Обречённые. Том 1

Так и было, пока какие-то ублюдки из Зоны не проскочили полосу отчуждения и не натворили немало бед в Европе. Проскочить через все системы слежения, контрольно-следовую полосу, интеллектуальные минные поля, при этом не задеть сигнальные провода и не попасть в поле зрения беспилотников, не говоря уж о спутниках слежения, не смог бы и он сам — если, конечно, не на своём, досконально известном участке, а на соседних. Не смогли бы и высокотехнологичные «хунвейбины» двадцать второго века. И спецы из КСО… хм, скорее всего бы не смогли, скажем так. А уж безоружные, технически безграмотные мутанты, ради которых всё и делалось… Не смешите.

Эйхмансон нисколько не сомневался, что все эти системы просто-напросто отключили. Не везде, разумеется, на время и в глубокой тайне. Всё просто: чтобы заварилась вся эта кровавая каша, нужен был повод. Вот когда его нашли, тогда и…

Внутренних войск вокруг Зоны ещё хватало для охраны периметра, но не для чистки её самой. Ну что такое, скажите, две бригады на неправильный круг диаметром в триста пятьдесят-четыреста километров? Можно, конечно, было перебросить ещё пару дивизий внутренников. Но отчего-то президент решил пустить в ход «добровольцев». Наверное, пошёл на поводу у «общественности», жаждущей использовать последний шанс для набивания чучел. И потянулись в учебные центры Внутренних войск гравипланы с «добровольцами». По большей части они уже бывали в Зоне на охоте, знали и тамошние условия, и самих мутантов, как облупленных. Знали они и старую технику, которую арендовали, чтобы съездить на «сафари». Зато дисциплина у ребят хромала, и это ещё мягко сказано.

Но добровольцы — это полбеды, даже «новенькие», ещё не бывавшие на охоте. За пару месяцев их худо-бедно обучили водить древнюю бронетехнику и вертолёты, пользоваться «скафандрами» и стрелять из пороховых автоматов. Против безоружных дегенератов, казалось, этого хватит выше крыши. Гораздо хуже оказались многочисленные «подкидыши» — какая-никакая, а боевая операция манила офицеров-тыловиков, как мёд ос. Ещё бы — заветное «участие в боевых действиях» в личном файле позволяло рассчитывать на совсем не маленькую прибавку к жалованию и пенсии, на бесплатное лечение в военных госпиталях, да и карьера пойдёт в гору. А ведь это ещё и безопасно…

Даже командовать операцией назначили не командира дивизии генерала Райдера, а любимчика президентского советника Модроу — начальника тыла КСО Эрдхая Мануна. А уж он притащил своих протеже, например, успевшего всех достать своим апломбом полковника Наттера и прочих. Они тут же пересмотрели существовавшие планы, а то, что получилось вместо продуманных оперативных наработок, вызывало у спецов гомерический хохот.

С лязгом вертолётные лопасти рубили нечистый воздух. Идти приходилось по приборам, за стёклами была лишь непроглядная чернота. Казалось, что вертолёты не летят на скорости двести километров в час, а висят на месте, даже вибрация корпуса только усиливала впечатление.

— Здравствуй, Вольдемар, — поздоровался майор. И сразу, с места в карьер, огорошил командира группы: — Плохие новости, парень. Утром добровольческая бронегруппа попала в засаду на северной окраине. У парней серьёзные потери, но главное — погиб Натер. Манун в бешенстве.

— Как — погиб? — от удивления забыв о субординации, ляпнул Эйхмансон и прикусил язык. Тоже мне, офицер.

— Ему хватило ума возглавить атаку на мусоросжигательный комбинат… И ещё кое-какие заводы, там целый лабиринт. Посёлок они заняли с ходу, но там почти не оказалось мутантов. Они все засели на заводе. Всё без дураков, мины, окопы, гранатомётные и пулемётные огневые точки, фактически весь завод превращён в укрепрайон. Похоже, даже танк был. В общем, наши всей толпой попёрли на завод, и попали в засаду. А Наттер на своём «Абрамсе» на фугас напоролся. Танк аж подбросило. В бою погибли и несколько командиров групп. Днём они получили подкрепления из бронегруппы Оттокара — но взять завод не смогли. По последним сведениям, те, кто засели на заводе, ночью просочились через кольцо окружения и атаковали тех, кто блокируют группу мутантов на вокзале. Во время боя на вокзале беспилотник обнаружил колонну повозок, толкаемых вручную, на них детёныши и какое-то добро. Приказываю нанести удар по вокзалу и его окрестностям, затем высадить десант и воспрепятствовать выходу противника на южный берег. В крайнем случае разрешаю уничтожить мосты через Днепр. Меня утвердили руководителем Смоленского направления вместо Наттера. Как поняли?

— Поняли хорошо.

— Вопросы?

