Ностальгия по крови

– Следующий – на Сериате, – сказал он.

Илария напряглась:

– Сбавь скорость.

– Медленнее нельзя: нас могут протаранить сзади.

– Марко, здесь нет решетки!

– Вон машина проезжает. Обрати внимание на ее размеры. Край дорожного ограждения проходит как раз на уровне груди человека.

– То есть достаточно было просто толкнуть Бруно?

– Вот именно.

Безана озабоченно посмотрел на часы.

– Адресный стол уже закрывается. Но если нам повезет, мы еще кого-нибудь там застанем.

Они кое-как припарковались и влетели внутрь. Полная сотрудница с нарощенными ногтями замахала руками перед застекленным окошечком, давая понять, что уже закрыто. Но Безана настаивал на своем, что-то тихо ей объясняя. Тон у него был спокойный, но речь-то шла об убийстве… Взволнованная женщина быстро застучала по клавишам длинными ногтями, и догадаться, о чем она думала в эту секунду, было нетрудно. Наверняка уже представляла себе, как дома за ужином будет рассказывать мужу и детям, что помогла журналистам добыть информацию о вампире из Боттануко, а все так и вопьются в нее глазами, боясь пошевелиться. Но постепенно торжествующая улыбка сошла с ее лица, и она отрицательно помотала головой.

– Говорите, 27 мая 1979-го? Я нашла только Эрнесто Брешани, и больше никого. Через месяц после рождения его зарегистрировали приемные родители, проживающие в Лекко. Может быть, тот, кого вы ищете, родился не здесь? Именно в Бергамо? Вы уверены?

– А если зарегистрирован днем раньше или днем позже? Вдруг произошла какая-то путаница?

– Сейчас проверю, минуточку.

– Днем раньше зарегистрирована девочка, Франческа Локателли. Эта информация будет вам полезна?

Безана и Пьятти разочарованно помотали головами.

16 января

К вечеру Илария еле двигалась. Ужинать совершенно не хотелось, даже с Безаной. Так случилось впервые, обычно она с радостью принимала его приглашения. Но не сегодня. На миг ей в голову пришла мысль, что лучшим лекарством от усталости мог бы стать бассейн: наплаваться до бесчувствия, чтобы потерять способность мыслить. Но у нее не осталось сил даже засунуть в рюкзак купальник.

У нее не шел из головы этот парень, ее ровесник по сути, мечтавший о том же, что и она: стать журналистом. Ну, ладно, предположим, Бруно за ней следил и делал это очень неуклюже. Но кто знает, какая история стояла за этим? А с какой твердостью, с каким упорством старался Бруно напоминать о себе… Она перечитала его сообщения. «Я тобой восхищаюсь, – писал он, – я так хотел бы походить на тебя. Мне тоже это дело не дает покоя».

Интересно, каждое дело волновало его до степени одержимости или только это? Илария читала и перечитывала его слова в поисках хоть какой-то зацепки. Может, Бруно и не был сумасшедшим в полном смысле слова и ей предстояло это выяснить? Иларию привлекла одна фраза, на которую она не обратила внимания, думая, что Бруно просто очень нравятся детективы. «Знаешь, мне тоже рассказывали историю Верцени, когда я ходил в школу. Я многое понял, мне удалось все соединить. Достаточно поставить себя на место других людей, которые находятся с тобой рядом. Хотя бы даже на место соседа по парте».

Илария сразу позвонила Безане.

– Он ходил в школу с убийцей!

– Кто ходил?

– Бруно Цзини.

– Пьятти, а тебе лучше бы пойти сейчас спать. Прими что-нибудь. А если у тебя не найдется снотворного, я тебе привезу.

– Клянусь. Я это поняла по одной фразе, – задыхаясь от волнения, протараторила она. – Сначала я подумала, что это метафора, но, может быть, и нет. Бруно мог иметь в виду настоящего соседа по парте.

– Этого не может быть. Брешани родился в 79-м. Если они с убийцей близнецы, то должны быть одного возраста. Но Цзини намного моложе. Они не могли ходить в школу вместе.

Илария замолчала, почувствовав себя уязвимой и беззащитной.

– Извини, – пробормотала она.

Пьятти вспомнила, как в детстве выискивала любую мелочь, любую деталь, чтобы только доказать всем, что ее отец не мог быть убийцей. Она изводила тетку, громоздя гипотезу на гипотезу, хватаясь за микроскопические подробности и наделяя их особым смыслом: «Тетя, я помню, что в тот вечер услышала какой-то шум. Кто-то чистил зубы. Но ведь не могут же люди чистить зубы, если они только что кого-то убили!» И так без конца. Тетя старалась терпеливо ее выслушивать, может, чтобы дать ей выговориться. Но Иларии не нужно было выговориться, ей нужно было доказать невиновность отца. «Ведь он на следующий день поехал ее разыскивать. Если б он знал, что она мертва, то не стал бы мотаться весь вечер: бензин-то дорогой, тетя».

Сейчас Илария почувствовала себя той девочкой, что не желала сдаваться. И ей стало стыдно.

17 января

Теперь у них в головах засела мысль, что Глория Сперони могла быть матерью серийного убийцы. Они доверились своей интуиции, которая в итоге увела их далеко, по крайней мере в этом случае. Увела с самого начала, когда они пустились по следу убийцы из XIX века, хотя это и было чистым безумием.

Проведя небольшое расследование, они узнали, что Глория Сперони умерла от рака. Но им удалось выяснить, где сейчас живет ее муж, и связаться с ним. Поначалу он немного удивился и с недоверием отнесся к двум журналистам, которые попросили его порыться в прошлом Глории, но потом Илария его убедила.

Муж Глории жил в Тревильо. Он был директором нескольких гостиниц и много путешествовал вместе с женой, в основном по Южной Америке и Африке. Но потом она заболела, перенесла операцию и химиотерапию, и они решили вернуться в Бергамаску.

Глория неохотно говорила о своем прошлом: слишком уж оно было печальным. Когда она встретила будущего мужа, ей удалось наладить жизнь. Она отказалась от наркотиков и стала вместе с ним заниматься туристическим бизнесом.

Только узнав свой диагноз, Глория ощутила потребность испытать все тяготы материнства, тем более что одного из близнецов она случайно встретила в самолете.

– Он узнал ее первым. Не мать узнала сына, а сын узнал мать, и это ее очень расстроило, – рассказывал муж.

– Это мог быть Брешани? – спросила Илария, показав ему фото.

– Не знаю, Глория не описала мне его внешность. Сказала только, что это был тот близнец, из-за которого она сильно намучилась.

– В каком смысле?

– Когда она родила, социальные службы сразу забрали близнецов и отдали в две разных приемных семьи. Но спустя шесть лет, по странному стечению обстоятельств, которые я не могу проследить, Глория узнала, в какую семью отдали одного из них, и поехала его забирать.

– И ребенка отдали?

– Нет, конечно. Это было полное безумие, а точнее – похищение, но она в тот период была не в себе. Глория просто приехала к школе, усадила сына в машину и увезла. Мальчик, естественно, испытал потрясение: его оторвали от женщины, которую он считал своей матерью, и он оказался у совсем другой женщины, не умевшей себя контролировать и державшей его взаперти. Этот ад длился шесть месяцев, пока их не нашли представители социальной службы и не изъяли ребенка. Его определили уже в другую приемную семью, чтобы биологическая мать не могла его найти. Глория оказалась в психиатрической лечебнице.