Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
– Упаси вас бог вмешиваться в чужие дела, дорогая Беатриса, а уж тем более кричать знатные имена в лавках простых горожан! Вы же не хотите, чтоб однажды вас нашли с отравленным яблоком во рту?
Потом говорили, что именно после изумительных откровений Джулии, баронесса слегла. Узнав о причине ее внезапной болезни, Изабелла возмутилась:
– Жули, что ты ей наговорила, что измыслила?
Они сидели у Джулии дома и неспешно грызли виноград.
– Я сказала ей только, что, вмешиваясь в твою любовь к г-ну графу, она накликает на себя гнев Ришелье!
– Ужас какой!
– Я только слегка приукрасила действительность! Нужно было хоть когда-то воспользоваться твоим особым положением в Париже, я и воспользовалась!
– Но баронесса теперь передаст твою ложь всем в городе, потом сплетни
– Нет, - Джулия выискала ягоду покрупнее, - нет, Беатриса никому ничего не передаст, я уверена. Уж я постаралась, что милая баронесса и слово боялась молвить, поминая о твоих особых способностях составлять яды!
– Ты с ума сошла! Я не составляю яды! Это запрещено, составление ядов может окончиться казнью на Гревской площади!
– О, да, конечно, ты не составляешь яды, но милая баронесса об этом не знает!
Теперь все друзья были довольны собой, а, значит, и миром. Но был человек, с которым нельзя было играть в Париже того времени. Мы говорим о Его преосвященстве герцоге Ришелье, которого так часто упоминали, но которого еще не имели чести лицезреть.
В тот день он, сидя в кресле у ярко пылающего камина, по причине дождливой погоды, слушал обычное утреннее донесение г-на Кавуа, человека, с которым мы уже успели познакомиться. И пока лейтенант звучным приятным голосом читает свой обстоятельный подробный проект закона о налоге на карты и другие игры, в частности шашки, шахматы, бильярд, кегли, кольца, шары и волан, обратим же, наконец, внимание на Великого кардинала.
В описываемое нами время ему было около 47 лет, он добился уже всего, что наметил в дни своей юности, но еще был полон сил и надежд. Алые одежды священника с широким белым воротником только подчеркивали бледность узкого лица, обрамленного локонами отличной черной шевелюры. Замечательное лицо его было из тех, что всегда привлекают взгляд: высокий тяжелый лоб, выдающий большие организаторские способности, приподнятые, словно в удивлении, тонкие брови, прямой нос, волевой рот, чей чувственный изгиб говорил о многочисленных затаенных желаниях его владельца. Выразительный взгляд больших серых глаз придавал кардиналу Ришелье лицу выражение твердости и доброжелательности. Как было известно в городе, красивые глаза Великого кардинала обладали странной завораживающей силой. Не одна женщина признавалась украдкой в их непостижимой притягательности. Его Высокопреосвященство отлично знал о своей красоте и беззастенчиво пользовался ею так же часто, как и своими чрезвычайно высокими умственными способностями. Только восемь лет назад он оказался в королевском совете и сперва занимал должность государственного секретаря по военным делам и внешней политике, и уже два года как вступил в блестящее положение первого министра короля Людовика. Ему нельзя было не отдать дань восхищения - за это время у Франции появилось уже три эскадры отличных кораблей во всех трех морях, на вооружение было принято лучшее оружие, с Францией считались на политической арене, торговля шла никак лучше - французские купцы добрались даже до Московии, где торговали лучшими тканями, вином и фаянсовой посудой. В ближайших планах Великого кардинала было основание Французской академии, но главное, на что он нацелил свою внутреннюю политику - создание мощного государства, управляемого из единого центра, что и вызывало крайнее неприятие у современных ему дворян, привыкших считать себя почти ровней королю. Кардинал Ришелье же требовал от них обязательной военной службы, за отказ срывал замки непокорных и лишал их земель, в некоторых провинциях уничтожил местные штаты, состоявшие из представителей духовенства, дворянства и горожан. Суды утратили при нём независимость; многие преступники, среди которых были и люди невиновные, месяцами ожидали, когда Ришелье лично примет решение по их вопросу. Но Ришелье с завидными стойкостью и изворотливостью продолжал свой политический курс, зная, что делает для Франции величайшее благо. Главной его военной целью было сохранение воинов - здоровых, молодых, хорошо обученных, поэтому слухи о дуэлях между этими гордецами, несмотря на принятый эдикт о запрещении, вызывал у него особый гнев. Вот и сейчас он спросил вдруг:
– Что вы скажите мне о г-дах де Пейри и де Селивье?
