Огонь в его крови

— Ты можешь измениться в человеческую форму?

Он пристально смотрит на меня, глаза у него янтарно-золотые, а в горле по-прежнему продолжается напевание.

Ну, по крайней мере, он счастлив.

— Хотелось бы мне, чтобы ты говорил на английском языке, — говорю я ему, пытаясь придумать, как изобразить жесты, из которых он смог бы понять, что нам нужно поговорить. Я прикладываю руку к губам и показываю жестом «говорить», затем пальцами изображаю «двухногого человека», а потом, как тот «ходит». — Две ноги? Хорошо?

Кэйл трется носом о мои руки, и его низкое гортанное урчание с каждым мгновением становится все более ласковым.

— Боженьки. Ну, хорошо, в общем, если ты найдешь мне немного воды и дашь мне отмыться, клянусь, я позволю тебе целовать себя столько, сколько захочешь.

Он наклоняет свою огромную голову, затем выгибает спину, мгновение, и он неожиданно опять появляется в человеческой форме. Сидящий на полу на корточках златокожий мужчина встает на ноги, выпрямляя все свое гибкое и великолепное тело.

Сузив глаза, я пристально смотрю на него.

— Великан, а ты точно уверен, что не говоришь по-английски?

Его янтарные глаза смотрят на меня, и его взгляд излучает тепло и явно не легкую влюбленность.

— Клау-да, — бормочет он хриплым голосом, протягивая руку, чтобы прикоснуться ко мне.

И меня пробирают мурашки от подобной возможности.

— Прежде всего, вода, — заявляю я ему. — Я стану гораздо сговорчивей, когда буду чистой.

Глава 10

КЛАУДИЯ

Попытка убедить чересчур перестраховывающегося мужчину-дракона, что я не собираюсь снова сбегать, — это отнюдь не самая легкая задача. Опять же, в общении с Кэйлом ничего легкого не бывает. Всякий раз, когда я отступаю на пару шагов, он преследует меня, словно не верит, что я не попытаюсь снова удрать. Не могу осуждать парня — потому что я и правда сбегала — но так раздражает, когда надо мной постоянно маячит огромная голова. Он не понимает, что я застряла с ним, нравится мне это или нет.

Не могу выбросить из головы солдат Форт-Далласа. Они в меня стреляли, когда Кэйл не отпустил меня. У них было указание мэра убить меня, если не смогут вернуть обратно? Или они действовали на собственное усмотрение? Понятия не имею, и до тех пор, пока не узнаю ответ на этот вопрос, возвращаться домой небезопасно.

Кэйл — теперь единственная возможность на защиту, которая у меня есть, даже если это означает, что у меня не будет много времени побыть одной. Или, например, штанов. Меня вполне устраивает и это.

Я занята тем, что изучаю это новое здание, или, по крайней мере, пол, по которому мы идем. Абсолютно уверена, что Кэйл больше меня даже близко к лестничной клетке не подпустит. Ничего страшного. Я, вроде как, сама спалила эту привилегию. Судя по виду, это офисное здание, и странным образом оно в сравнительно нормальном состоянии, так что охотник за мусором внутри меня надеется найти для себя что-то полезное, пусть даже и не штаны.

Мне очень-очень не хотелось бы и дальше обходиться без одежды. Или обуви. Обувь была бы кстати. С грустью вспоминаю длинное, разорванное платье, которое осталось в последнем здании. Я могла бы повязать его на подобии саронга (прим: Саронг (или сарунг, от индон. sarung) — традиционная мужская и женская одежда ряда народов Юго-Восточной Азии и Океании. Представляет собой полосу цветной хлопчатобумажной ткани, которая оборачивается вокруг пояса (или середины груди — у женщин) и прикрывает нижнюю часть тела до щиколоток, наподобие длинной юбки). Ну конечно. Мне придется использовать то, что достану, а сейчас в моем распоряжении огромное пустое здание. Так что я пробираюсь через нагромождения хлама, открывая дверь, с большим интересом озираюсь по сторонам. Однако Кэйл не позволяет мне никуда заходить. Каждую дверь, которую я открываю, проверяет его большая голова, загораживая солнечный свет. Это несколько раздражающе, но я мирюсь с этим, поскольку в обозримом будущем уходить он не собирается.

А на самом деле я не так уж и уверена, что мне хочется, чтобы он куда-то уходил. Раз у тех людей оружие, пожалуй, положусь на драконов. Или, по крайней мере, этого дракона.

В конечном итоге нахожу ванную. Удача! Внешне она выглядит почти неповрежденной — никаких проломов в стенах, никаких разбитых полов. Одна из кабинок снесена, и в потолке большая дыра, а так все нормально. Я поворачиваюсь к Кэйлу.

— Мне нужно побыть здесь немножко одной, ладно?

Он трется носом о мои волосы.

Да-а. Ясно. Мы проходим сквозь серию пантомим, включающую наш очень маленький словарный запас и множества жестов. Думаю, в конце концов, он понимает, что мне нужно несколько минут побыть одной и что деваться мне некуда. Когда осторожно закрываю дверь ванной, он за дверью не ревет от ярости и не бесится как ненормальный. Там тихо. Почувствовав от этого облегчение, проверяю ванную и уделяю несколько минут, чтобы воспользоваться удобствами. Как только заканчиваю, направляюсь к большому зеркалу за раковиной. Оно треснутое и грязное, но я все еще могу видеть свое отражение, и… уж лучше бы я этого не делала. Черт, зрелище жуткое.

Лицо, которое смотрит на меня оттуда, — человеческое, но не более. Я выгляжу лохматой и испуганной, и на мгновение мне кажется, что смотрю на Эми. Прошло столько времени с тех пор, как я видела собственное отражение, что уже не узнаю себя. Я больше не тот лучезарный и полный бодрости подросток, какой когда-то была. У женщины, которая стоит передо мной, взгляд загнанного зверя, она тощая, слегка обшарпанная и сильно избитая.

Однако это не Эми, и у меня сердце разрывается от боли. Моя сестренка. Надеюсь, с ней все в порядке.

У девушки с отражения в зеркале в глазах выступают слезы, и я шлепаю себя по щекам, прежде чем они успевают пролиться. Ну, это оставляет лишь еще один грязный след на коже. Я вся покрыта огромными синяками и тонким слоем грязи. Еще у меня царапины по всему телу, а волосы — всклокоченный беспорядок, в котором застряли сухие листья и мелкий строительный мусор. Дотрагиваюсь до одной из огромных царапин и вздрагиваю. Черт, ну и позорище, а у меня нет воды, чтобы помыться, даже питьевой. Унитазы сухие, и я понятия не имею, работают ли эти раковины. Так много сантехники Старого Далласа отправилось на помойку из-за отсутствия надлежащего обслуживания.

Повинуясь импульсу, протягиваю руку и поворачиваю ржавую ручку смесителя на одной из раковин, расположенных друг за другом в ряд. Трубы в стене начинают скрипеть и лязгать, слышу, что за дверью пыхтит Кэйл, перекидываясь в свое большое драконье тело, несомненно готовый меня выручать. Через мгновение вода начинает булькать и выплевываться из крана. Поначалу она коричневая и мутная, а потом вдруг становится идеально безупречной, и я задыхаюсь от восторга. Вода. Текущая, восхитительная вода. Мне так хочется пить. Сложенные чашечкой ладони я подставляю под струю воды, чтобы напиться, но тут меня передергивает от того, насколько грязные у меня руки. Сначала мне нужно помыться…