Одного поля ягоды
Шрифт:
Именно по этой причине он избегал Грейнджеров этим летом, как бы презрительно это ни было.
С этими мыслями он обнаружил себя под тусклыми, затянутыми дымом стропилами «Дырявого котла», подтаскивая сундук к стойке.
Ранним вечером, где-то между обедом и ужином, паб был достаточно пуст. Большинство столиков и диванов не были заняты. За стойкой находился буфетчик, о котором Дамблдор сказал, к величайшему отвращению Тома, что у них одно имя. Буфетчица с повязанным на талии фартуком вытирала поцарапанный деревянный стол на козлах в центре комнаты, убирая капли воска, упавшие с канделябра, прикреплённого к стропилам на потолке с помощью чёрных железных цепей.
Группа ведьм в шляпах на диване в углу наслаждалась поздним чаем, и, как и
— Простите, — сказал Том, подходя к буфетчице, которая левитировала свежие свечи в железные подсвечники люстры, — сколько стоит комната?
— Мы под завязку, — сказала буфетчица, даже не глядя на Тома. — Осталась только двойная комната с удобствами.
— Сколько за неё?
— Пятнадцать сиклей за ночь, завтрак включён. Пять галлеонов и пять сиклей, если Вы платите за неделю. Будет дешевле, если Вы разделите стоимость и найдёте кого-то для второй кровати.
Том подчитал. Десять недель вне Хогвартса будут стоить ему пятьдесят два галлеона, целое состояние, если только он не пожертвует своей уединённостью с незнакомцем, что будет хуже, чем выжимать из себя неуклюжую вежливость с семьёй Грейнджер. За такие деньги он может остановиться в четырёхзвёздочной гостинице в Лондоне или пятизвёздочной в Лидсе или Ливерпуле. За эти деньги он мог купить себе собственную крошечную квартиру в Лондоне — кошмарное место без электричества, работающей канализации или даже крыши в разбомбленном районе, но оно было бы его собственным.
(Но все эти места будут в магловском мире, а это лишит смысла его избегание приюта Вула.)
— Вы берёте деньги за использование камина? — спросил Том.
— Два кната за летучий порох. Бесплатно с любым заказом.
Том ничего не ел с завтрака в Хогвартсе перед поездом. Он подумал о своих вариантах, ковыряясь в пироге с подливой, с гарниром из горошка, с мятой и пастернака со сливочным маслом.
«Дырявый котёл», будучи проводником в магический мир, был самым популярным пабом в Волшебном Лондоне. Были и другие гостиницы и таверны в Лондоне, но они обслуживали только определённых постояльцев. Он знал о пабе в Лютном переулке, который подавал сомнительный «телячий» шницель с «коричневым соусом».{?}[Коричневый соус, когда он не «сомнительный», — традиционная английская приправа к мясу, кисло-сладкий соус из уксуса, томатов и тамаринда, очень похожий на вустерский] Но он никогда там не был, и идея провести там ночь в одиночестве ничуть не прельщала, даже если хозяева будут закрывать глаза на то, как он практикует в своей комнате «непонятную магию» со страниц, переписанных из реликвийных книг его одноклассников.
Он не мог представить, что проведёт всё лето в Лютном переулке, если только не завесит все двери и окна нитками чесночных головок и не станет спать в ботинках и с палочкой под подушкой.
А что было вне Лондона?
Том знал, что по всей Британии располагались поселения волшебников, маленькие волшебные деревни в Ланкашире, и Девоне, и Уэльсе. Как и в магловском мире, цены за пределами большого города обещали быть более сносными, а с магическим транспортом расстояния не были помехой для волшебников. Но он не мог просто приехать туда: чтобы использовать летучий порох, надо знать чёткое название места назначения, и он не представлял, как что-то хорошее получится из запрыгивания в камин «Дырявого котла» с криком: «В девонскую волшебную деревню!». Так он мог оказаться в центре гостиной какой-то волшебной семьи, запуская сглазы от воров и призывая министерскую группу захвата на случай ограбления.
