Спит и во сне почти не дышитЗавороженный городок;Лишь кое-где над красной крышейВосходит утренний дымок.Спокойной каменной громадойВступая молча в кругозор,Домов доверчивое стадоВедет торжественный собор.Прохладный камень золотитсяПод длинным и косым лучом,И ласточка, влетев, кружитсяПод сводами, над алтарем.А там, в долине, где беззвучноПроходят тени облаков,Где урожай благополучныйЗерна и медленных плодовГотовит осень золотая,Где
по холмам, за рядом ряд,То низбегает, то взбегаетЗалитый солнцем виноград, —Часами долгими и днями,Глубокой важности полна,Оттуда мирными стопамиНа склоны всходит тишина.1942, Vizelay
Дождь
От резкого, внезапного порываВоронкой пыль взметнулась над землей.О, как он хлынул жадно, торопливо,С неудержимой щедростью какой!Недаром долгими, сухими днями,Ночами, в жаркой, душной темноте,Земля надтреснутыми бороздамиМолила небо о большом дожде.И вымоленный целою природой,Он падает — один сплошной поток —С такой певучей силой и свободой,Что каждый лист, что каждый стебелек,Что каждая травинка припадаетК земле, — и долго, долго, без конца,Пьет, молча пьет, еще не поднимаяСлезами освеженного лица.1937
«Осень, время года золотое…»
Осень, время года золотое,Замолкают рощи и леса,И стоят, как купол, над землеюСевера простые небеса.В заповедной радонежской чащеДух сосновый благостен и тих,И медведь, у ног твоих лежащий,Как дитя послушное, притих.Свежая вода в прохладной кружке,Синий воздух, чистый, как стекло,Звук рубанка и большие стружки —Плотника святое ремесло.Преподобный отче Сергий, сноваКротким знаком света и любви,Знаком воскресающего СловаЗемлю русскую благослови.
«Беспокойный, торопливый…»
Беспокойный, торопливый,Смутный облик смутных дней,Лживый звук и отзвук лживыйПодозрительных речей,Скуки мертвые объятья,Равнодушие… И вдруг:Крепкое рукопожатье,Чистый взгляд и слово: друг.Словно в выжженной, бесплодной,Каменной пустыне — тыПолучил стакан холоднойНеотравленной воды.
«Сгорбились прямые плечи…»
Сгорбились прямые плечи,Снегом тронуло виски,Шумные когда-то речиИ слова не так легки.Но зато полнее ценуЭтой жизни знаем мы,Глубже всматриваясь в сменуСвета, сумерек и тьмы,Слушая земные звуки,Шум знакомый и простой,Ласковей сжимая рукиТем, кто послан нам судьбой.Да, друзья, какой дорогойНи пойдешь, — когда-нибудьВсе приводят понемногуНа прямой вечерний путь.И проходишь, золотоеПозднее сиянье дняБлагодарною душоюОсторожнее храня.
«Снова вечер, и утро, и вечер…»
Снова вечер, и утро, и вечер,Завершается солнечный круг;Журавли пролетают на север,Журавли пролетают
на юг.И внемля равноденственной буре,И беззвучному снегу внемля, —Встретить синюю силу лазуриТак же просто готова земля.Все устроено мудро и дивно:Мгла и холод, и свет и тепло,И шершавые листья крапивы,И торжественной птицы крыло.Станут волны кристаллами соли,И густая смола — янтарем;Станет горькая память о болиСветлой памятью в сердце твоем.
«Цветок достаточно на свет…»
Цветок достаточно на светПоднять и посмотреть, —И сразу проступает в немТончайших жилок сеть.Уж так он, кажется, всегдаСмиренен был и прост,И прятал средь густой травыСвой неприметный рост.Но в синей чашечке егоВ четыре лепесткаСейчас такое торжество,И так она тонка,Как тихое твое лицо,Когда средь суеты,Среди земного шума — вдругЗадумаешься ты.
«He отдам тебя, даже во сне!..»
He отдам тебя, даже во сне!..Кто отдаст свое детище? — ДажеЗверь спасает из чащи в огнеИ стоит у берлоги на страже;Даже ворон своих воронятЗащищает и до крови бьется.Не отдам!.. Утро: листья шумят;Зазвенело ведро у колодца…Хоть бы хлынула с силой вода,Хоть бы хлынул огонь мне навстречу, —Все равно, не отдам никогда,Что бы ни было, — жизнью отвечу.
«Как в раннем детстве, в день весенний…»
Как в раннем детстве, в день весенний,Мы радуемся и теперь,Пять лепестков найдя в сирени, —Как будто распахнулась дверь,Или окно приотворилосьОт ветра, или просто так, —И что-то легкое случилось.Как знать? Быть может, это знак,Которым хочет провиденьеОтметить благосклонный час,Благоприятное мгновенье;Оно как бы торопит нас,Покуда день не потемнеет,И к сердцу не подступит мгла,И эту звездочку не свеетПорывом ветра со стола.
«Как беден мир и мрачен…»
Как беден мир и мрачен,Невесело в нем жить.А ведь могло иначе,Совсем иначе быть.Певучею рекоюМог быть болотный пруд,Где ветлы над водоюТорчащие растут, —Певучею рекою,Большие облакаИ небо голубоеКачающей слегка.Но жаворонок светлыйБез солнца не поет,В покрытом снегом полеПчела к цветку не льнет.Лишь человек во мракеИдет, раскрыв глаза,Под резким ветром стынетНевольная слеза.1942
«Озлобленных и позабывших…»
Озлобленных и позабывших,Куда ведет нас путь земной,В себе надменно исказившихИ замысел и образ Твой,Таких, как есть, о Боже Вечный,Помилуй, сохрани в живых,От мрака гибели конечнойСпаси отчаянных Твоих.