Охота за тенью

Ехидный вампир наигрывал легко узнаваемое, распеваемое по всем кабакам: "Вы несите меня ноги, несите! Вы меня от бабы злой спасите!"

– Тьфу на тебя.
– Проворчала я. Аден усмехнулся.

– Ну, дело твое. Во всех смыслах. Кстати, вот что чуть не забыл спросить. Кого из наших ты видела в последнее время?

Я задумалась. Среди охотников только вот такие расспросы и помогали узнавать о новостях.

– Подожди-подожди, так сразу не вспомню... Кажется, Виктора? Да, точно, его!

– И что он?

– Расследовал со мной в Риласе похожее дело. Только там проще было... Это было около месяца назад.

– О, значит, устарела твоя информация!

– Обрадовался Аден.
– Я его совсем недавно встречал. Представь, решил попробовать себя наставником!

– Да ну?
– изумилась я.
– Надо же. А что еще знаешь нового?

Адену снова не дал сказать скрипач.

"Меня хлебом не кормите,

Дайте кости перемыть..."

Мы недовольно обернулись.

– Рен!
– Возмутилась я.

– А! Что такое?
– Так искренне удивился вампир, поднимая голову от скрипки, что я почти поверила.

– Хватит перебивать?

– Куда перебивать?

– Да ты сам понял!

– Господа охотники, идите да отоспитесь. Мерещится вам непонятное...
– Пожал плечами скрипач и отвернулся, снова став подкручивать колки. Только довольную ухмылку не успел спрятать.

На порог вышел трактирщик, оглянулся и заметил меня.

– Сготовилось все! Извольте пройти.

– Ладно.
– Решил Аден.
– Иди, а я еще загляну в одно место.

Он отхлебнул из небольшой фляжки.

– Куда?
– Не поняла я.
– Что-то еще нужно сделать?

– Да я так...
– Туманно отмахнулся охотник, глядя вдоль улицы.
– Раз уж оказался в этом городе, схожу по делам.

– А... Ну да, такие дела это святое. Привет заветам Маркуса.
– Съехидничала я. Улыбнувшийся охотник отсалютовал мне фляжкой. Наверное, и ему наставник то же самое говорил:

"После тяжелой охоты иногда полезно выпить. Но лучше помогает любовь". И шкодливо усмехался, глядя вверх и явно что-то припоминая. "Ну... та самая".

Я окликнула Адена.

– Может, еще бодрящего одолжить? У меня оставалось!

– Да тьфу на тебя!
– Возмутился он, и пока я еще чего не посоветовала, ускорил шаг, сворачивая в переулок.

Сохраняя на лице улыбку, я вернулась внутрь трактира.

За столом, где оставили мой заказ, уже сидел Браш, с хмурым видом о чем-то размышляющий над своей тарелкой. Длинные пальцы рассеянно крошили хлеб, скатывая крошки в комочек.

Он кивнул мне, но в остальном никак не отреагировал на соседство. Я решила тоже не мешать, и взялась за свой ранний ужин (или поздний обед). Некоторое время мы сидели в тишине, иногда прерываемой возней человека за стойкой.

– Ты уже искала некроманта?
– Опомнился волкодлак.

Я удивленно подняла глаза.

– Ты как узнал? Я что, плохо следы затерла?

– Нет, просто почуял.

– Не знала, что ты умеешь определять вид волшбы.

Браш медленно качнул головой.

– Насчет вида я просто предположил. Это ведь первое, за что ты могла взяться по приходу сюда.

– Если не секрет...
– Я подперла ладонью подбородок.
– Как ты чувствуешь колдовство?

Он задумался.

– Не секрет, конечно. Только не знаю, как объяснить... Иногда как запах. Вот от твоих рук сейчас явно несет магией. Но чаще это просто как отзвук. Как от громкого звука, или...
– Он обвел взглядом стол, словно ища подсказку, и шлепнул ладонью по столешнице.
– Вот так. Представь, что ты не слышала звука, но слышала отдачу руками, через древесину.

Я закивала.

– Мне приходилось одно время обходиться без слуха. Я поняла. Это как мелкое дрожание. Если звук очень громкий, например, если железный лист упал с высоты, то ощущается где-то внутри, словно передается по воздуху.

– Во-от. А я чувствую это сильнее, и при этом никакого звука. Просто отдача. Кстати, ощущение мерзкое. Очень долго привыкал к нему, когда был в Магике.

– Что, раздражало поначалу?

– Не то чтобы, но часто поднимало среди ночи. Там же адептов толпы, и всех хлебом не корми, а дай только свою дурь деть куда-нибудь. Так ведь?
– Он многозначительно посмотрел на меня. Я смущенно хихикнула.

– Ну, было такое...

Задумчиво поковырялась в тарелке и снова подняла взгляд. По случаю жары окна были завешены плотными шторами, и в тенях на лице собеседника явно выделялись отсвечивающие желтизной глаза, то и дело сверкающие зрачками, отражающими боковой свет. Не заметить их сразу было невозможно, а перепутать его с оборотнем - проблематично, для тех, кто разбирается.

– Мне вот интересно, у тебя не было проблем, если тебя узнавали?

– Смотря где.
– Он равнодушно повел плечом.
– Если рядом Аден, никаких вопросов.

– А если нет?

– Сейчас выручает орденский знак. А раньше всякое бывало... Хорошо, шрамов на мне не остается, а то и так злопамятный.
– Он усмехнулся.

Я окинула его взглядом. Жаль, что так вышло. Мне казалось, что уж он-то может жить с людьми спокойно.

– Ты поэтому вернулся?

Браш поднял глаза кверху и ответил не сразу, словно сам прикидывал, а что же побудило его, после того как отпустили с миром, снова присоединиться к ордену.

– И поэтому, наверное, тоже, но вообще...
– Он поскреб подбородок.
– Надо же мне куда-нибудь себя деть. Другого занятия я по себе не нашел. Среди людей жить оказалось проблематично. Нервничают они отчего-то, дергаются, если узнают...
– Он задумчиво смотрел на столешницу. Ковырнул край когтем, и рассеянно прокрутил между пальцеми завиток древесной стружки.

– Но это не главные причины. Понимаешь, когда вкусишь этой жизни, с погонями и преследованиями, постоянной опасностью, очень радуешься, получив долгожданный покой. Но недолго. Обычная жизнь оказывается какой-то пресной, и скоро начинаешь киснуть от скуки. А сны прежнем времени, которые поначалу казались кошмарами, начинаешь вспоминать чуть ли не с ностальгией.
– Он покачал головой.
– Нет. Оставить это позади не так-то просто.

Я склонила голову набок, обдумывая его слова. Подняла взгляд.

– А... другие? Твои собратья. Как с ними?

– Не братья они мне.
– Ровно ответил волкодлак.
– Или думаешь, мне жалко тех, которые были среди жрецов? Не смеши.

Он покатал в пальцах хлебный шарик, и покосившись мне за спину, щелчком отправил туда, в темный зев камина. Я обернулась - там только пискнуло и зашуршало. По задней стене мелькнул крысиный хвост.

Браш оперся локтями о стол, и положил подбородок на сомкнутые ладони.

– Есть светлые. Есть темные. И есть они везде. Я не называю себя светлым, и не считаю правильным, а тем более праведным. Но считаю, что есть среди моих, как ты сказала, собратьев, которые не заслуживают жить. Они могут только вредить другим, и больше ни на что не способны. Больше ни о чем и не думают. Какой от них толк?
– Спросил сам себя волкодлак, отщипывая от хлеба очередной кусочек. И прожевав его, сам и ответил: - Никакого.