Том много не путешествовал за пределами улиц центрального Лондона. В Лондоне он всегда знал, где находится, лишь по высоте окружающих его зданий, формах крыш и окон, вида уличных фонарей, а также цвету и маркировке почтовых ящиков Королевской почты в виде столбов: на тех, что стояли в его районе, были имена и герб королевы
Виктории, а на тех, что находились в более новом пригородном районе Гермионы, — короля Георга.Единственным другим известным ему городом был Хогсмид в Шотландии. Не сказать, что там было много чего помнить. Город был крошечным, лишь с одной центральной деревней и дорогой: большинство лавок и домов располагались вокруг неё, поэтому посетители могли ходить за покупками от двери к двери самыми снежными зимами, не покидая убежища нависающих карнизов.
Самым большим зданием вне главной дороги была «Кабанья голова» — сомнительная таверна, чьи пристройки, должно быть, установили до Статута и с тех пор не обновляли, — с комнатами, где постояльцам позволялось проводить «личные дела». Том, убедившийся в преимуществах жизни в Лютном переулке, несмотря на характер клиентуры, не мог не увидеть в этом возможности.
Ему было гарантировано уединение. Ему не станут задавать вопросов. И не придётся запасаться головками или разбрасывать чеснок по простыням. Лично Том не возражал против вкуса чеснока в небольших количествах — смешанный с крошками чёрствого хлеба и вжатый в смазанную яйцом курицу, он придавал блюду изысканность и радовал самых привередливых детей его читателей, — но он не мог себе представить, как будет окружён резким ароматом чеснока неделями напролёт. Такой запах довёл бы самого уравновешенного человека до смертоносного припадка.
Он определился, когда закончил с едой.
В Хогсмид.
Сам Салазар Слизерин жил в Хогсмиде во время постройки замка Хогвартса с остальными тремя основателями. Согласно книге, которую Том нашёл в Общей гостиной Рейвенкло два Рождества тому назад, Ровена Рейвенкло, уроженка Шотландии, посоветовала край возле озера как идеальное, скрытое место для постройки волшебной школы. Семьи основателей жили в деревне круглый год: книга рассказывала, что Ровена взяла себе в мужья местного мужчину и родила ему дочь, которую вырастила в деревне.
Для Тома не было места волшебнее Хогвартса. Но когда школа закрывалась и ворота опечатывались на лето, Хогсмид был самым близким, что у него могло быть.
«Жаль, что он всё ещё такой простой», — подумал Том, оплатив свою еду в «Дырявом котле» и взяв пригоршню летучего пороха из банки, и ступил в Хогсмид через камин в «Трёх мётлах».
Камины в «Трёх мётлах» были широкими и с высокими каминными полками, чтобы волшебники и волшебницы могли выходить, не сбив с голов свои шляпы. За ними хорошо следили, в них горел зачарованный волшебный огонь, поэтому там не было никаких поленьев или железных заслонок, о которые можно споткнуться. Казалось, что туда можно поместить кабана на вертеле и уток, и там всё ещё будет место для путешественников.
Камины в «Кабаньей голове», когда он распахнул скрипучую дверь, таща за собой школьный сундук, даже не были разожжены. Том задумался, что бы случилось, если бы он попытался прибыть сюда напрямую из «Дырявого котла». Что это было за размытое зелёное пространство, которое он видел, путешествуя по каминной сети?
«Кабанья голова» пустовала, за исключением одного посетителя в углу. Стоял будний день, поэтому Том не удивился — он был в пабе лишь один раз в выходной. Даже тогда это было не самым популярным местом. Волшебники не осуждали дневное распитие алкоголя, поскольку не было ничего необычного в том, чтобы выпить стакан эля или сидра за обедом, но это не было заведением типа «эль и сидр с пастушьим пирогом{?}[Запеканка из бараньего фарша и картофельного пюре] на обед».
Буфетчик стоял за баром, размазывая грязь на стойке запачканным полотенцем.
Том подошёл, держа багаж у пяток.
— Сколько стоит комната в неделю? — спросил Том. Не лучше ли оставаться прямолинейным? По своему опыту он всегда считал, что простые люди чувствуют угрозу со стороны тех, кого они считают интеллектуальными типами, к которым относят всех, кто использует слова длиннее пяти слогов или говорит без регионального диалекта.
Буфетчик посмотрел на него ровным взглядом: