Новые приключения князя Андрея в России 1806
Шрифт:
Вернувшись в родовое имение, Андрей быстро понял, что значительные материальные средства, требуемые для производства оружия, может выдать ему только отец, располагающий громадным богатством. Ведь, даже когда Николая Андреевича отстранили от службы и сослали в деревню, имущество семьи никто не конфисковывал. И, их род по-прежнему оставался одним из богатейших в Российской Империи. С другой стороны, князь Андрей мог получить право распоряжения семейным имуществом только унаследовав его от отца. Несмотря на то, что Андрей давно был совершеннолетним и дееспособным, носил титул, а также служил в армии офицером не из последних, он пока располагал всего лишь своим офицерским жалованьем, размер которого позволял относительно безбедно существовать и даже пошить парадный мундир у хорошего портного, но, построить оружейный завод с этими
Да и воинское содержание Андрею пока не платили, поскольку только-только были посланы бумаги, заверенные отцом, что его сын, который числился погибшим при Аустерлице, внезапно нашелся, добравшись до дома после тяжелого ранения. И хорошо еще, что авторитет старого князя избавлял Андрея от необходимости самому оббивать пороги чиновничьих кабинетов, доказывая, что это нашелся и вернулся именно он, а не кто-нибудь еще, например, какой-нибудь самозванец, выдающий себя за князя. Впрочем, на самом деле, так оно и было. Попаданец являлся во многом самозванцем, не без этого. Хотя, тело его по внешнему виду оставалось прежним. Но, методов, чтобы заглянуть в самую суть, которая оказалась подмененной, не существовало. И потому никто, конечно, не заметил подмены сознания. А все изменения в характере и манере поведения, как и фонтанирование какими-то невероятными идеями, относили к последствиям тяжелой контузии. Впрочем, поскольку старый князь тоже был немного не в себе, они смогли найти общий язык. И если раньше слуги наблюдали за одним юродивым, как они называли старика за глаза, то теперь юродивых в Лысых Горах уже стало двое, поскольку к отцу прибавился еще и не менее непонятный для простых людей сын.
Несмотря на многолетнее затворничество в своей деревне, старый князь все же сохранил многие связи с влиятельными людьми. И потому поручительство Николая Андреевича за сына дорогого стоило. Не только государевы сановники в столице, но и менее важные чиновники в провинции на местах все еще помнили прежние заслуги князя. Его до сих пор уважали, как соратника Потемкина-Таврического. И даже губернаторы относились к старому князю с почтением. Потому шансы восстановить и получить в короткие сроки все необходимые бумаги, удостоверяющие личность, имелись у князя Андрея хорошие. В ожидании этого, он пытался вжиться в свою новую роль, все больше постигая жизнь в поместье и все увереннее примеряя на себя княжеский образ поведения. До того момента, пока новые бумаги взамен утерянных готовились где-то в чиновных кабинетах, он никак не мог позволить себе поссориться с отцом. Андрей стойко терпел самодурство старика, лишь бы только планы прогрессорства побыстрее воплощались в жизнь.
Глава 6
Впрочем, Николай Андреевич под влиянием сына тоже быстро менялся. Он даже изменил всегдашней своей привычке завтракать в одиночестве, читая газету, потребовав, чтобы сын теперь составлял ему компанию и за завтраком. Уже на следующее утро после появления вернувшегося молодого князя в Лысых Горах, старик приказал подавать завтрак в столовую, а не к себе в комнату. И уже одно это являло собой огромный сдвиг в устоявшемся порядке.
Прямо напротив стола в столовой висела громадная картина, почти во всю стену, изображающая могучее разветвленное древо генеалогии славного дворянского рода, к которому принадлежали отец и сын. И глава семейства каждый раз, глядя на это монументальное полотно, вновь находил упоение в любовании сим великолепным деревом переплетения судеб предков, которых по мужской линии, в основном, звали Николаем Андреевичем или Андреем Николаевичем. Такая уж традиция прижилась в семье издревле. И старый князь, рассматривая собственную генеалогию, всякий раз рассказывал сыну что-нибудь из семейных преданий, героями которых являлись знатные предки.
Потребовал старик и других перемен. Например, чтобы перед самым завтраком няньки обязательно выносили внука Николеньку в столовую, дабы дед и отец могли полюбоваться на наследника рода и облобызать его. Потом, проснувшегося от всех этих манипуляций и, как правило, громко орущего растревоженного младенца уносили обратно в детскую. И только после этого подавали завтрак.
А за завтраком старик начинал рассуждать о тонких философических материях ментального свойства, как он сам эти темы определял. Любил
он поговорить о пороках рода человеческого, выделяя два источника их происхождения. Николай Андреевич был убежден, что причины пороков проистекают от суеверий и праздности. А еще он, разумеется, рассуждал и о добродетелях, тоже выделяя всего две: разумность и полезную деятельность.Тут молодой князь позволял себе немного поспорить с отцом, но лишь совсем чуть-чуть, скорее даже, не споря, а дополняя высказывания родителя, называя еще в числе добродетелей целесообразность и разумную достаточность. И они вдвоем какое-то время, пока допивали утренний чай из фарфоровых чашечек, продолжали рассуждать о философских аспектах всех этих постулатов, в основном, соглашаясь друг с другом, а споря лишь о том, как и в каких пропорциях эти качества должны сочетаться внутри каждой конкретной личности.
Несмотря на ранний час, Княжна Марья и мадемуазель Амели Бурьен за завтраком тоже обязаны были присутствовать. Ради них старик даже пошел на компромисс с самим собой. Зная, что девушки любят поспать, он пожалел их, сдвинув обычное время начала своего завтрака на целых полчаса ради того, чтобы завтракать стало возможным всем вместе. Но, в половину восьмого обе обязаны были уже сидеть за столом, хотя, на самом деле, всего полчаса обеим девушкам едва хватало на то, чтобы привести себя в порядок после сна. Потому обе приходили к завтраку растрепанные, за что старик обязательно делал им замечания.
Слугам тоже забот прибавилось. Если до этого они подавали утреннюю еду старому князю прямо в его спальню, ограничиваясь одним сервировочным столиком, то теперь возникла необходимость кормить спозаранку все семейство. И поварам приходилось вставать еще раньше. Но, барин так велел. И потому слугам надлежало исполнять.
Конечно, прислуга тихонько проклинала между собой беспокойного старикашку. Но, все понимали, что стоит только ослушаться — так и высечь прикажут. С наказаниями у старого князя никогда задержек не случалось. Все знали, что у такого барина не забалуешь. Потому слуги боялись и старались не нарушать дисциплину. Никому ведь не хотелось отведать кнута на конюшне.
Свое решение собирать все семейство отныне еще и за завтраком, Николай Андреевич объяснял просто. Он вспоминал матушку-государыню Екатерину Великую, при которой служил и которую лично хорошо знал, назидательно говоря:
— А знаете, дети мои, что говорила императрица? Так вот, она говорила, что основание государственности есть семья. А крепость семьи составляется из почтительной преданности родителям и из благоговейного отношения к предкам. Посему, укрепляя семью нашу, мы укрепляем и государственность нашу! Только так, а не иначе.
Уже к концу завтрака начиналась бурная деятельность. По велению Николая Андреевича звали архитектора, чтобы угостить его за барским столом остатками завтрака и заодно обсудить проект заводского здания, которое надлежало построить в кратчайшие сроки. Домашний архитектор старого князя Михаил Иванович, квартировавший в Лысых Горах в отдельном небольшом, но каменном доме, не был дворянином. Тем не менее, несмотря на простонародное происхождение, его образование позволяло хорошо разбираться в высшей математике и производить достаточно сложные расчеты прочности сооружений. И все равно за княжеским столом немолодой архитектор всегда чувствовал себя скованно. Он больше молчал, а говорил лишь тогда, когда спрашивали. Ел он мало и мог иногда оконфузиться, внезапно громко сморкаясь в свой большой носовой платок в клеточку. Но, ему Николай Андреевич почему-то никогда замечаний не делал, приговаривая:
— Вот, полюбуйтесь, перед вами человек ничем не хуже нас, а то и поумнее многих дворян. И потому он может позволить себе иногда наплевать на приличия.
Пока господа завтракали, вокруг них суетились домашние официанты, принося и унося угощения, а дворецкий внимательно следил за порядком. Княжна Марья с удивлением смотрела на отца и на брата. Она продолжала удивляться той разительной перемене, которая произошла в отношениях между ними. И эта перемена возбуждала в ней благоговение и тихую радость, отчего про себя она продолжала благодарить Господа и молиться, чтобы только эта благая перемена никуда больше не исчезла. Ради этого она даже была готова охотно выполнять повеление отца о совместном завтраке спозаранку. Хотя, она и не могла до сих пор понять причины столь стремительных изменений в отношениях отца и сына.