Очень большая игра

— Там два охранника на те вопли прибежали, — приземлила эту поэзию Литси. — Видать, сильно накрученные начальством после драки номер один. Вот они сразу и кинулись то начальство звать, тем более что знали — тот как раз ужинает неподалеку.

— Лит, — насупилось ее собственное начальство. — Между прочим, ты мне мешаешь. Делиться сведениями в полном и неурезанном объеме.

— Не буду больше, — кивнула та, понимая, что проще согласиться. — Делись дальше.

Но настроение ему она все-таки перебила, поэтому закончил тот быстро и деловито:

— Нерм, видать, постеснялся привселюдно чистить морду начальнику здешней охраны. И зря. Это я прям точно говорю. А вместо этого позволил себя скрутить заодно с зачинщиком — думал, сейчас разберутся и его отпустят. Увы, разбираться наш паладин от здешней охраны не стал, и теперь оба гладиатора сидят по карцерам и ждут, когда их завтра спихнут на ручки портовых блюстителей закона и порядка. И случится это сразу после швартовки.

— Тисари вошел во вкус? — поджал губы Ралт. — Я про его сотрудничество с местными полицейскими?

— Похоже на то, — совсем погрустнел Пепел.

— Почему Делла не вмешалась? Не объяснила, как все было на самом деле и не вступилась за него? — подключился к обсуждению Каголи. — Он же ей наверняка еще нужен.

— Так в том-то и дело, что вступилась, идиотка! — окончательно разозлилась Лит. — И как раз перед Тисари. Вот после того заступничества его прямиком в холодную и определили.

— Угу, — Пепел тоже слышал именно про такой вариант развития событий. — Наш пылкий глава охраны расчистил себе поле и разом избавился аж от двух соперников. Лит, не смотри на меня так, это не я придумал! Просто пересказываю, что говорят.

— Короче, — подвел итог Шоралт. — Нужно идти и вытаскивать его оттуда.

— Как? И кто? — немедленно потребовал конкретики Равеслаут.

— Я, конечно, — удивился Ютиси, — А есть варианты?

— Масса, — кивнул ему Пепел. — Но твой и в самом деле самый простой и логичный. Пойдешь требовать обратно своего телохранителя?

— Конечно.

— Ну ладно, пошли, — начал он обреченно пристраивать на место снятую было шляпку.

— Что значит «пошли»? — насторожился ресс. — Ты-то здесь при чем?

— При том, — немедленно откликнулся он, — что без душечки Поудди нам, сдается, все-таки не обойтись. Помяни мое слово — просто эту ситуацию не утрясти, и легко нам не будет.

— Пепел, — вперил в него взгляд Ютиси, — Ты готов засветиться?

— Угу, — тяжко вздохнут тот. — И немного потрясти полномочиями. Но только в совсем уж крайнем случае.

— А что так мрачно? — изогнул бровь Шоргуа. — Все равно представиться ему пришлось бы, и довольно скоро — мы уже почти на месте. А когда… искомое окажется на борту, затребовать поддержку местных охранников мы будем обязаны.

— Мрачен я не поэтому, — и в самом деле не слишком весело глянул на того заместитель главы тайной канцелярии империи. — Тут ты как раз прав: чуть раньше — чуть позже уже без разницы. Но вот как-то не уверен я, что даже моих полномочий хватит, чтобы прекратить этот балаган и вернуть Эстави… в семью. Любовь и так-то штука страшно забористая, а уж подогретая Делоризой…

— Н-да… — в один голос откликнулись оба ресса.

Глава восемнадцатая

Господин Тисари исподволь, но очень внимательно рассматривал явившегося к нему ресса — раньше этого мрачного типа он так близко не видел. Господинчик явно не простой, из Ютиси, и чем-то даже похожий на фотографии их нынешнего короля, но судя по косам, далеко не из первой дюжины. Хотя, если судить по жене, и не из последних тоже. Да и в кресле для посетителей возле стола тот сидел с таким видом, словно кабинет был его собственным, а собеседник — всего лишь провинившимся служащим, пойманным на горячем. Это еще больше злило и без того не слишком довольного сложившейся ситуацией хозяина кабинета.

— Мне нужен мой телохранитель, — бесцеремонно прервал эти размышления незваный, но, увы, неизбежный гость. — На каком основании вы его задерживаете?

— За драку, — Тисари заранее подготовился к визиту, понимая, что обойтись без него не выйдет и постаравшись продумать все, вплоть до фраз, которые скажет. Но даже они под давящим взглядом ресса давались почему-то нелегко. — И не делайте вид, что вы этого не знаете.

— Я не знаю, — казалось, смотреть еще мрачнее невозможно, но у гостя получилось, — с какой стати виновным в ней вы назначили именно моего человека?

— Разбираться в этом завтра будут полицейские… — начал было тот, но был тут же перебит:

— А вы не в состоянии? Разобраться? Тогда для чего вы здесь?

— Для того чтобы обеспечивать безопасность пассажирам этого лайнера! — сдерживаться с каждой секундой становилось все трудней, но Тисари старался. И даже вроде бы преуспел.

— То есть ни меня, ни моего человека вы пассажирами не считаете? Или на мою безопасность вам плевать, раз вы лишили меня охранника?

— Не передергивайте, уважаемый! — кажется, с «преуспел» он все-таки поторопился.

— Это вы не передергивайте! Шатарви в этой драке всего лишь защищался, и тому есть масса свидетелей.

И тут, совершенно неожиданно, в беседу включилась девица, до этого тихонько сидевшая в углу, заставив хозяина кабинета здорово удивиться. Странно, что он умудрился о ней забыть, обычно душка Поудди такого по отношению к себе не допускала:

— Действительно, господин Тисари, если потребуется, я могу назвать вам массу людей, которые охотно подтвердят, что затеял все это безобразие вовсе не он…

— Завтра! — резко оборвал ее начальник охраны, прекрасно понимая, что отыгрывается на даме за некоторую робость перед ее работодателем, но ничего не в силах с собой поделать. — Завтра, слышите! Когда этим происшествием займется местная полиция. Вот пусть эта самая полиция и со свидетелями разбирается, и выясняет, что ваш телохранитель вообще там делал.

Пепел понял — главная проблема была озвучена как раз сейчас, в последней фразе: что парень делал рядом с Делоризой? А еще он понял — это все. Дальше в разговоре они не продвинутся. Присутствия возле своей дамы Эстави, то бишь Шатарви, господин Тисари не простит ни за что. Это тупик. По крайней мере, при тех вводных, что есть сейчас. А значит, пришло время те вводные поменять. Собственно, Пепел с самого не сомневался, что сделать это все-равно придется.