Нулевой потенциал

Соломки, конечно, не оказалось. Зато оказалась Аня, звучно охнувшая.

— Отползти в сторону не сподобилась?

— Да откуда ж я знала, что ты сиганёшь сверху?

— В следующий раз не стану. Оставлю тебе роль завтрака для Нутра.

— Для чего?..

— Потом, АнМихална. Давай осмотримся. У нас не так много времени в запасе. Как нога?

— Жить буду, Ваше Сиятельство, подлатала себя малость.

— Это ты зря. Повремени с лечением. Хорошо, немного магии вылила, Нутро не заметило.

Я скривился, позабыв, что в кромешной тьме Аннушка вряд ли меня видит. У таких как я зрение давно видоизменилось, научившись подстраиваться под нужды пригранников. Застыв на несколько мгновений, я прислушался. Вроде, тихо.

— Матвей, ты здесь?

Голос испуганный, хотя барышня явно храбрится. Повиснет, она, конечно, на мне обузой. Один быстрее выйду. Но мы не имели права бросать людей в Гнили. Если свои проведают, наказание будет жестоким. Да и два мага всяко лучше, чем один искалеченный.

— Здесь, Ань. Посиди тихо, я осмотрюсь. Не бойся, я тебя не брошу.

В полуметре от меня мягким белёсым светом озарилась ладонь с узкими пальчиками, и я быстро накрыл её рукой, гася магическое пламя. Стены едва ощутимо содрогнулись.

— Магию жизни нельзя, Аннушка. Она её жрёт. И усиливается.

— Кто?

— Гниль. Магию смерти можно. Если умеешь.

Аня промолчала, и мне почуялась угроза в повисшей тишине. Но проблемы АнМихайлны сейчас отошли на второй план. У нас было не больше шести часов. А потом Нутро начнёт нас переваривать.

Мы находились в пещере метров пяти в диаметре. Сквозь дыру над головой проникали скудные солнечные лучи, но до пола не доходили, рассеиваясь в нутряной мгле. Стены, скользкие, покрытые потёками липкой жижи, хоронили с почестями любую надежду взобраться обратно. Зато у пещеры имелось два выхода, и мне срочно надо было понять, какой приведёт к поверхности, а какой — к сердцу Гнили.

Кроме того, следовало исключить возможное соседство с тварями. Нутро не привередливо, жрёт и своих, и чужих. Гнили требовалась энергия, много энергии, чтобы поддерживать магический баланс.

Я прошёлся метров на двадцать в оба хода, чутко вслушиваясь в тишину. Тихим гулом вздыхало Нутро, рябь сотрясала осклизлые стены. Никого. Повезло. Или нет — тут каким боком посмотреть. Возможно, Нутро переключилось бы на наживку посочнее, попади в него тот же паук или жимедь. Правда, и процесс переваривания мог включиться раньше. Но судьба решила играть с нами полными ставками.

В одном из ходов слизь постепенно густела, застывая под слабым током воздуха с поверхности. Эх, мне бы сейчас хоть какую опору… Выжег бы Нутро дочиста на километр, считай, полдела сделано. Без подпитки Гниль в этом месте ослабеет быстро. Грань раскачается, выйти легче будет. Но имевшихся сил маловато, а котомку свою я, похоже, оставил в своем мире, триста лет тому назад. Ох, Неждана, удружила.

Аннушка тоже не теряла времени, потихоньку обследуя пещеру. Судя по всему, её глаза уже приспособились к мраку, улавливая слабые колебания света на сочащихся слизью стенах. Выражение лица у барышни было смурнее некуда.

— Ну что, АнМихална, пошли.

— Куда? — испуганно встрепенулась недавняя моя похитительница.

— С вещами и на выход. Или как там у вас принято. Выбираться надо. Мы с тобой в Нутро угодили. На наше счастье, пищеварение у него небыстрое, несколько часов в запасе есть.

— Пищеварение?! Оно живое?!

— Нет. Так, за мной иди, не отстраняйся. Стены руками не трогать. И волосы подбери. Хоть бельем перевяжи. Ожог будет от слизи, не сильный, но неприятный.

— Так что это, Матвей? — уточнила АнМихална, заколов ворох непослушных кудрей добытой из сапога спицей. Я отметил факт нестандартного вооружения и зашагал вперёд.

— Это Гниль, Аннушка. Вас там, что, в ваших Петербургах ничему не учат?

Анна аж остановилась. Подозрение в голосе так и сочилось страхом, не хуже, чем стены Нутра слизью.

— Кто ты?

— Так сама ж личное дело мне давала. Матвей Павлович Охотников, последний выживший из рода Охотниковых. Магический потенциал ноль, уровень опасности нулевой. А чем вызван вопрос?

Сарказм не прошёл.

— Нет Петербурга, Матвей, как ты там говорил? Степанович? Уже лет сто как.

Я запнулся и остановился. По спине пробежались неприятные мурашки. Анна Михайловна выцеливала меня магией.

— Аннушка, ручки-то опусти, — ласково произнёс я, поднимая свои ладони вверх и разворачиваясь.

— Кто ты? — дрожащим голосом переспросила АнМихална.

— Если ты сейчас в меня магией жизни пальнёшь, то Нутро сожмётся. Я, может, выживу. Если резерва хватит, — размеренно и спокойно пояснял я, по шажку приближаясь к испуганно замершей Аннушке. — А ты точно нет. Зачем нам Гниль подкармливать, Аннушка? Давай выберемся и поговорим спокойно. У меня к тебе тоже есть вопросы. Я тебя не трону, ты не беспокойся. Не могу я живого человека в Гнили бросить. Закон Артели запрещает.

— А мёртвого можешь?

— Мёртвого могу, — честно ответил я, приблизившись к ней вплотную и накрывая трясущиеся ладони своими. — Но, если я тебя убью, соратники узнают. И мне сильно не поздоровится. Успокойся. И пойдём.

Из Нутра мы выбрались часа через два, без потерь. Если не считать того, что очередной выход выбросил нас на поляну ядовитого тумана с холма метров пяти высотой. Я успел уцепиться за толстый ствол накренившегося дерева и поймал Аннушку, осторожно выбравшуюся только по моей команде. Ещё минут пятнадцать ушло на то, чтобы перебраться с дерева на твёрдую почву. И тридцать — чтобы обогнуть холм, продираясь через лабиринт ядовитого тумана. Но, к нашему счастью, это был не густой морок сердца Гнили, а жиденький новорождённый.

Мы вышли ровно к Грани. Но моё торжество моментально обернулось бессильным отчаянием.

Грань здесь была не то, чтобы не заштопана. Она вообще не знала касания магии. То есть, чтобы нам безболезненно выйти наружу, мне требовалось укрепить Грань, сделать в ней прореху, выйти самому, вывести Аннушку до того, как зверьё почует пробой, а потом скоренько заштопать. И все это на слабом потенциале и без артефактов. Ну что, Матвей Степанович, хотел интересной жизни? Кушай, не обляпайся.

Скорая разведка показала, что в нашем секторе относительно спокойно. Пока. Судя по тому, как шустро копится новорождённый туман, Гниль планирует расширить свои владения. Значит, тварей ждать долго не придётся. Что ж, сейчас нам требовалось отдохнуть. Аннушка вон едва на ногах стоит. Да и солнце клонится к закату.