Одиссея капитана Балка. Дилогия

чуда приглушенные смешки, сдержанные разговоры, поклоны, книксены, реверансы…

Высшее светское общество столицы Российской империи с трепетом и нетерпением

ожидает начала первого послевоенного бала Петербурга - Бала Победы. Ожидает своего

Государя. Императора - Победителя!

Что скрывать, да, было время, когда Николай казался многим нерешительным,

излишне мягким, особенно тем, кто хорошо помнил правление его отца. Но, как видно,

внешность и манеры бывают обманчивыми. Особенно, если их обладатель может при

необходимости опереться на стальную стену бронированных корабельных бортов и лес

граненых штыков православного воинства. Слава Победителю!

Обер-гофмаршал Бенкендорф привычно пунктуален и точен: первая запряжная пара

экипажа царя еще не миновала парадных ворот, а гости уже приглашены в Английский

зал… Оркестранты негромко подстраивают свои инструменты, дирижер в последний раз

придирчиво просматривает ноты, нервно постукивая по краю пульта длинной черной

палочкой. А вдоль стен плавно, словно медленными водоворотами, кружит, ширится поток

фраков, мундиров и дамских бальных платьев, ярко блистающих подобранными

соответственно вкусам их обладательниц, драгоценными гарнитурами.

В облачении кавалеров преобладает строгий черный: большинство военных здесь -

моряки. В цветах туалетов дам вне конкуренции белый и голубой. Сияние сапфиров,

брильянтов и загадочный блеск жемчужных нитей, лишь подчеркивают благородную

изысканность двухцветной палитры Андреевского флага...

У высоких арочных дверей, собираются, разбившись по парам, те, кому предстоит в

первом туре дефиле к полонезу за хозяевами бала – Императрицей Марией Федоровной и

Алексеем Александровичем. За ними, во второй паре, выступят сам Государь-Император и

Ольга Александровна, чей супруг, князь Петр Ольденбургский, отправленный братом в

Иркутск, якобы «на помощь» к Безобразову, пока еще не возвратился в столицу.

Третью пару, по неожиданному желанию царя, составят его сестра Ксения и морской

министр, свиты Его величества генерал-адъютант, адмирал Дубасов. Шестидесятилетний

Федор Васильевич будет сегодня дебютировать в новой для себя светской роли: накануне

он был возведен Императором в графское достоинство. И, похоже, дело тут не столько в

признании его бесспорных заслуг в этой войне. Тем самым Государь дал понять всем, и

дяде Алексею, генерал-адмиралу, в первую голову, что Дубасов пользуется его особым

благоволением, а всяким пересудам о скорой отставке министра - грош цена.

9 Положение обязывает. франц.

22

Сие означает и то, что недавнюю речь министра на Адмиралтейств-коллегии можно

рассматривать, как будущую программу действий. А сказал он буквально следующее:

«Сонное царство цензовой рутины на якорях и кабинетная канцелярщина до сибаритства,

для флота в мирное время – есть яд. Медленный, но смертельный. В море мы - дома! Прав

Степан Осипович: экономить на учебе, стрельбах, ремонтах сломанного и износившегося

в нашей практической работе, на снарядах для этих стрельб, на угле – преступление.

Числом килей, пушек и тысячами тонн брони можно устрашить лишь слабого и

нерешительного врага. А смелому и дерзкому мы обязаны противопоставить свое умение

и военный навык во всех областях морского дела: точнее стрелять, лучше маневрировать,

толковее командовать. Иметь лучшие снаряды и мины, лучшее, чем у него, береговое

обеспечение. Мощности судоремонта должны быть заведомо выше видимых насущных

потребностей флота. И вот тогда можно смело строить два линкора вместо трех, три

крейсера вместо пяти, и достигнуть меньшим числом кораблей нужного нам результата.

Как в мирное время, так и в военное. Вот это – разумная экономия, господа»!

Хорошего настроения хозяину бала все это не добавляло…

Следом за Ксенией и Дубасовым, должны будут выступить на паркет Великий князь

Сергей Александрович, «князь-кесарь Московский» - как его полушутя, полусерьезно

именовали в сферах, с его блистательной супругой, первой красавицей Двора, Великой

княгиней Елизаветой Федоровной. А за ними, после очередных трех великокняжеских пар,

– ее главная соперница в свете по части женского очарования, утонченности вкуса и

«калибра» драгоценностей, - несравненная Зинаида: княгиня Юсупова с ее достойным

супругом, бравым полковником кавалергардов, графом Сумароковым-Эльстоном…

И вот – наконец! Три тяжелых удара жезлом. В зале – тишина. Медленно начинают

отворяться массивные, резные двери, и в ту же секунду высокий, зычный голос главного

церемониймейстера торжественно возвещает:

– Его Величество, Государь-Император!

***

Обычно случается, что главная интрига бального вечера в Высочайшем присутствии

вскрывается лишь после мазурки, когда приглашенные узнают: кто же именно удостоен

чести отужинать в кругу Государя, а кому, и таковых подавляющее большинство, остается

надеяться на «следующий раз». Которого вполне может и не быть. Однако этот памятный

бал в Алексеевском дворце был щедр на неожиданности.

Первая приключилась уже в дебютном туре вальса, когда Великая княгиня Ольга

Александровна решительно вышла в круг в паре с Михаилом Банщиковым. Не где-то там,

ближе к концу танцевальной программы, что было бы вполне манерно с точки зрения и

понятий высшего света. А во втором танце вечера, который был, фактически, чуть ли не

протокольным мероприятием! Естественно, все ожидали увидеть в партнерах любимой

сестренки Государя или хозяина бала - Алексея Александровича, или кого-нибудь из

нескольких присутствующих великих князей. Ну, или хоть германского посланника, в