Новые приключения князя Андрея в России 1806

Как соорудить цилиндр и поршень с малым зазором от стенок цилиндра, но, при этом, чтобы не заклинило его при расширении от нагревания паром? Где взять надежные уплотнения для сальников? Но, даже если эти проблемы решить, то все равно одного изготовления котла с топкой и цилиндра для будущей паровой машины мало. Нужно же еще и ползун грамотно поставить, чтобы трение его не стачивало, и кривошипно-шатунный механизм правильно рассчитать, и перепускные клапана надо изготовить так, чтобы четко работали. Что касалось изготовления новых образцов оружия, то там и вовсе необходима очень точная металлообработка. И кто все это будет делать?

Сам Андрей никогда не был мастером на все руки. Помогал, конечно, отцу что-то мастерить в гараже и на даче в той своей прошлой жизни двадцать первого века. Но и только. Следовательно, понадобятся местные специалисты этой самой эпохи, в которой теперь приходилось существовать Андрею после своего попадания в тело князя. Впрочем, его немного радовало, что вокруг все же не какое-то средневековье, а время промышленной революции. С началом XIX века развитие индустрии как раз и набирало обороты по мере поступательного развития научно-технического прогресса.

И в этом плане попаданца немного обнадеживало то, что старый князь, вроде бы, относился к умным людям с уважением, даже невзирая на разницу в сословиях, как, например, к архитектору Михаилу Ивановичу. Потому у Андрея оставалась надежда уговорить старика привлечь к работе грамотных мастеров. Где-то они должны же быть, эти кулибины? И тут, подумав так, попаданец вспомнил, что сам знаменитый Иван Петрович Кулибин, хоть лет ему за семьдесят, но еще жив и даже работает где-то в Нижнем Новгороде. И Андрей решил, что будет уговаривать отца срочно установить контакт с изобретателем. А у Кулибина, наверняка, есть толковые молодые и энергичные ученики, которых тоже можно заинтересовать новым смелым техническим проектом в Лысых Горах!

Потому задача привлечь специалистов на строительство паровой машины и на сам завод, как только он заработает, наверное, все-таки была выполнима. Но, тут все, опять же, упиралось в деньги. Ведь, чем выше квалификация специалиста, тем дороже он потребует плату за свои услуги. А каких-либо значительных средств у Андрея не имелось. Только отцовские, то есть князя Николая Андреевича, который был весьма скуп, требуя отчет за каждую копейку, выдаваемую сыну. Впрочем, Андрею в голову пришла мысль, что именно ему, вероятно, принадлежит приданное его покойной жены Лизы. А там целое село с крепостными крестьянами. Больше тысячи душ! И отец вряд ли имеет право претендовать на эти материальные ценности!

Но, юридические тонкости наследственного права, действующего в России 1806 года, Андрей пока не изучил. Хотя и подозревал, что это наследство от жены можно оформить на себя по закону без особых проблем, поскольку муж имеет право на имущество покойной супруги. Вот только, как же это сделать, если у него пока не было даже бумаг, удостоверяющих личность? Приходилось терпеливо ждать, когда медлительная бюрократия разродится новыми документами. И потому оставалось пока надеяться лишь на то, что Николая Андреевича удастся уговорить привлечь к делу людей сведущих в инженерии и умелых в мастерстве обработки металлов, которые будут способны изготовить по чертежам и паровую машину, и новое оружие.

Впрочем, Андрей понимал, что его чрезмерная черствость по отношению к смерти жены выглядит неестественно, а потому необходимо как-то обозначить скорбь по умершей своей формальной половинке. Ради этого он заявил за обедом главе семейства, что немедленно желает посетить могилку усопшей Елизаветы Карловны. Княжна Марья сразу же отнеслась с пониманием к его заботе и вызвалась сопровождать брата. Да и ее компаньонка мадемуазель Амели Бурьен, конечно же, захотела увязаться с ними.

