Няня для дочери Темного Лорда

— Но кто-то умудрился.

— Да.

Я закрыла глаза. Если сопротивляться силе Тени не смог даже Теодоро, и ему пришлось идти на обман, чтобы защитить собственную дочь, то что тогда ждёт мою бедную Элю? Каким могуществом обладает этот невидимый противник, вершитель судеб, в руках которого сейчас столько власти?

Теодоро крепче сжал мои ладони. Боли он мне не причинял, наоборот, прикосновение, кажется, было призвано меня успокоить. Мы невольно переплели пальцы, и я поймала себя на мысли, что наслаждаюсь близким присутствием Теодоро, что бы оно ни означало для меня. Даже если Тёмный Лорд — моя погибель. Сейчас не время думать о чувствах, не тогда, когда моей сестре грозит такая чудовищная опасность, но во мне вспыхнуло неожиданное, резкое желание хотя бы немного насладиться жизнью, раз уж всё равно придется с нею вскоре попрощаться. Зачем отталкивать Теодоро, если я что так, что так не буду счастливой?

— Вот потому меня и поражает, — промолвил Тёмный Лорд, — что тебе, девушке, не обладающей силой, удалось справиться с ментальной установкой. Я видел, что ты в самом деле пыталась защитить мою Анжелик. Даже ценой здоровья собственной сестры.

Я шмыгнула носом, с трудом сдерживая рвущиеся на свободу слезы.

— Я очень хочу спасти Элю, — прошептала я. — Я готова ради этого на всё, что угодно… Но не на убийство другого ребенка. А мне показалось, что именно это и ждало бы Анжелик, если б я не попыталась воспротивиться и закрыть её от того чудовища. Может быть, я утрирую, конечно…

Теодоро дернул плечом. Было видно, что он не испытывал большого желания прогнозировать, что за ужасы ждали его дочь в том случае, если б Тень всё-таки её забрала.

— Я не шпионка, — я буквально вытолкнула из себя это признание. — И я никогда не причинила бы Анжелик вред… По крайней мере, сознательно. Она чудесная девочка, вот только она несчастна. Это очень чувствуется. Мне бы хотелось помочь, но теперь, боюсь, любая моя помощь будет казаться со стороны самой настоящей насмешкой. Прости, — я отвернулась и выдохнула правду, которую боялась озвучить даже самой себе. — Я понимаю, что теперь мне не место в твоём доме, что, возможно, теперь тебе придется провести надо мной какие-то эксперименты или допрос, чтобы узнать всю правду. Я согласна и сопротивляться не буду. Это правильно; Элю я уже не спасу, но хотя бы Анжелик могу быть полезна. И мне всё равно, что со мной будет. Это уже не имеет значения.

Наверное, это прозвучало очень обреченно, но я так себя и ощущала. В груди невыносимо жгло, и я даже не могла сказать, что это было — последствия нанесенной когтями Тени раны или, может, жуткая боль за сестру. Что ж, по крайней мере, мне удалось подарить Эле полгода, которые она жила как здоровый человек. Может, заклинание, которое защищало её всё это время, позволит продержаться дольше. А вдруг и вовсе вылечит её?

— Анастейша, — голос Теодоро прорвался сквозь пелену моих мыслей, и я заставила себя сфокусировать на нём взгляд и попыталась быть максимально внимательной. — Ни в какую тюрьму я тебя отправлять не собираюсь, как и ставить на тебе эксперименты. Отпустить тебя из поместья, впрочем, всё равно что подставить под обстрел — тебя уберут, в этом я, увы, не имею поводов сомневаться.

Я сглотнула. Его слова звучали жестоко, но по крайней мере честно. Спорить я не имела ни малейшего желания. Да и повода тоже.

— Ты нравишься Анжелик, — ни с того ни с сего отметил Раньери. — Это редко с кем случается, обычно люди достаточно категоричны по отношению к моей дочери…

— Она чудесная девочка! — выдохнула я.

— Ты в самом деле так считаешь?

Мне показалось, что в голосе Теодоро прозвучало слишком сильное удивление, как для любящего отца.

— А разве ты думаешь иначе?