Вообще-то вопросов было много. Но самый важный, из которого вырастали все остальные…

— Я не понял, сэр… Мы с вами служим не первый день, мутантов видели живьём. Знаем, на что они способны, а на что нет. Ну ладно, допустим, какой-то склад с оружием мы пропустили, а они нашли. Ладно, разобрались, как стрелять из автоматов. Но оказать организованное сопротивление, а потом так же организованно эвакуироваться… Это ведь не бегство кого куда, а эвакуация, так?

— Более того, там даже связь имелась. Мы нашли несколько старых телефонов и закопанные в землю кабеля. Значит, ими кто-то руководил. Этот кто-то не мог быть местным.

— А «языки»? Хоть одного взяли?

— И не одного. Но идиоты-добровольцы со злости всех грохнули. Да и не так это просто. Они не просто запаслись оружием, Вольдемар. По сути, там обученное войсковое подразделение с хорошим командиром. И если оно прорвётся из окружения, у нас будут трудности. Так что оставляйте патрулирование и двигайтесь сюда. Как хочешь, но найди и смешай с дерьмом этих гадов. И можешь считать, что ты командующий батальоном и майор. Отбой.

«Ага, сами-то вы на повышение пойдёте, — мелькнуло в голове. — Может, сразу в оберст-лейтенанты, а то и в оберсты».

— Джек, расстояние до мостов через Днепр в Смоленске?

— Сорок девять с половиной.

— Курс на мосты. Всем: ракеты — к бою! Сэм!

— Я!

— Передавай: группа — за мной! Цель — колонна противника на подступах к мостам, высота — пятьдесят. Над городом расходимся, на цель заходим «звездой», работаем — по очереди, «кольцом».

Вертолёт — не самолёт, да и не гравиплан. Чтобы сменить направление движения, ему не нужно делать широченную дугу. Вскоре три машины, рубя лопастями воздух, рассекали налитый мглой воздух. В отличие от Петровича и его колонны, им не грозило заблудиться или врезаться в уцелевшие стены. Уже через пятнадцать минут они должны были появиться над центром разрушенного города — и для начала накрыть отступающих ракетами, потом причесать из пушек и пулемётов, а там уже придёт черёд десанта. Ведь, помимо прочего, каждый вертолёт нёс ещё и взвод «бронекавалеристов». И, в отличие от тех, кто попал в западню на заводе, тут были профессионалы — гордость Внутренних войск.

Эйхмансон покручивал в голове предстоящий бой. Мутантам не на что надеяться: они не на укреплённом заводе, а на пустыре. Вдобавок «звёздный» налёт отбить куда сложнее, если есть, чем. Значит, после штурмовки выбрасываем десант, охватываем и прочёсываем весь район. А когда с бойцами будет покончено, и придёт пора чистить повозки, можно будет осуществить давнюю мечту: прихватить мутантёныша посмирнее и взять с собой, в качестве домашнего животного и заодно раба. А что, это же не банальные собачки-кошки, это гораздо оригинальнее, Эйхмансон не сомневался, что многие его бойцы уже прикидывают, как бы протащить живой «трофей» через посты досмотра потом, после зачистки. В крайнем случае можно продать в зверинец или в институт. В чём проблема-то? Мы ж только одно существо берём, детей у него точно не будет. В крайнем случае выпотрошить на чучело можно уже Там.

…Грохот внизу оторвал ротмистра от приятных размышлений. Мрак разорвало мутное зарево, по броне забарабанили осколки. Громыхнуло так, что было слышно и через бронестекло. «В ракету попали, от неё всё остальное рвануло» — мелькнуло в голове ротмистра.

— Шеф, нас обстреливают! — забилось в наушниках. Вот и второму вертолёту досталось. — Они тут!

— Отставить панику! Если стеклом не подставишься, не пробьют! Видишь козлов? Работаем, работаем!

«Что, не ожидал? — с удивившим его самого злорадством подумал капитан. — Знакомься, это война!» Вскоре стало не до того: совсем близко засверкали трассеры — будто проносящиеся во тьме окна поезда, только ещё быстрее. И броня загремела, будто по ней колотили десятки молотков.

Пошло трещинами бронестекло кабины. Брызнули окровавленные ошмётки из радиста Клода, Джек непонимающе уставился на оторванную пулей кисть, на темнеющий от крови рукав — и отчаянно заорал. Лишившийся управления вертолёт качнулся, но тут же выровнялся — система автопилота повреждена не была.

Через пробитые дыры в кабину ворвался воздух Подкуполья — сырой, нечистый, холодный, лицо сразу защипало. Стекло, хоть пошло трещинами и покрылось пробоинами, устояло: судя по дыркам, попали в них из крупнокалиберного пулемёта. Броня тут, конечно, не на как на боевом гравилёте, не говоря уж об установке энергоброни — но от какого-то допотопного пулемёта должна выручить. Действительно, большинство пуль бесполезно прогремели по обшивке. В стекло залетели лишь три или четыре пули — но и Джеку, и Клоду хватило.