Князь Андрей, выходя из зала, где только что прошел обед, чувствовал, как на его плечах лежит тяжесть не столько от самой этой утраты, сколько от необходимости соответствовать ожиданиям окружающих. Он знал, что его холодное безразличие по отношения к умершей, проявляемое по причине отсутствия у него в душе настоящей скорби, вызывало недоумение у близких. Внутри сознания попаданца боролись противоречия: он совсем не любил ту Лизу, но здешние общественные нормы требовали скорбного поведения, и он был обязан, как истинный аристократ, соответствовать этим нормам хотя бы внешне.

Княжна Марья, всегда отличавшаяся чуткостью, заметила перемены в душевном состоянии брата. Но, она истолковала их именно, как скорбь утраты. И ее доброе сердце наполнилось состраданием к внутренним терзаниям Андрея. «Как же трудно ему, должно быть, носить этот груз невысказанных чувств внутри себя! Ведь, наверняка, Андрей потому сразу не заговорил о своем горе, как только вернулся, чтобы не омрачать встречу с семьей. Он так бережет наши чувства!» — думала девушка, глядя на скорбное выражение на лице брата, которое он на себя напустил, надев черный траурный плащ и черную шляпу-цилиндр. И, конечно, Маша решила поддержать Андрея, предложив свою компанию в этом невеселом деле.

— Я пойду с тобой, дорогой брат. Я понимаю, насколько это важно для тебя, и я хочу быть рядом, — произнесла она, стараясь вложить в слова тепло и понимание.

Князь Андрей кивнул, хотя совсем не был уверен, что его чувства к Лизе достойны уважения. Но, он не мог отказать сестре. Тем более, что ему требовались свидетели его скорбного поведения, чтобы постараться убедительно сыграть роль мужа, убитого горем. А тут еще мадемуазель Амели, всегда стремившаяся быть в центре событий и подскочившая к ним с Машей, с легким трепетом в голосе проговорила:

— Я тоже хочу пойти с вами. Ведь я так любила Лизу! Посетить ее могилку — это будет так трогательно!

Ее слова, полные, казалось, наивности, вызвали у молодого князя легкую усмешку. «Может и трогательно, — подумал он, — но только не для меня. Мне бы наследство от этой Лизы поскорее получить».

Когда подали карету, Андрей поразился роскошеству княжеского гужевого транспорта. Четверка могучих породистых лошадей тащила экипаж на высоких колесах, декорированный снаружи лакированными панелями черного дерева, края которых были отделаны бронзовыми завитками в стиле барокко, а посередине, на дверце, красовался крупный позолоченный родовой герб с изображением грифона, мифического существа с головой и крыльями орла, но с телом льва.

Они не очень долго ехали к Лысогорской церкви. А когда вышли из кареты, апрельский лес, все еще лишенный листвы после долгой зимы, обступал перед ними старое кладбище по обеим сторонам. А само здание церкви стояло посередине чуть поодаль от дороги. Начало апреля совсем не радовало теплом. Снова ударил небольшой морозец, отчего каждый шаг отдавался легким хрустом мерзлой земли. И Андрей поеживался, чувствуя, как холодный воздух забирается под плащ.

Княжна Марья шла рядом, погруженная в свои мысли, и вдруг произнесла:

— Дорогой брат, а ты помнишь, как мы с Лизой проводили вместе летние дни в начале прошлого лета? Она всегда была такой веселой и жизнерадостной!

В голосе Маши звучала искренность, но Андрей почувствовал легкое раздражение, опасаясь, что сестра начнет спрашивать что-нибудь о тех деталях совместных пикников, которые он не помнил, поскольку сознание попаданца впитало в себя далеко не всю память прежнего князя Андрея, а лишь его разрозненные воспоминания.

— Веселой? Но, это только так казалось. На самом деле, под этой веселостью скрывалось ее беспокойство. Ведь Лиза хорошо понимала, что я скоро уйду на войну. Это я во всем виноват! — произнес он несколько театрально, стараясь, в то же время, не переигрывать.