Новый Мир ( № 12 2009)

Метаморфозы

Какое новое строение,

Какой старинный матерьял!

Как знать, вернется ль настроение,

Которое я потерял?

Оно не то чтобы пропало,

Но ускользнуло наяву

И вот, как лошадь в час привала,

Поодаль теребит траву.

Оно вернется. Кнут и пряник

Бессильны, логике назло,

Чтобы обрёл дорогу странник,

Пришла бы лошадь под седло.

Но то, что создаётся внове

Для новых судеб и орбит,

Давным-давно в своей основе

Старинный замысел таит.

Не чудеса метаморфозы

Рождают этот прочный сплав,

А только вздох житейской прозы,

Где ошибающийся прав.

* *

*

Не всё на свете тьма и мрак —

Есть дальний свет в окне.

Обидно только, если враг

Не где-то, а во мне.

Всяк в мир приходит гол и наг.

Ну что ж? Живи с умом,

Но горько, что таится враг

В тебе, в тебе самом.

Бог хворь поможет превозмочь,

Спасенье наше в Нём.

И сменится когда-то ночь

Простым и ясным днем.

Школа

Как только вспомню об уральской школе,

В душе сильнее нежность и покой,

И почему-то думаю о воле,

Хоть дисциплины не было такой.

Суровые и строгие науки

И формулой отточенная мысль,

Казалось бы, легко давались в руки,

Вострили ум и звали душу ввысь.

Суровая и строгая природа

Жила, как книги, вечным и простым,

А трубы оборонного завода

Над головой раскачивали дым.

У тех, чьи этот дым корябал глотки,

Кто замирал при шорохе страниц,

Не прозвучат искательные нотки

В присутствии начальствующих лиц.

Там, в школе, низость примут как измену,

Но воздадут сторицей за труды

Быть человеком, знать поступкам цену,

Как цену мертвой и живой воды.

И пушкинскую тайную свободу,

Своей судьбы со мною не деля,

Мне передали, как живую воду,

Там ссыльные мои учителя.

Ужин при свече

Не там, где фортуна перстом нам сурово грозила —

Зажжем мы свечу под ветвями большого кизила.

Преломим лаваш и распустим легонечко вожжи,

Как прежде сказали бы, как говорили и позже.

Вздохнёт пусть душа, что послушно живет под уздою,

Как всякий с рожденья живёт под своею звездою.

Спят белые куры на сучьях кривых абрикоса,

Вдоль чёрного неба луны покатились колёса.

Сад с морем сомкнулся, и общий их голос всё глуше —

Он сникнет с чертой, отделяющей воду от суши.

Он сникнет с чертой, где граничат веселье и скука,

Сон с явью, ложь с правдой, жизнь с гибелью, счастье и мука.

Где ветви смоковницы с грушей сошлись, с алычою,

А длинные взгляды — с летящею в небо свечою.

Слова в наши лета все сказаны, песни все спеты,

Жизнь вряд ли позволит нам новые выбрать сюжеты.

И вряд ли того захотим — мы и старыми сыты,

Там все мы в ходу, на виду и в тени не забыты.

Там много нас, много — мечты, обольщенья, задатки.

Здесь мало нас, мало — шагреневой кожи остатки.

Горстка слов

Г. Красникову

Жизнь последний делает виток,

И пора ей подводить итог.

Ах, не жалко, что казна совсем пуста.

Слава Господи, душа моя чиста.

Пусть пред взором зимний колорит,

Вдруг душа еще что сотворит,

И хоть мир давно уже не нов,

Примет он поклон и горстку слов.

Каникулы Гегеля

Ульяна Гамаюн родилась в 1984 году в Днепропетровске, окончила факультет прикладной математики Днепропетровского национального университета им. Олеся Гончара, программист. Лауреат премии “Неформат” (2009) за роман “Ключ к полям”. Живет в Днепропетровске.