Нора Робертс. "Рожденная в грехе"

В высоких колосьях, что волновались на ветру, Шаннон признала пшеницу, а в глубине поля различила одиноко стоящее дерево. Листва его была нежно-зеленой, какая бывает по весне, хотя само дерево казалось очень старым. На одной из верхних сучковатых ветвей, истошно заливаясь пением, примостилась птичка.

Шаннон затаила дыхание. Какое уже тут - просто смотреть и слушать! Все, чего хотелось сейчас - это схватить альбом для эскизов и рисовать. Нет, она непременно вернется сюда, - таких пейзажей не приходилось видеть очень давно.

И откуда вдруг явилось такое жгучее желание?
– Шаннон отправилась дальше. "Хотя, - продолжала она размышлять, - здесь, пожалуй, и у бездаря руки зачешутся: какие оттенки, формы, какой великолепный свет!". Она обернулась и отступила назад, чтобы еще раз взглянуть на дерево, под другим углом.

"Ранним утром будет самое то", - решила она. Не переставая оглядываться, принялась карабкаться на следующий валун и разве что чудом не напоролась на корову.

– Господи Исусе!
– Шаннон подалась назад и вверх, вжимаясь в каменную стену. Корова же окинула нечаянную гостью равнодушным взглядом и лениво махнула хвостом.
– Большая-то какая!
– Тяжело дыша, Шаннон примостилась у верхнего края.
– Знала бы я, что они такие.

Она осторожно осмотрелась и поняла, что телка была не одна: по всему полю безмятежно паслись коровы, этакие кроткие дамы с черно-белыми боками. Похоже, присутствие Шаннон их не особо волновало, и она потихоньку спустилась ниже, где можно было присесть, а не стоять на камнях.

– Я так понимаю, здесь мой поход и завершится. Мычать-то собираетесь, или как?

Не удостоив Шаннон ответа, корова - та, что была к ней ближе всех - лишь переступила на другое место и снова принялась пощипывать траву. Шаннон повеселела. Теперь, расслабившись, осмотрелась вокруг более внимательно. И тут же растянула губы в удивленной улыбке.

– А вот и детки.
– Засмеявшись, подалась вперед, чтобы лучше разглядеть худосочных телят, что резвились подле степенных мамаш, но затем недоверчиво оглянулась на соседку: интересно, кусаются коровы или нет?
– Пожалуй, я отсюда посмотрю на них.

Движимая любопытством, она все же потянулась вперед, напряженно вглядываясь в морду животному, - только бы коснуться ее. А вот пятой своей точки от стены Шаннон не отрывала, хотя и высунулась вся: вдруг корове не понравится ее жест, - тогда она перемахнет на другую сторону. Женщине, что трижды в неделю занимается спортом, убежать от коровы ничего не стоит.

Коснувшись пальцами коровьей шкуры, она обнаружила, что та была жесткой и упругой, а хозяйка ее, казалось, не противится Шаннон. Осмелев, она придвинулась ближе и провела ладонью по боку.

– Да, она любит, когда ее гладят, - именно эта, - раздался голос Мерфи из-за спины.

Шаннон взвизгнула так, что часть коров отпрянула в сторону. Раздалось недовольное мычание, но и тут же они вновь принялись за свое. Только Мерфи все еще смеялся, а рука его осталась на плече Шаннон, - он ухватил ее, чтобы та не упала навзничь со стены.

– Успокойтесь. К чему же так нервничать?

– Я думала, здесь никого нет.
– Была ли она пристыжена тем, что гладила скотину, и ее застали за этим, или тем, что завизжала, - едва ли могла ответить себе.

– Я возвращался, отправив лошадей на выпас, и увидел вас.
– Мерфи удобно устроился на стене, лицом в обратную сторону от Шаннон, и прикурил.
– Чудесное утро.

Шаннон в ответ лишь неопределенно хмыкнула. Откуда ей было знать, что это его земля. Опять какая-то неловкость.

– Вы что, сами присматриваете за всеми коровами?

– Да нет, бывают у меня помощники, когда необходимо. Вы гладьте, гладьте ее, если хочется, - она совсем не против.

– И вовсе я ее не гладила, - хотя и безуспешно, Шаннон пыталась изобразить подобающее достоинство.
– Просто любопытно, какие они на ощупь.

– Вы что, ни разу не прикасались к корове?
– Одна только мысль вызвала у него усмешку.
– Мне говорили, у вас в Америке они тоже есть.

– Есть, конечно, только вот на Пятой авеню встречаются нечасто.
– Она искоса глянула на него. Он все также улыбался, а взгляд был устремлен в сторону, где росло дерево,- то самое, что и задало тон утреннему сценарию.
– Почему вам его не срубить? Оно ведь как раз посреди пшеницы.

– Да никаких проблем - пахать и сеять вокруг него, - беспечно отозвался Мерфи.
– К тому же, оно стоит здесь спокон веков.

Самого же его сейчас куда больше интересовала Шаннон. От нее исходил тонкий и соблазнительный аромат, - один из тех, что неизменно сводит мужчин с ума.

А он ведь только что думал о ней, взбираясь на холм! И вот она здесь, - будто ждала его.

– Вам повезло, для первой прогулки утро чудесное. Позднее, днем, будет дождь.

Шаннон припомнила, что и Брианна говорила то же самое, и нахмурилась, кинув взгляд на безоблачное небо.
– С чего вы взяли?

– А вы разве не видели, каким был восход?

Пока она размышляла, что к чему, Мерфи обхватил ладонью ее подбородок и плавно повернул ей голову в сторону запада.

– Вон там, - указал он, - со стороны моря, собираются облака. К полудню ветер пригонит их сюда вместе с дождем. Но грозы не будет, лишь небольшой дождик, - воздух слишком тих.

Прикосновение его руки сродни было одновременно и твердому камню, и ласковой воде. Ощутила она и характерные для фермы запахи, что окружали Мерфи: пахло лошадьми, землей, травой. Сосредоточить внимание на облаках показалось ей сейчас разумнее всего.

– Фермерам, наверное, приходится учиться тому, как предугадывать погоду.

– Здесь нечему особо учиться. Такие знания приходят сами собой.
– Прежде чем опустить руку на колено, он с наслаждением провел ею по волосам Шаннон. Сам жест, и невольно промелькнувшее ощущение близости заставили ее повернуть голову.

Хотя они и сидели, свесив ноги по разные стороны стены, тела их едва не соприкасались. Теперь же встретились и глаза. А ведь именно такого цвета - иссиня зеленого, цвета его глаз, были изделия из стекла, что хранила мать, - те самые, что Шаннон так бережно упаковала и привезла в Нью-Йорк.

Но в глазах мужчины, который вел себя с ней так спокойно и уверенно, теперь не было и намека на робость и смущение, что читались в них днем раньше. Более того, Шаннон угадала в них скрытую для себя угрозу.

А ему сейчас безумно хотелось одного - поцеловать ее. Всего лишь податься вперед и накрыть поцелуем рот. Будь перед ним другая женщина, так бы и сделал. В то же время к другой так сильно его бы не влекло, он понимал.

– Такое лицо, как у вас, Шаннон, глубоко пускает корни в мужском сознании и расцветает там, затмевая все на свете.