерял уверенность в себе после всего случившегося. Не могу сказать, что виню его. Вероятно, поэтому он и бросил меня; а может быть, его схватили.

– Вы сказали - Сенатор?

– Ага, тот самый Сенатор. Значительное лицо. Но никаких имен. По крайней мере, сейчас. Так сказал серый человек. Мне хотелось бы знать, на чьей он стороне. Я хотел бы знать, за какую команду играл я-и существуют ли вообще в этой игре команды?

Реджис молча наблюдала за мной.

– Вам придется не обращать внимания на некоторую мою эксцентричность, сказал я.
– У меня было несколько тихих галлюцинаций. Трудно понять, кто есть кто. Например, вы. Почему вы сидите здесь и слушаете меня? Вам уже следовало бы взывать о помощи к ребятам со смирительными рубашками.

– Я не верю, что вы опасны, - сказала она спокойно.

– Вы знаете меня?

– Я никогда до этого вас не видела.

– Что заставило вас выйти в прохладную ночь и привело сюда, в эту дешевую забегаловку, - одну? В прошлый раз, я едва ли не принял вас за даму, ищущую знакомств.

– Мне... трудно сказать. Это был... импульс. Я кивнул.

– Превосходно. Это, кстати, проясняет дело. Хотите выяснить что-нибудь еще, прежде чем я уйду?

– Пожалуйста, не уходите.

– У меня дела, мисс Реджис, - сказал я.
– Есть вопросы, на которые надо найти ответы, и ответы, ждущие правильных вопросов. А время уходит.