Новые приключения во времена Людовика XIII

– Нас увидят, г-н Анри!

– Ничуть!

Мимо них, иногда задевая, со всех ног пробегали пажи, а Джулия тихо стонала от восторга в объятиях любимого, от восторга забывая обо все на свете! В конце концов, они вынуждены были расстаться. Маркиза, вся алая, на ходу поправляя корсаж, задыхаясь, бежала к лестнице, а де Арамисец возвращался на пост.

– Держите же себя в руках, черт возьми!
– тихо выговаривал ему Арман.
– Эти ваши отлучки не доведут вас до добра! Одна - единственная проверка и вам грозит трибунал за вопиющее нарушение дисциплины!

– Я уверен, что вы на это скажете, что я заметил что- то странное в поведении королевского виночерпия и, как храбрый солдат, отправился проследить за ним, рискуя жизнью!

– Я - то, конечно, сообщу о виночерпии и наши друзья меня поддержат, но лучше будет, если вы не будете ставить нас в такое положение, когда нам придется что- то выдумывать на ходу. Одно дело - хороший план, а другое - плохо продуманная ложь.

– Арман, вы прирожденный стратег!
– воскликнули де Порто и де Батц. Но хитрый де Арамисец устремил на друга светлые глаза и застенчиво проговорил:

– Но вы же понимаете меня, де Силлек!?

– Конечно, понимаю, друг мой, но и вы послушайте меня, а вы знаете, я желаю вам только добра: если обнаружат, что вы ушли с поста, то не только вам грозит наказание! Фрейлины Ее величества тоже на службе, и следят за ними не меньше, чем за нами! Разве вам неизвестно, что и среди дам в этой зале есть масса осведомительниц, которые доносят не только г-ну Ришелье, но и герцогине де Роган? У г-жи де ла Шпоро могут быть неприятности, если ее застанут с вами!

– Так именно поэтому вы довольствуетесь с г-жой дю Трамбле только взглядами, да, Арман?

Де Силлек отворачивался, находил Изабеллу дю Трамбле среди прочих гостей и более не мог оторвать от нее глаз. Щеки Изабеллы горели, прекрасные глаза сияли, нежные губы улыбались только ему. Де Силлек не мог не восхищаться ею - Изабелла дю Трамбле казалась на фоне прочих вертлявых, суетливых дам серьезной, может быть, чуть безучастной к их капризам и шуткам, но выделялась из толпы неизменно. Выделялась спокойной доброжелательностью, улыбчивостью, готовностью поддержать или ободрить каждого отчаявшегося! На фоне светлых платьев шумных фрейлин ее платья цветов красивейших гранатовых, изумрудных оттенков - без драгоценностей!
– только шпильки с жемчужными головками с трудом сдерживали копну вьющихся каштановых волос, - придавали ей вид необыкновенный. Кавалеры взахлеб делали комплименты Изабелле дю Трамбле, но улыбалась графиня только тем, кто действительно вызывал у нее симпатию. Деликатная, щадя сердце любимого, она перестала танцевать на глазах у де Силлек, когда он бывал в Лувре, в то время как Джулия обожала заставлять де Арамисец ревновать, нежно склоняясь в танце к плечу самых влиятельных лиц в государстве - очаровательного Гастона Орлеанского или молодого маршала Граммона. Де Арамисец надувал губы, злился, а маркиза де ла Шпоро только смеялась.

Изабелла же в один из этих летних дней даже отказалась танцевать с молодым принцем Савойским, маркграфом Салуццо, младшим сыном графа де Суассона, чем привела в изумление даже видавшего виды Шарля де Батц. Мушкетеры присутствовали на том знаменательном балу в качестве караула позади королевского трона. Бал этот был в честь праздничного ужина, состряпанного самолично самим Людовиком XIII. Вдоль стен поставили высокие столы, накрытые красными, вышитыми золотой нитью скатертями, выставили серебряные супницы с вкуснейшим молочным супом, который являлся любимым блюдом молодого короля, фаянсовые блюда времен Генриха II и Дианы де Пуатье с вареньем, оладьями, марципанами, сладкие слоеные пироги с яблоками и с айвой. Ручки всех столовых приборов были украшены драгоценными камнями, так что гости ахали, восхищаясь не только разнообразными талантами французского государя, но и красотой и богатством сервировки.

Король Людовик, с удовольствием выслушав заслуженные комплименты, удалился в Малый кабинет с кардиналом Ришелье, не без сожаления предоставив придворным танцевать без него. В этот момент к Изабелле дю Трамбле, сидевшей вместе с другими девушками на подушках у ног королевы Анны, и подошел принц Савойский, изукрашенный драгоценными тканями и жемчугами как живой идол. Изабелла без улыбки выслушала его просьбу танцевать и вежливо отказалась.

