Нора Робертс. "Рожденная в грехе"

– Хваленое ирландское гостеприимство.

– Плевать на него, - ухмыльнулась Мэгги и шагнула вперед, чтобы открыть дверь.

Полыхнуло нестерпимым жаром. Отсюда же, как оказалось, исходил и тот гулкий шум, что был слышен на другом конце поля. Зажжена топка. В мгновение осознав все это, Шаннон почувствовала себя виноватой, - она оторвала Мэгги от работы.

– Простите. Я не подумала, что буду вам помехой.

– У меня сейчас ничего не формуется.

Однако восхищение Шаннон с успехом затмило чувство вины. Скамейки, полочки загружены инструментами, всюду рассыпаны листы бумаги с набросками, незаконченные изделия. Здесь же - большое деревянное кресло с широкими подлокотниками; выемки разных форм, заполненные до краев песком; полные воды и песка, ведра.

В углу, словно копья, нагромоздились длинные металлические жерди.

– Это трубки?

– Понтии. На одном их конце собирается стеклянная масса, затем плавится в печи. Трубка нужна, чтобы выдуть пузырь.
– Мэгги взяла в руки одну понтию.
– Его можно сжимать различными приспособлениями.

– Стеклянный пузырь, - Шаннон увлеченно рассматривала завитки и столбики, конусы и колбы, что ютились в беспорядке у Мэгги на полках.
– И делай из него, что хочешь.

– Делай, что чувствуешь. Нужно набрать стеклянную массу еще раз, прокрутить и закалить до формы, которую мы называем кожей. Немало труда стоит, сидя в кресле, вставать бесчисленное множество раз и подходить к огню. Необходимо, чтобы понтия, или трубка, все время была в движении; учитывать силу тяжести, преодолевать ее.
– Мэгги склонила голову набок.
– Желаете попробовать?

Шаннон была так очарована увиденным, что едва ли удивилась предложению. Она лишь ухмыльнулась: - Еще бы!

– Отчасти это несложно, - буркнула Мэгги, принимаясь за инструменты.
– Шар, плоский в основании. Как пресс-папье.

Пару мгновений спустя Шаннон уже облачила руки в тяжелые перчатки и взялась за понтию. Следуя инструкциям, окунула конец в расплавленную массу, провернула его там.

– Да не жадничайте так, - окрикнула Мэгги.
– Здесь требуется время.

Усилие, смекнула Шаннон. Работенка не для слабаков. Она не заметила, что по спине уже струится пот, - на кончике трубки принялся образовываться пузырь.

– Я его сделала!

– Еще нет, - при этом Мэгги направляла ее руки, показывая, как набрать жидкую массу второй раз, обернуть ее вокруг стеклянного шарика. Она объясняла Шаннон каждый шаг, однако ни та, ни другая в полной мере не осознавали, что работают в тандеме, причем с удовольствием.

– Ой, что за прелесть!
– ликуя, словно ребенок, Шаннон засияла улыбкой при виде стеклянного шарика.
– Только взгляните, как в нем играет свет!

– Нет смысла делать что-то безобразное. Теперь берем его и выравниваем основу. Осторожно, вот так, хорошо. У вас ловкие руки.
– Она переместила трубку, показывая Шаннон, как присоединить другой ее конец к понтии.
– Теперь резко встряхните его, вот.

Не успела Шаннон глазом моргнуть, как шарик отделился от трубки и прилепился к понтии.

– Снова в топку, - уже нетерпеливо подгоняла Мэгги.
– Нагреть по краям. Все, достаточно, сильно не надо. Отправляем в печь, обжигать. Теперь возьмите этот надфиль, стряхните еще раз.

Когда шарик приземлился на толстую асбестовую прокладку, Мэгги деловито захлопнула печную дверцу и включила таймер.

– Как здорово!

– Вы неплохо управились.
– Мэгги склонилась к маленькому холодильнику и вынула оттуда два прохладительных напитка.
– Не криворукая и не дура.

