Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава

Ничего себе открытие! Выходит, поэтому он так злился! Думал, я специально надела Шаамни, чтобы крутить им направо и налево?

— И все это время ты думал, что я хочу влиять на принимаемые тобой решения? — сама не верю, что произнесла это вслух. Я жила себе и думать не думала о драконах.

— Тебе не хуже меня известна история. Два обезумевших дракона едва не перекроили карту Нории. В неправильных руках неуправляемый дракон превращается в смертоносное оружие…

Я истерично хихикнула.

— Так вот какого ты обо мне мнения? Я что — вселенское зло, дремавшее себе в домике напротив помойки, чтобы в одну темную ночь выкрасть браслет, втереться тебе в доверие и вершить разруху? Я, по-твоему, совсем ненормальная? Если так думаешь обо мне — немедленно принеси нож, я лично отрежу себе руку! Клятва этому никак не помешает, мы уже убедились, что если действовать буду я, то…

Рейнхарт обнял мое лицо ладонями, заставляя замолчать.

— Сердце дракона, если носить его сутки, позволит мне подчинить тебя своей воле, — он не ответил на мой вопрос, но в действительности он разрешил куда более важные сомнения. Рейнхарт не превратил меня в марионетку, он дал мне свободу воли, а для дракона это невероятный шаг (я уже поняла, какие они собственники). — Не спеши выбрасывать, — он накрыл мою ладонь с зажатым в ней кулоном. — Ты можешь надевать его по необходимости. Эффект наступает только от непрерывного ношения.

— И зачем ты мне все это рассказываешь? Я ведь могу использовать Шаамни против тебя! Заставить тебя, например… — я задумалась в поисках унизительного приказа. Походить на руках? Пробежаться по замку с голой задницей? Хотя, какое же это наказание? У него после такой демонстрации продукта поклонниц только прибавится.

— Заставить что? — он безотчетно подался вперед в очередном приступе шизофренического недоверия.

Сделала коварное выражение лица и, склонившись к нему, прошептала:

— Укусить себя за задницу!

Рейнхарт расслабился, усмехнулся и не подчинился. Ну вот, а говорил, я могу на него влиять!

— Я сильно виноват перед тобой. И я изменился. Во всяком случае, стараюсь, по многочисленным советам.

— Да что ты? А не потому ли ты такой, что покопался в моем сознании, и не нашел ничего, за что можно было бы зацепиться? Ах, подождите… оказалось, что голодранка вовсе и не голодранка, а выходец из второго по значимости семейства Гардии, а по совместительству и первая любовь принца?

Кажется, я перегнула палку. Не то чтобы жалела хоть об одном пророненном слове, но Гардиан имел полное право устроить показательное выступление, однако он лишь злобно пускал дым из ноздрей и пофыркивал.

— Второго по значимости семейства? — мрачно переспросил он. — Ты — Ариана Аркхарган? Дочь Великого князя Бартоломео Т'Аркана Аркхарган?

— Конечно, сделаем вид, что ты страшно удивлен! — фыркнула, возвращаясь в покои. — Я, пожалуй, проявлю чудеса благоразумия, и воспользуюсь твоим предложением. Если оно, конечно, по-прежнему в силе.

Рейнхарта словно оглушили. Он смотрел на меня со смесью недоверия и удивления, выходит, не знал, что я Аркхарган. Да какая, в сущности, разница.

— Спешу разочаровать, стараниями матушки меня исключили из рода, поэтому я всего лишь Ариана Т'Аркан — дочь своего отца. Не самая любимая дочь, как оказалось, — добавила с сожалением.

— Я приглашу кого-нибудь помочь тебе. И позже провожу тебя к Еве.

А ведь я не просила. Рейнхарт мазнул по мне отрешенным взглядом и ушел. Какая муха его укусила? Его подменили? Опоили? Он, прости Исконная магия, исправился? Да ну, бред! И вообще, какая мне разница? Главное, он меня отпускает.

Рейнхарт

Рейнхарт

Сомнение в том, верно ли я поступил, выбрав жизнь Арианы, а не браслет, никак не отступали. Сделать ставку на шайри — рискованно. Да, Отрава справляется с моими приступами, но дело в ней или в браслете? Только проверка с Евой покажет, права ли бабушка. Она все уши прожужжала про ценность шайри для стаи, что это — находка, но никто не слышал о заклинательницах уже сотни лет. Да и вообще, сложно сказать, было ли это правдой или мифами, выдуманными людьми, чтобы хоть как-то сблизиться с нами — драконами, великой и древнейшей расой Нории.

Проклятье! Если бы можно было запереть ее, содрать браслет и экспериментировать — я бы так и поступил. Но за эти дни я слишком хорошо узнал девчонку, чтобы понять — в темнице, закованная в кандалы она не поможет ни одному дракону. А добровольно… слишком много всего между нами, чтобы она пришла сама и предложила помощь. Но я найду способ это сделать. Даже буду паинькой, заставлю ее довериться мне, жить с угрызениями совести. Прибежит как миленькая!

Аркхарган! Она — Аркхарган!

Сколько бы ни отбрасывал эти мысли, они не давали покоя. Ариана родилась с даром менталиста, отец не захотел отдавать ее на тайную службу или запечатывать дар, и вычеркнул из рода? А девушка, не промах, приспособилась и выжила даже не обочине жизни. Родные люди, самые близкие поступили с ней по-скотски. Или, она хочет, чтобы я так думал? Какая мать в здравом уме откажется от дочери? Хотя, у меня перед глазами пример Норы. Она даже не попыталась бороться за кладку. Узнав, что, возможно, все драконята безумны, хладнокровно уничтожила их в зародыше. Подлая су…

— Милорд!

Я пожил немало, чтобы понять, самый страшный противник — женщина. Они коварны, злопамятны, они имеют все инструменты, чтобы забраться к тебе в душу и ударить в самое больное место. И ты даже не можешь дать им в морду, чтобы не чувствовать себя потом последней сволочью. Ты не можешь действовать с ними нахрапом, мужскими методами. Только теми, в которых они достигли совершенства — лаской, улыбками, добротой и нежностью. Коварные змеи…

Шаамни у потомка Аркхарганов! Надо быть полным идиотом, чтобы поверить в такую случайность.

— Милорд! — повторил Бридж. Окинул его пустым взглядом и кивнул на кресло.

— Усы сбрил, молодец. Теперь на дракона похож.

— Спасибо, милорд, — смутился он, по-привычке приглаживая уже сбритые усы. — Э… кхм. Комиссия только что прибыла с сапфировой кладки. Был налет гром-птиц…

По спине прошел холодок. Я сжал деревянные подлокотники кресла, сдерживая оборот. Желание выпрыгнуть в окно и лететь в пещеру, где откладывают яйца немногочисленные драконицы моей стаи стало почти непреодолимым.

— Потери?

— Три яйца. Но все они безнадежные. По словам целителей, ни у одного не было человеческой ипостаси. Они были обречены. Мы бы все равно…

— Все равно что, Бридж? — я подался вперед, замораживая помощника голосом. — Убили бы их? Убили бы наших детей? Не стали бы бороться? С каких пор мы так поступаем? Что стало с пещерой Гэр?

Он опустил взгляд и молчал. Мера временная, я сам это понимал, но не терял надежды с помощью браслетов спасти сородичей. По вопросу будущего обреченных драконов моя позиция серьезно расходится с позициями владык других стай, и даже с позицией повелителя, моего отца, который запросто избавится от меня как только я потеряю рассудок.