– Чего это делает наша г-жа дю Трамбле?
– прошептал Шарль потрясенно, склоняясь к де Силлек.
– Герцог же в ярости, только взгляните на его нахмуренные брови! Как только г-жа дю Трамбле не боится его гнева! Смела она, однако!

Герцог как раз моляще протягивал руку к юной фрейлине, которой, к слову сказать, уже два раза делал предложение стать его женой и оба раза получал обидный категорический отказ.

Изабелла, сидя на испанской подушке у ног королевы Анны Австрийской с какой-то книжкой на коленях, вежливо улыбаясь, отрицательно качала головой. Принц же явно настаивал. Из-за музыки его слов не было слышно, но и так все понимали, что он обращается к королеве с нижайшей просьбой повлиять на ее непокорную красавицу - фрейлину. Анна Австрийская, втайне поддерживающая строптивость своих девушек, ибо сама никак не могла быть таковой, сейчас, похоже, любезно отвечала, что отдавать приказ своей фрейлине танцевать не станет. Герцог навис над Изабеллой как коршун и настаивал на своей просьбе. Графиня же продолжала сидеть, но потому, как взметнулся ее подбородок и побледнело лицо, было понятно, что она рассержена донельзя.

– Эге!
– воскликнул де Батц, кинув взгляд на де Силлек, у которого вдруг взгляд стал тяжелым.
– Арман, будьте же благоразумны!

– Я благоразумен, - произнес де Силлек сквозь зубы.

В глазах его темнело от сжигающей его ревности и ярости, когда Изабелла, его хрупкая романтичная Изабелла, к которой он лишний раз боялся прикоснуться, чтоб не ранить ее нежную душу, подвергалась словесному насилию у него на глазах.

Вернувшийся в хорошем настроении король Людовик, в свою очередь, выслушав просьбу принца, царственно кивнул. Анна Австрийская вздохнула и мягко склонилась к своей фрейлине; отчего-то лицо королевы стало нежным и грустным, а герцог Савойский заулыбался довольно.

– Я пошлю ему вызов сегодня!
– вырвалось у де Силлек сквозь стиснутые зубы.

Изабелла захлопнула книгу, бросила ее на алые подушки с золотыми кисточками и резко встала. Лицо ее от гнева было таким же темным, как и лицо графа де Силлек.

– Удивительно, - как бы, между прочим, фыркнул Анри де Арамисец, наблюдая эту скандальную сцену с другой стороны.
– Как же тонка нить нашего счастья!

Изабелла в ярости отвечала что-то герцогу, с которым была вынуждена выйти в центр зала под звуки неторопливой паваны. Но танец с герцогом Савойским явно не получался, вызывая любопытные взгляды всего двора. Остальные дамы и кавалеры сходились, расходились, кланялись и скользили как лебеди по новому наборному паркету, а Изабелла, изумительно красивая в наряде светло-серого бархата, расшитого серебряной нитью, бросала на партнера рассерженные взгляды. Де Силлек до боли сжимал эфес шпаги всякий раз, когда руки Изабеллы и герцога Савойского скрещивались. Один раз герцог так низко склонился к Изабелле, словно намеривался грубо поцеловать ее при всех.

– Не могу это видеть!
– признался де Силлек друзьям, говоря с трудом, словно у него занемели губы.
– Это выше моих сил! Право, до принца с трудом доходит то, что ему хотят сказать!

Неожиданно Изабелла остановилась, резко смяв пестрый строй танцующих, размахнулась и закатила герцогу Савойскому пощечину. Потом круто развернулась и пошла сквозь строй расступающиеся перед ней дворян к выходу из зала. Анна Австрийская чуть улыбнулась и пожала красивыми плечами.

– Г-жу графиню сейчас накажут!
– прошептал де Порто с ужасом.
– Надо что- то делать, господа!

– Нет, мы ничего не будем делать!
– покачал головой де Силлек. На выразительном лице его было написано непередаваемое восхищение.
– Бог ты мой, но она знает, что делает! Смотрите, Их величества довольны!

И действительно, оба величества, наверно, впервые в жизни, обменялись улыбками заговорщиков.

Де Силлек перевел дух. Право, графиня дю Трамбле действительно была ни на кого не похожа! Но в этой ее непохожести и таилась для молодого мушкетера и непередаваемые боль и страх за нее! Сердце мушкетера мучительно и счастливо ныло при одном только взгляде на очаровательную, темпераментную, противоречивую Изабеллу. Желание защитить ото всех непокорную, мягкую, поэтичную Изабеллу дю Трамбле снедало графа. С графом де Силлек Изабелла была самой собой - веселой, понимающей собеседницей, необычайно честной, романтичной и преданной; иногда она бывала, бесстрашна как мужчина, а иногда - ранима и нежна как настоящая женщина! Изабелла часто читала ему стихи своих любимых трубадуров и он, плененный, каждый раз поражался, какой же разной она может быть.