Одержимость жестокого принца

— Нет, я приехала поступать, — отвечаю спокойно. — Точнее, уже зачислена на факультет артефакторов.

Нелла скептически фыркает.

— С каких пор в Нарвилльскую Академию берут нищебродов?

Мои щёки мгновенно вспыхивают. Вот же ж! И я ещё хотела быть вежливой!

— Меня приняли на императорскую стипендию, профессор Адамс лично ездила за мной и привезла сюда, — отвечаю с достоинством.

— Я и говорю: нищебродка, — бросает Нелла, пожимая плечами. — Это элитная Академия. Для элиты. Для аристократов. Для обеспеченных. Не для нищебродов вроде тебя.

Чувствую, что начинаю заводиться.

— Меня приняли благодаря таланту.

— Что-то у тебя больно длинный язык, нищебродка, — злобно шипит Нелла.

— А ты слишком много о себе мнишь, — не остаюсь в долгу я.

Пусть знает, что я не буду молчать. Не собираюсь прогибаться в первый же день в Академии. Кем бы ни была эта девица, я не позволю ей так запросто меня унижать!

Пустой и безразличный взгляд Кая, до того скользящий мимо меня, будто я ещё одна колонна, вдруг задерживается на мне. На этот раз осмысленный и… заинтересованный.

Неллу же аж трясти начинает от возмущения и гнева.

— Ты хоть знаешь, с кем говоришь, голодранка безродная? Да я тебя…

Её прерывает короткий смешок. Нелла осекается, резко оборачиваясь. Меня обдаёт приторным запахом духов от её взметнувшихся светлых волос.

Скука на лице Кая сменяется ухмылкой. Он неспешно приближается ко мне.

— Маленькая дерзкая новенькая, — низким бархатистым голосом тянет Кай, глядя на меня с высоты своего роста пылающими золотыми глазами.

Боги, никогда в жизни не видела таких глаз! В них будто на самом деле залито расплавленное золото.

У Кая благородное и по-мужски красивое лицо: широкие скулы, прямой нос, высокий лоб, тёмные брови, чувственные губы. Он похож на расслабленного хищника. Улавливаю его мощную магическую ауру и мужественный аромат.

— Не каждая решится бросить вызов Лионелле Моран, — добавляет Кай.

Моран, значит. Уж не дочка ли герцога Морана? Судя по гонору, она самая.

Боги, куда я вообще попала?! Не успела порог Академии перешагнуть, ещё даже официально не принята на обучение, а уже втянута в какие-то разборки с местной элитой. Им тут, поди, и учёбой заниматься некогда…

— Я приехала, чтобы учиться, поэтому буду счастлива, если леди Моран оставит меня в покое, — произношу холодно.

Донельзя самовлюблённая Лионелла не улавливает сарказма в моём тоне.

— Правильно, нищебродка, — горделиво подбоченивается она. — Моё имя для тебя под запретом, потому что я леди, а ты… ты знай своё место!

Мысленно считаю до десяти, чтобы не ввязаться в перепалку. Спокойно, Шайла. Она же нарочно провоцирует. Хочет, чтоб меня выгнали, не успев принять. Проще не обращать на таких внимания. Со временем сама отстанет, когда наскучит получать в ответ игнор.

Губы Кая вновь изгибаются в нахальной усмешке. Наверняка не одна девушка пала жертвой этой улыбки. Однако его яркая красота всё быстрее теряет для меня привлекательность.

Глупо спорить: Кай безумно притягателен. Но он даже не пытается одёрнуть свою подружку, чтоб та не вела себя так грубо. Напротив, его явно забавляет ситуация. Наверняка был бы рад, если б мы с Моран вцепились друг другу в волосы.

Этот Кай ничем не лучше неё.

Он продолжает смотреть на меня, и я тоже не отвожу взгляда.

Выражение лица Кая вдруг меняется. Усмешка бесследно исчезает, уступая место ледяной надменности. С секунду мы будто сражаемся взглядами, а потом Кай резко обрывает зрительный контакт и стремительно проходит мимо. В животе отчего-то стягивается узел, а сердце сильно стукается о рёбра.

Кинув мне очередной высокомерный взгляд, Лионелла следует за ним, намеренно толкнув меня в плечо. Сцепляю зубы. Стервозная девица.

— Стой, — окликаю я.

Нелла замирает и медленно оборачивается с таким видом, будто учуяла какую-то вонь. И это окончательно уродует её симпатичное лицо.

— Ты ко мне обращаешься?

Будто я бесправная прислуга в её дворце.

Поджимаю губы и протягиваю руку ладонью вверх.

— Мой жетон.

Нелла закатывает глаза.

— Да пожалуйста, — и роняет жетон на пол к своим ногам.

Ядовито улыбнувшись напоследок, она встряхивает гривой светлых волос и удаляется, покачивая бёдрами.

Как бы я ни пыталась сохранять внешнее спокойствие, в груди всё равно клокочут обида и бессильная злость.

Похоже, мама была права: учиться среди золотой магически одарённой молодёжи будет ой как не просто. Но раскисать я не собираюсь, пусть хоть целый табун таких Нелл тут обучается. Обернись время вспять, я бы всё равно поехала.

Быстро поднимаю жетон и прячу в карман.

Наконец-то возвращается профессор Адамс, и мы направляемся к лифту, предназначенному для профессоров, администрации и персонала. Он поднимает нас прямиком в кабинет ректора.

Эйнар Аренберг, беловолосый широкоплечий мужчина тридцати с небольшим лет с ледяными серо-стальными глазами, сдержанно приветствует нас из-за своего стола. Заворожённо смотрю на него: Аренберг — знаменитый на всю Империю двустихийный маг, владеющий даром заклинать воду и воздух.

— Что барьер? — кратко интересуется ректор.

— Пришлось воспользоваться пропуском, — ответствует Глория Адамс.

— Ясно. Мьес Шерман, приложите ладонь там.

Он указывает на каменный постамент примерно мне по пояс, увенчанный плоской каменной чашей. На дне обнаруживается углубление в виде человеческой ладони.

Вот тут меня охватывает настоящая паника, а на ум лезут слова мамы о том, что Академия меня не примет. Потому что сейчас я стою перед той самой Принимающей Чашей, с помощью которой заключается магический контракт с Нарвилльской Академией. Красный камень, что висел на шее Кая, — зачарованный амулет, его получает каждый поступивший адепт. Это древний ритуал, тянущийся со времён охоты на стихийников.

Да только я-то не стихийница.

Смотрю на ректора и замечаю, как он быстро переглядывается с профессором. В тёмных глазах Адамс мелькают сомнение и… укор?

В сторону страх! Просто сделать и покончить с этим. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в неизвестность, кладу руку в Чашу.

Визуал

Ректор Эйнар Аренберг. Двустихийный маг (большая редкость): заклинает воду (ведущий поток) и воздух. Студенты называют его Айсберг из-за внешней холодности и морозца, следующего за ним.