Я давно не видел них.Де Кавуа вздрогнул, как человек, застигнутый врасплох.
– Ваше Преосвященство, эти славные господа, к большому моему сожалению и своему стыду, не могут появиться перед вашим высокопреосвященством, чтоб засвидетельствовать вам свое почтение.
– Почему? – Кардинал остро глянул из- под полуопущенных век.
– Что же вы замолчали, де Кавуа? Они сейчас разве не Париже или они уже не в гвардии? Тогда где же они?
– Они ранены, ваша светлость.
– Как же так, - задумчиво заметил кардинал, - как раз в тот день, когда они мне нужны, я с изумлением узнаю, что они не в состоянии служить мне? А они мне нужны немедленно! Что же - теперь из-за того, что они ранены неизвестно кем, неизвестно когда и где, мне менять свои планы, давать вам поручение найти других людей, неопытных и менее ловких, быть может? Иными словами, я должен претерпеть массу неудобств только потому, что они больны? Кстати, в результате каких моих распоряжений они получили свои ранения?
– Ваша милость не давали им распоряжения!
– А разве вам и им неизвестно, что я разрешаю проливать кровь только за дела, служащие интересам Франции?!
– Это все мушкетеры г-на де Тревиля, ваше Преосвященство! Это они постоянно затевают возмутительные перебранки в городе, во время которых страдают ваши люди, ваша светлость!
– Другими словами, мушкетеры короля нарушают закон, вы это желали сказать мне, г-н де Кавуа, не так ли?
– Да, ваша светлость!
– Кто же виновник последней дуэли?
– Это г-да де Порто, де Батц, де Арамисец и де Силлек!
– Они арестованы?
– надо было не знать Ришелье, чтоб не услышать нотки сдержанного раздражения в его голосе.
– Теперь это невозможно!
– Вот как?- поменял позу кардинал. Он погладил сидящую у него на коленях любимицу - черную кошку по имени Газет.
– Отчего это вы осмеливаетесь указывать мне, что возможно, а что нет? Берегитесь, де Кавуа, вы должны быть красноречивы, чтоб я поверил вашим утверждениям!
– Мушкетерам, о которых я вам говорил только что, покровительствуют две фрейлины королевы Анны - г-жа де ла Шпоро и г-жа дю Трамбле, ваша светлость. К мнению первой прислушивается король Людовик, а вторая является…
– Я знаю, кто она!
– Их дружба с этими четырьмя мушкетерами Его Величества известна всему двору!
Кардинал, поглаживая уснувшую кошку, поднял бровь.
– Стало быть, - заметил он задумчиво, - теперь фрейлины ее Величества королевы и мушкетеры его Величества объединились?
– Да!
– Нам это не нужно! Не нужно, ибо и без таких опасных коалиций обстановка в стране не сказать, чтоб спокойная. Верно, г-н де Кавуа?
– Я сегодня же арестую этих мушкетеров!
– Это нужно было делать раньше! Сейчас же арест нежелателен, ибо нас с вами тут же начнут обсуждать при дворе короля и неизвестно, что предпримет в ответ Его Величество. Он человек увлекающейся, пылкий… Арестовать фрейлин королевы тоже нежелательно, зачем обижать Ее величество? Она столь привязана к молодой г-же де ла Шпоро.
– О, да, ваше преосвященство!
– Кроме того, не могу же я действительно отправить в Бастилию старшую дочь моего друга графа дю Трамбле! И Жозеф тут же примчится вызволять свою племянницу; как бы Жозеф к ней не относился, но семейные узы французов крепки. Да и этот лиса Тревиль употребит все свое влияние на короля, чтоб только она поскорее явилась в Лувр.
– Несомненно, ваше преосвященство!
– Мы сделаем нечто другое… Найдите мне отца Жозефа, отца Бертрана, г-на Сент - Обез и, конечно, приходите сами. Ах, да, отец Жозеф должен прийти уже сейчас!
– Вы говорили мне о вашей встрече, ваша светлость!
– Кроме того, продумайте свои предложения по поводу всех возможных действий против мушкетеров и прелестных фрейлин королевы Анны. Мы должны действовать тайно, тихо и быстро.
– Повинуюсь, ваша светлость.
– Да, так будет лучше. Возможная фаворитка Его величества Людовика, племянница этого лиса де Тревиля и четыре мушкетера, что являются лучшими шпагами Парижа - мы сделаем их врагами друг друга!
– Да, ваша светлость!
– Я рад, что вы разделяете мою точку зрения, г-н Кавуа. Выгляньте-ка в приемную… Приехал ли уже Жозеф?