О моем перерождении в сына крестьянского 2

Потому что да: одним из средств защиты плантации была убойнейшая смесь фитотоксинов. Всякие там цикуты с дурманом, беленой и прочими анчарами просто отдыхают.

Обычные растения можно назвать пассивно-агрессивными. Они накапливают в себе либо своих частях ядовитые вещества, чтобы их не жрали — а кто сожрёт, тот сам дурак. Запаха предупредительного не почуял, горечи особой не распробовал? Ну и не жалуйся. Потому что тебя предупреждали.

Растительные монстры в случае угрозы съедения такими пассивными мерами не ограничиваются. В частности, Бурый Живокорень при повреждении побегов выпускает пары летучих ядов и одновременно — чары Недвижимости Воздушной. Чтобы выпущенное ветром не сдувало, а коли сдувает, так хоть чтобы сдувание медленнее шло. Причём выпуск ядовитого пара и создание чар для соседних Бурых Живокорней является сигналом к аналогичной атаке. Коллективная оборона, ага. Лощинки, в которых растут плантации этих замечательных монстров (между прочим, невидимые с земли: это только мы такие молодцы, что на ветролёте исследуем Лес и видим куда больше, чем обычные добытчики), стремительно превращаются в газовые камеры под открытым небом.

А ещё этот сигнал улавливают охранники плантации, её симбионты. И начинают активно лезть из своих нор, полные инстинктивного бешенства.

Как так? Это их живокорни! Халявщики не пройдут!

Наконец, в качестве ультимативного последнего средства обороны, если плантацию не удаётся оборонить ни ядом, ни толпами мелких (условно: иные с кулак, а иные и с голову!) кусачих охранников, на защиту её встаёт, неспешно пробудившись, охрана великая. Тоже симбиотическая, ага-ага.

…И вот сейчас, пока Гарих потел, копая живокорни — непростая работёнка, между прочим, потому как при срезании ботвы или повреждении боковых корешков основной корень норовит, в наилучшем стиле спасающихся от угрозы дождевых червей, забуриться в землю от поверхности подальше, так что тут надо или копать глубоко, или уж ловить момент… — вся наша команда старательно защищала добытчика.

Лейта распыляла инсектициды, причём наскоро перерабатывая на них именно ботву, чтобы боевые особи муравьёв-садовников не подбирались на рабочую дистанцию своей прокалывающей способности, а особи рабочие поменьше плевались кислотой. Новая броня-то, конечно, кислотоупорная, но между обычными кислотами и алхимическими имеется серьёзная разница; не говоря уже о том, что выкопанные живокорни от муравьиной кислоты портятся. И очень быстро. Ещё один способ защиты от халявщиков, однако: ни себе, ни людям, мразопакости членистоногие…

Сам я одновременно управлял ветролётом, переправлял на борт выкопанные живокорни (сразу же накладывая стазис, конечно) и по мере сил защищал Гариха от кислотных плевков стенками плотных иллюзий, которые перемещал по мере надобности туда и сюда.

Что делали Ершица и моя Тень? Известно что: боролись с древнем! У большой плантации таких имелось аж три, но проснулся пока только один.

И нам уже одного пробудившегося хватало. Прям под крышечку хватало, чтоб ему сгнить…

Не так чтобы на Гариха пёр прям фэнтезийный древень, конечно. Фантазии — это одно, реальность — сильно другое. Ультимативное живое оборонительное оружие плантации мало походило на классических а-ля гуманоидов с ногами-руками. Реальные древни Леса Чудес — они как ходячий баньян с его сотнями воздушных корней. Только размером поменьше да, хм, комплекцией полегче. Немного за полсотни метров диаметр, 7–8 метров высоты, немногочисленные, скорее рудиментарные ветки с пучками тёмно-зелёных игл… и тысячи, если не десятки тысяч боевых отростков: ловчих петель да цепких отростков-усов.

Убежать от такого древня вовсе не сложно: двигается он с былинной медлительностью, где-то до полуметра в секунду, примерно как никуда не торопящийся дедушка с тросточкой… Только вот задача стоит вовсе не в том, чтобы от древня сбежать. Нам надо эту пакость многоствольную удержать подальше от копающего Гариха. Как можно дольше.

И вот это уже задачка так задачка!

