Одного поля ягоды

Уложив багаж, Том и Гермиона сели рядом на заднем сидении, а миссис Грейнджер повела. Ездить на моторе было роскошью для Тома. Он не знал ни одной другой семьи, кроме Грейнджеров, у кого был собственный. Все остальные его знакомые ездили на троллейбусе или в подземке, если им надо было передвигаться по Лондону. За пределами Лондона они переходили на железную дорогу, которую жители приюта Вула использовали для своей ежегодной поездки к морю. Они никогда не покупали билеты в первый класс, но теперь «Хогвартс-экспресс» приучил Тома к шикарному транспорту. Это был один из немногих опытов в его жизни, которыми нужно наслаждаться, как просмотром кинохроники в кинотеатре или обслуживанием в ресторане.

Дорога к приюту была короткой, и, когда они прибыли, Том заметил, что здание выглядело немного хуже обычного. Там не было детей, играющих во дворе, не было слышно криков с обратной стороны ворот. Гермиона настороженно посмотрела на него, но без слов открыла дверь со своей стороны.

Первой зашла миссис Грейнджер, отстукивая каблуками по плитке. Коридоры были пустыми, полы сверкали чистотой, что было непривычным видом для здания, в котором обычно находили приют десятки грязных детей. Они не встретили никого по пути к кабинету администрации, что показалось единственной занятой комнатой. В кабинете миссис Коул читала журнал, закинув ноги в ботинках на стул, со стаканом какой-то прозрачной жидкости у её локтя. Пахло лекарством, смешанным со скипидаром.

— Извините, мы не принимаем новых подопечных, — сказала миссис Коул, не поднимая взгляда. — Все запросы должны быть направлены в детский дом в Уайтчепеле.

— Добрый день, миссис Коул, — сказала миссис Грейнджер. Она потянулась к ручке двери. — Гермиона, иди к мотору. Том, возьми всё, что тебе нужно, из своей комнаты и отнеси в мотор, и ждите меня там.

Она подвинулась, чтобы закрыть за собой дверь кабинета.

— Мама! — Гермиона залезла в карман своего пиджака и достала лист бумаги, который протянула своей матери. — Можешь попросить настоятельницу подписать это перед нашим отъездом?

Миссис Грейнджер взяла бумагу и просмотрела содержание:

— Хорошо. Я выйду через несколько минут, дорогая.

Дверь закрылась с твёрдым щелчком.

Гермиона одарила Тома довольной улыбкой:

— Видишь? Твоё лето в итоге будет не таким уж плохим.

— Плохим? — сказал Том. — Я воздержусь от выводов, пока не удостоверюсь, что не буду спать на диване в вашей гостиной.

— Не будь таким неприветливым, Том. У нас есть гостевая спальня, — сказала Гермиона, похлопав его по плечу. — И ты мне должен свой бланк разрешения на посещение Хогсмида, потому что я только что отдала свой.

Грейнджеры, убедился Том, были воплощением английского среднего класса.

Их сблокированный{?}[Вид домов, состоящий из двух (зачастую симметричных) не связанных между собой частей. Обычно, у каждой части свой владелец. Наиболее распространённый вид частной собственности в Великобритании] дом был построен из кирпича, у него было два этажа с чердаком сверху и подвалом снизу. Помещения были чистыми и со свежим ремонтом, стены были окрашены в цвета яичной скорлупы и кремовый без единого комковатого слоя поверх, как видел Том в старых зданиях в центральном Лондоне — где, взяв складной нож, можно было процарапать краску до первоначального слоя на основе мышьяка{?}[Модная в Викторианскую эпоху зелёная краска содержала мышьяк. К 1860-м она была полностью запрещена], нанесённого более века назад. В этом доме не было ничего такого, и он был готов поспорить, что ни одно из окон не было заколочено, а все туалеты были в помещении и спускали воду.

Они также не претендовали на то, чтобы подражать высшим классам: он не увидел ни одного предмета мебели под старину, покрытого тёмной патиной, ни одной тяжёлой хрустальной люстры, ни одной невзрачной картины маслом XIX века в золочёной раме (купленной за целое состояние на аукционе!), и, прости Господи, ни одного чучела антилопы или ковра из тигра с этими ужасными остекленевшими глазами. Вместо этого их комнаты были функциональными и современными: у миссис Грейнджер было достаточно вкуса, чтобы не считать кружевные салфетки и высушенные цветы вершиной убранства дома.

