Нора Робертс. "Рожденная в грехе"

– Привыкнув к одному образу жизни, разве нельзя его слегка видоизменить, когда ожидается достойное вознаграждение?
– Грей кинул взгляд на кухонное окно.
– Все зависит от того, чего именно вы хотите и сколько.

– Как раз это я еще не решила. Я в подвешенном состоянии, Грей. Я не привыкла так. Ранее я всегда знала, какой следующий шаг предприму, была уверена, может даже слишком, в том, что я из себя представляю.

Задумавшись, она потеребила пальцами яркие лепестки фиалки.
– Возможно, все потому, что только я и мои родители, никто больше, никакая другая семья не могла поддерживать меня в том, чтобы заниматься своим делом, идти своим путем. Других сильных привязанностей в детстве у меня не было, потому что мы то и дело переезжали. Потому я легко схожусь с людьми, мне комфортно в незнакомых местностях и ситуациях, но никогда у меня не было столь доверительных отношений, как с родителями. К тому времени, когда мы поселились в Колумбусе, я уже сформулировала свои цели и сконцентрировалась, шаг за шагом продвигаясь к ним. Сейчас же, в один год потеряв отца и мать, я поняла, что жизнь моя была не той, какой казалась. Я вдруг окунаюсь в семью, о которой не знала раньше, что она моя. Я не могу понять своих чувств по отношению к ней, и к себе тоже.

Она подняла глаза, выдавила слабую улыбку.
– Уф. Наговорила сколько.

– Обычно это помогает прояснить чувства, - Грей легонько дернул ее за волосы.
– Думается мне, если человек успешно продвигается шаг за шагом к одной цели, он способен кое-что пересмотреть и продолжать действовать также целеустремленно в другом направлении. Только, когда вам нужно побыть одной, будьте. До меня это долго доходило.
– Он поцеловал ее, она улыбнулась.
– Шаннон, милая моя, расслабьтесь, наконец, и наслаждайтесь отпуском.

ГЛАВА 13

С утра она предпочла заняться рисованием в саду и сейчас наносила последние штрихи акварелью на картину с изображением Брианны. В доме слышалась деловитая возня, - семья из графства Мейо готовилась к отъезду из гостиницы, чтобы покорить следующий этап своего путешествия к югу.

До нее доносился аромат горячих крестовых булочек, что испекла Брианна к завтраку, и благоухание садовых роз, что взвились вверх по шпалерам.

Покусывая костяшки пальцев, Шаннон отступила назад и оглядела законченное полотно.

– Чудесно, правда, - волоча за собою Лайама, Мэгги пересекла лужайку, подошла сзади и остановилась.
– Хотя, Брианну, конечно, нетрудно изобразить, - она склонилась к сыну и чмокнула его в нос.
– Тетя Бри приготовила тебе булочек, пойди, возьми.

Лайам послушно удалился, и едва хлопнула за ним кухонная дверь, Мэгги, глянув на картину, нахмурилась.
– Роган, как всегда, прав. Он редко ошибается, и меня это раздражает. Забрал вашу картину с камнями в галерею, я даже взглянуть не успела.

– А вам хотелось самой убедиться.

– Набросок с Лайамом более чем хорош, - признала Мэгги.
– Но трудно судить по одному рисунку углем. Теперь могу сказать, что он захочет и эту себе взять, примется выклянчивать ее у вас, пока не отдадите.

– Это он-то выклянчивает? Да он просто крушит все на своем пути.

Мэгги коротко и заливисто хохотнула.
– Что верно, то верно. Ну, да Бог с ним. Что у вас еще тут есть?
– не дожидаясь приглашения, она схватила альбом с эскизами и принялась бегло листать.

– К вашим услугам, - сухо проговорила Шаннон.

Но Мэгги, попутно листая альбом, лишь одобряюще и заинтересованно хмыкала, пока вновь не расхохоталась.
– Вам непременно нужно выполнить вот это. Непременно. Это ж Мерфи, до корней волос. Лошади и он. Вот бы мне, черт возьми, научиться такие портреты выдавать.

– Он несколько раз попадал мне в поле зрения, когда я рисовала камни, - Шаннон вытянула шею, чтобы самой взглянуть на страницу.
– Трудно было устоять.

– Когда закончите, я бы с удовольствием выкупила ее у вас, для матери Мерфи, - она нахмурилась.
– Если к тому времени вы не условитесь со Суини. Стоит этому человеку заикнуться, - отобьет ее у меня руками и ногами. Цены, что он заламывает, просто сумасшедшие.

– Не думаю, чтобы это стало поводом для беспокойства, - Шаннон осторожно сняла полотно с мольберта и положила на стол.
– Посетив пару лет назад в Нью-Йорке вашу выставку, я положила глаз на одну вещицу, она была подобна светилу с исходящими лучами, - столь яркие цвета излучала ее сердцевина. Стиль не совсем для меня привычный, но боже, как мне хотелось ее обрести!

– "Пламенные Мечты", - тихо молвила Мэгги, слова Шаннон очень польстили ей.

– Вот именно. Пришлось урезонивать свои желания величиной арендной платы за год, по Нью-Йоркским ставкам, - крыша над головой мне все-таки нужна.

– Эту вещицу он продал. Иначе бы я отдала ее вам, - встретив недоуменный взгляд Шаннон, Мэгги пожала плечом.
– По семейным ставкам.

Шаннон была тронута. Не зная, что сказать в ответ, взялась устанавливать на мольберте новое полотно.

– На мой взгляд, вам очень повезло, - рядом с вами такой прозорливый менеджер, что блюдет ваши интересы.

Смутившись не менее Шаннон, Мэгги сунула руки в карманы.
– То же самое и он мне всегда говорит. Теперь же он полон решимости заняться еще и вашими интересами.

– Когда я вернусь в Нью-Йорк, столько времени для рисования у меня уже не будет, - карандаш в руке Шаннон заскользил легкими штрихами по полотну.

Мэгги только двинула бровью. Когда женщина - художник до мозга костей, она без труда поймет другую, такую же.
– Сегодня он подготовил договора.

– Какой быстрый.

– Ему это раз плюнуть. Себе он затребует пятьдесят процентов, - добавила она со злой ухмылкой.
– Но, пользуясь родственными связями, можно сбить ему до сорока.

Шаннон внезапно ощутила сильную сухость в горле.
– Я еще ни на что не согласилась.

– А, ну ничего. Он вас заболтает, очарует, доводы его будут вескими и убедительными; все ваши "нет, спасибо, не надо" смахнет одной левой. А не сработают доводы, так непременно сыщет какую-нибудь маленькую вашу слабость, какое-нибудь тайное желание, чтобы сыграть на них или поддеть вас. И подпишете все, как миленькая. Вы всегда так держите карандаш?

Все еще хмурясь предсказанию, Шаннон кинула взгляд на руки.
– Да. Запястье расслабленное.

– М-м-м... У меня более жесткая хватка, но надо попробовать так. Должна вручить вам вот это, пока вы не принялись смешивать краски, - она вынула из кармана обернутый бумагой шарик.

Шаннон взвесила его в руке и тотчас узнала.
– Да оно тяжелое, - убрав с шарика бумагу, подставила его солнечным лучам.

– Большей частью это ваша работа, поэтому пусть остается у вас.

Шаннон повернула изделие так, что темно-синие завитки внутри его сменили оттенок и форму.
– Очень красиво. Спасибо.