Опорные корни древня желтовато-белые, как кость, и такие же прочные, если не прочнее. Древочуд ещё и защищается близким аналогом Барьера, сильно размазанным по всему его многотонному телу и не особо плотным, но — при нашей-то слабости — почти неистощимым. Боевые отростки тоньше и в принципе срезаются без труда, что Рассечением от Шелари, что Мистическими Зарядами в исполнении Тени. Но этих отростков, мать-природа их полюби, реально тысячи: пока два-три ссечёшь, неумолимое движение древня доставит им на замену дюжину, а то и десятка полтора.

Короче, останавливать древня, а вернее — пытаться его останавливать, примерно как асфальтовый каток руками тормозить. Здоровенный, колючий, бело-зелёному приливу подобный асфальтовый каток.

Ещё и муравьи эти под ногами путаются…

— Ну что, отступаем уже?

— Постойте. Я попробую кое-что…

И Лейта попробовала, о да.

Неторопливое столкновение двух стихий получилось как минимум эпичным. Щупальца против отростков, живые клинки против шипастых жил, кожистые мозоли против ядовитых иголок. Моя боевая подруга даже попробовала ход, на который Тени с Ершицей не хватало атакующей силы: отрастив особые клешни — короткие и мощные, этакие живые секаторы на убойных стероидах — она взялась перекусывать опорные корни. Толщиной они у периферии примерно с бедро мужчины, так что задачка решаемая… если соответствующее усилие развить.

У Лейты получалось.

Потеряв за минуту аж пять процентов живой массы и десятую часть ловчих отростков, охранник плантации остановил продвижение… и начал крутиться на месте по часовой стрелке, создавая специально для нас мощное давление с правого фланга.

Правда, из-за того, что Лейта сосредоточилась на древне и почти перестала дымить инсектицидом, бесячие муравьи, упорно путающиеся под ногами, почуяли волю. Набежали с ещё не обработанных территорий, поганцы…

Что привело к неизбежным последствиям:

— Ай! Получи, сволочь шестилапая, колючая! И ты тоже получи! И вы двое!

— Иди скорее сюда, подлечу.

— Сейчас…

— Не сейчас, а быстро! Через проколы в броне попадает яд!

— Хватит жадничать, отступаем.

— Вейлиф, ты уверен?

— Высоко сижу, далеко гляжу. Ясно вижу, как оставшиеся древни проснулись и сюда ползут.

— Ладно, ты тут Лидер…

— Не ладно, а так точно — и бегом, бегом, бегом!

Эвакуация на ветролёт прошла быстро и гладко.

Что в сухом остатке? Сходили за живокорнем, шесть центнеров накопали. С поля битвы за урожай отступили почти целыми. Дня через три, быть может, повторим.

Хороший денёк.

— Милая…

— М?

— Ты не думала в сторону клонирования?

— О чём ты?

— О клонировании. Биологическом. То есть вот у меня имеется Тень: иллюзорная основа, но дух и разум скопированы с меня. Что мешает тебе вырастить копию себя с помощью метаморфизма, а потом влить в эту копию отражение собственных духа и разума?

— Это… интересная идея. А зачем тебе? Меня одной уже мало, хочешь большего?

— Ну, ты против сразу и меня, и Тени не возражала… ай! Угомонись! Я о серьёзном, а ты…

— Хи-хи. Ладно уж, так и быть: излагай своё… серьёзное.

— Да всё просто. Я ещё до того, как тебя встретил, планировал в Магистериум Магнум поучиться…

— Где?

— Да в БИУМ. Большом Имперском Университете Магии. Который на родном древнеимперском Акхэрэтт Гэдбирэш Сархтэрим Лашшаз. Я его сугубо для себя, в сокращённом переводе, Магистериум Магнум называю.

— Чтобы язык не ломать?

— Ты понимаешь. В общем, да, хотелось бы мне подтянуть магическую теорию и практику, новые чары поучить, с умными людьми и другими разумными пообщаться. Уверен, что тебе это тоже лишним не будет. Но… ты понимаешь.

— Понимаю, как не понять… бросать род без главы нельзя.

— Вот-вот. А поучиться-то хочется. Ну, я почесал в затылке, лоб потёр, темя поскрёб, другие методы стимуляции применил — и придумал вариант, при котором ты можешь сразу в двух местах находиться. Благо что тут и придумывать-то особо не пришлось, я сам теперь живой пример такой… билокальности.