Что касается преобладания линолеума на первом этаже — ну, Том мог с этим смириться.

Присоединившись к семейному ужину, Том и отец Гермионы впервые разделили нечто большее, чем мимолётное приветствие. Доктор Грейнджер был худым человеком, который носил очки, когда читал, или держал их на шнурке на шее, когда нет. Его каштановые кудрявые волосы были зачёсаны сзади набок и приглажены с помощью помады, но редели сверху. Он был чисто выбрит и опрятно одет в толстый джемпер поверх галстука и выглядывающих рукавов рубашки, когда садился за стол, вместо того чтобы надеть пиджак от костюма — видимо, Грейнджеры не заботились о том, чтобы придавать ужину особую формальность. А поскольку он не произнёс ни одной молитвы перед тем, как разделать жаркое, похоже, Грейнджерам было также наплевать на Б-га.

Если бы Тому всё ещё хотелось завести себе отца, он решил, что доктор Грейнджер бы неплохо справился с этой должностью. Этот мужчина не был таким бесполезным маглом, как остальные: он был образован и немного неловок, но это лишь означало, что он с лёгкостью относился к родительству, что, по мнению Тома, было очень хорошо. Том так никогда и не смог смириться с авторитарностью строгого воспитателя. Но если наличие отца привело бы к тому, что миссис Грейнджер станет его матерью…

Или ещё хуже: к Гермионе Грейнджер в качестве его старшей сестры.

Нет. Исключено.

Он был весьма благодарен за то, что он сирота, спасибо большое. Он предпочитал быть старым добрым Томом Риддлом, если альтернативой был бы Том Грейнджер.

После ужина Тому показали его комнату на втором этаже. Она была комфортной, но обезличенной: металлическая кровать в середине с латунными столбиками и ножками, кресло и рабочий стол, а в углу — обогреватель и книжный шкаф. Постельное бельё было бледного, стерильного голубого цвета, и, к его облегчению, на стенах не было ни одного вышивания в рамке с цитатами из Библии или чуши про «дом, милый дом». Его большие ожидания относительно вкуса миссис Грейнджер в декоре дома не были ошибочны.

— Моя спальня дальше по коридору, — сказала Гермиона, показывая ему его комнату. Она поставила кувшин с водой и стакан на прикроватный столик. — Туалет прямо напротив. У мамы с папой ванная присоединена к их спальне, поэтому тебе надо будет его делить только со мной. Складывай грязную одежду в корзину, а в шкафчике под раковиной есть запасные мыло и зубная паста.

— Полагаю, это не так плохо, — заключил Том, отщёлкивая застёжки своего сундука. — Ты живёшь в тридцати милях{?}[~48км] от центрального Лондона, поэтому мы же не сможем ходить в Косой переулок постоянно, как прошлым летом? Я мог пройти оттуда пешком из приюта, но тебе приходилось ездить на автобусе или моторе.

— Я спрошу маму, если мы можем присоединиться, когда она будет ходить за продуктами, — сказала Гермиона. — Но у нас есть кое-что получше, чем бегать в Косой переулок и надеяться, что никто не заметит, что мы левитируем книжки. Мы можем практиковаться в магии в подвале!

— Правда? — спросил Том, оживившись. — Ты уже пробовала?

— Нет, — нос Гермионы сморщился в слабой тени хмурого взгляда. — Пока нет. Мама мне не разрешает. Она сказала, что надо сначала дождаться, пока мистер Пацек зайдёт проверить защиту, — а затем её лицо осветилось предвкушением. — Он придёт завтра. Я не могу дождаться нашей встречи, у меня так много вопросов! Я никогда раньше не встречалась с иностранными волшебниками, мне всегда было интересно, как управляются Министерства других стран. В смысле, какие права у них на магический транспорт? И они не следуют современной политике, поэтому, как думаешь, как Министерства на Континенте решают, где их географические границы? Волшебная Британия всё ещё включает в себя Ирландию, а Священная Римская империя ещё существовала, когда был принят Статут…