– Спасибо, - сухо отозвалась Шаннон и сделала большой глоток.
– Думаю, подобный мастер-класс превзошел ожидаемую стоимость.

Мэгги улыбнулась.
– И теперь вы мне должны, не так ли?

– По всей видимости, да.
– Шаннон ненароком провела рукой по эскизам, что валялись на верстаке.
– Отличные работы. В Нью-Йорке мне приходилось видеть кое-что из ваших эскизов и картин.

– Я не художник. Это Роган не упустит случая извлечь выгоду, вот и отобрал, что ему понравилось, обрамил.

– Не стану спорить, ваши рисунки уступают изделиям по стеклу.

Мэгги сглотнула напиток, едва не поперхнувшись: - Не станете?

– Нет. Но Роган знает в этом толк, и я уверена, что он отобрал лучшее.

– Ну разумеется. Вы ведь художница, правда? Уверена, чтобы изображать рекламу, требуется неимоверный талант.

Принимая вызов, Шаннон отставила стакан.
– Серьезно, вы ведь не считаете себя талантливее меня в этом.

– Ну, пока что я не видела подтверждения обратному, верно? Не считая того, что прямо таки восхищает меня, когда я пролистываю журналы за чисткой зубов.

Шаннон только стиснула свои и схватила кусочек угля. Чуть больше времени ушло на поиски тетради и чистого листа. Покуда Мэгги неспешно присаживалась на край скамейки, она уже углубилась в рисование.

Движимая негодованием, начала с резких штрихов. Но постепенно ею овладело удовольствие и желание воссоздать красоту.

– Господи, это же Лайам, - промурлыкала Мэгги, увидев очертания сына. Шаннон вырисовывала только голову и плечи, с акцентом на том озорстве, что сквозило в его глазах и около рта. Всклоченные черные волосы, и с насмешливых губ, кажется, вот-вот сорвется смех.

– Он всегда выглядит так, словно только что выбрался из передряги, или ищет приключений на свою голову, - отметила Шаннон, принимаясь тушевать.

– Это точно. Он такой лапочка, мой Лайам. Вы так в нем все верно подметили, Шаннон.

Почуяв в голосе Мэгги подвох, Шаннон вскинула на нее глаза.
– Только не расплачьтесь. Прошу вас.

– Это все гормоны, - Мэгги хлюпнула носом и качнула головой.
– Теперь, судя по всему, придется признать, что в рисовании вы сильнее меня.

– Признание принимается, - Шаннон черкнула свои инициалы в углу страницы, затем аккуратно вырвала лист.
– Справедливый обмен на пресс-папье, - она протянула Мэгги рисунок.

– Нет. Баланс снова нарушен. Готова удовлетворить еще одну просьбу.

Шаннон взяла тряпку, отерла с рук угольную пыль и устремила взгляд на свои пальцы.
– Расскажите мне о Томасе Конкенноне.

С чего вдруг захотелось ей услышать о нем, она не знала и, обратившись с этой просьбой, удивилась едва не более Мэгги. Несколько долгих мгновений вопрос висел в воздухе.

– Пойдемте в дом, - голос Мэгги смягчился, и столь же мягко тронула она Шаннон за руку.
– Выпьем чаю и поговорим.

Там и застала их Брианна, войдя в кухню к Мэгги с Кейлой на руках и корзиной пресного хлеба.

– Шаннон, я и не знала, что вы здесь, - в жизни она не смогла бы себе представить, чтобы та сидела за столом у Мэгги, пока вторая заваривает чай.
– Я... я принесла тебе хлеба, Мэгги.

– Спасибо. Почему бы не нарезать его прямо сейчас? Я умираю с голоду.

– Я не собиралась оставаться...

– Думаю, как раз это надо сделать, - Мэгги кинула взгляд через плечо, встретилась глазами с Бри.
– Кейла уснула у тебя в люльке. Что если оставить ее здесь вздремнуть?