— Честно? — Раньери изогнул брови. — Ради Анжелик я готов на всё, что угодно. Она — единственное, что у меня осталось. И единственное, что имеет для меня значение. Если б я понимал, что сделаю её счастливой, если отрекусь от силы, я бы сделал это, но, увы, оставаться Тёмным Лордом — единственный шанс уберечь Анжелик. Разумеется, я люблю её больше всего на свете и считаю самым лучшим и самым прекрасным ребенком на свете. Если родитель полагает иначе, то где тогда его любовь к ребёнку? Но при этом я склонен здраво воспринимать недостатки Анжелик. Она своевольна, а свой острый ум и находчивость часто направляет на пакости. Это всего лишь ребячество в моих глазах, но для твоих предшественниц оно стало серьёзной преградой для общения с Анжелик. Боюсь, они были не слишком счастливы оставаться с ней наедине дольше чем на несколько минут. Я удивлён тем, что ты даёшь Анжелик такую оценку, не потому, что она её не заслуживает, а потому, что ты — почти посторонний моей дочери человек. И она уже запирала тебя наедине с пауком.

И крыс притащила.

А ещё драконьего котика… Кстати, где он? Узнал ли о нём Теодоро?

— Анжелик — чудесный ребенок, — с нажимом промолвила я. — А шалости… Она просто одинока и таким образом пытается завоевать родительскую любовь. Это нормально. Если проводить с ней больше времени, она будет чувствовать себя счастливее и, разумеется, станет меньше капризничать! — слова сорвались с моего языка сами по себе, и я спохватилась, осознав, насколько неуместно это могло только что прозвучать. — Прости… Я не имею права влезать не в своё дело, а Анжелик мне лишь подопечная, и мне следует относиться к твоему мнению, как к мнению её отца, с куда большим уважением. Я неправа.

— Всё в порядке, — рассмеялся Теодоро. — Мне приятно, что ты так оценила Анжелик. Стало быть, ты не откажешься остаться её няней?

Я застыла.

— Ты в самом деле…

— Предлагаю тебе это.

— После всего, что произошло?

— Да, — кивнул Раньери. — Во-первых, ты сопротивляешься ментальному давлению, а это именно то, что надо для нашей ситуации. У меня есть враги, и, боюсь, к Анжелик ещё будут пытаться подобраться поближе, возможно, и похитить. Мне надо, чтобы рядом с ней находится надежный человек. Во-вторых, ты явно симпатизируешь моей дочери, а значит, будешь поступать в её интересах, и мне будет спокойнее оставлять её с тобой… А в-третьих… Ты понравилась Анжелик.

Я вопросительно изогнула брови.

— О, — Теодоро рассмеялся. — Если уж моя дочь попыталась втянуть тебя в заговор по сокрытию драконьего кота и превращению его в домашнего плюшевого котика, значит, ты однозначно пришлась ей по душе. Не помню, чтобы моя Анжелик проявляла по отношению к кому-либо такое огромное доверие. Ну, разве что ко мне, но я плохой соучастник для подобных преступлений.

Я почувствовала, что стремительно краснею. Какой стыд! Мало зеркала, так я ещё и участвовала в мелких заговорах против лорда Раньери с его собственной дочерью, подрывала его отцовский авторитет! А кот где? Неужели его отправили в бездну…

— Эта шалость спасла тебе жизнь, — отметил Раньери. — Драконьи коты отлично балансируют энергию и оттягивают на себя излишки магии. Если б не его участие в ритуале, вероятнее всего, я б не успел исцелить тебе раны. Но теперь всё хорошо. Анастейша забрала его в свою комнату, пока я тут, боится, что я с ним что-то сделаю. Но я подумал, что ручной драконий кот в доме — не такая уж и плохая идея. В конце концов, будет отлавливать мелких энергетических паразитов. Главное, чтобы он с крысами поладил. Ну так что, согласишься остаться?

Он ещё и спрашивал моего согласия! В подобном положении, как мне казалось, лорд Раньери мог диктовать мне свои условия, и вряд ли я посмела бы с ними спорить. Но он продолжал вести себя максимально порядочно, и я в очередной раз поразилась, что этого мужчину так боялись в Канцелярии. Да, он был строг, но справедлив ведь!

— Я бы очень хотела остаться тут работать, — честно промолвила я. — Но не знаю, возможно ли это. Моя сестра… — на глаза навернулись слезы. — Если я не могу её вылечить, то должна хотя бы быть с ней, попытаться испробовать традиционные методы лечения…