Око за око

Напоминавшие чем-то боязливо приросших к пню опят, старики и мужчины оглядывались по сторонам, впервые оказавшись в замке Болтонов. Опасливо поглядывая на буравившего их взглядом мужчину, они жались к друг другу, виновато качая головами. Леди Болтон выглядела более приветливой, ведь просящие и их просьбы были для нее привычным делом.

– Ты одним своим видом распугал бы всех белых ходоков. – шепнула мужу оглядевшаяся Санса и, развеселившись от собственных слов да от расширившего ноздри недовольного бастарда, решила поправить положение. Она вложила свою руку в руку лорда Болтона, и простой жест возымел эффект. Девушка почувствовала, как сжалась жесткая и грубая мужская рука, сдавив до боли ее тонкие пальцы, и Рамси Болтон вновь широко улыбнулся.

– Чем обязан?

Из толпы вышел невысокий старик. Стягивая с себя шапку, он заблестел своей неприкрытой лысиной, и начал говорить.

– Милорд, миледи. – поклонился он, неуверенно и неуклюже. – Простите, но… Сил уж наших нет! Совсем распоясались эти Амберы. Мы-то вон оно как! Вроде как на границе. Дак на границе-то по вашу сторону от Одиноких холмов, а они к нам повадились, как волки на овец. – вывалил он нескладно всю суть проблемы. – Требуют по монете в день. Мы, это… Им платили, да вот как услышали, что в Дредфорте теперь лорды, перестали.

– Да!

– Они теперь грозятся разбоем да обещают насиловать наших жен и дочерей.

– Да!

– А еще разворовать хлева со скотом. – вновь вернулась инициатива к лысому старику. – Зима пришла... Охотники и рыбаки все уж перебрались. Им-то, поди, легче, а мы не можем уйти с земли. Отправили всех девок по соседям, а нас-то и самих могут… Того. – дожаловался пожилой мужчина, выставив вперед ногу, но хищный взгляд лорда его напугал, и он вновь прижался к своим.

– И что нужно от меня? – недовольно шевелил губами бастард.

– Да… Прогнали бы вы их, милорд! Уж они-то после ваших крестов теперь не такие смелые, – улыбнулся старик, изрядно подсластив слух хозяина Дредфорта, и, улучив момент, Санса вновь заговорила.

– Кроу, прикажите на кухне накормить наших гостей. Лорд Болтон пока примет решение.

– Благодарствую, миледи. Это мы с радостью… Это… – толкал кто-то старика в бок. Один из мужчин вышел вперед с увесистой котомкой, откуда его товарищ помог достать крупные головки домашнего сыра. – Моя старушка сварила. Козий. Он у меня на всю округу славится. Коз своих я кормлю только яблочками, и запаха никакого, и аромат… – смолк старик от очередного толчка в бок.

Оставив щедрые по мерам крестьян дары, гости ушли за ключником. Сидевший во главе стола Рамси Болтон все еще жалел о том, что не вытолкал их взашей, и удивлялся отчасти себе и своей жене. Складывалась чересчур идеальная картинка жизни северного лорда и его жены, и знавший, что у жизни в отличие от сказок всегда плохой конец, он чувствовал некий подвох.

– Вышлешь людей?

– Потеря времени и ресурсов.

– Неужели ты не найдешь способа им помочь? – зная какие слова сказать, бередила девушка мужское самолюбие, и принявший вызов он снова довольно хмыкнул.

– Идем.

– Куда? Туда?!

– Нет. Не стоит баловать нашего гостя твоим обществом слишком часто, – загадочно улыбаясь, Рамси Болтон вел ее за собой. Он привел ее в какую-то комнату, и оглядевшаяся Санса увидела ладно сколоченные сундуки. Замки на них были вырваны с мясом, и, судя по засечкам, прошли они не близкий, а главное неспокойный путь. – Ты говорила, твой старик богат, – начал Рамси, обходя небольшой сундук. – Я приказал моим людям быть внимательными. Ты оказалась права, – сказал он и с грохотом откинул крышку.

Небольшой ящичек был доверху набит монетами, и, хотя Санса никогда не отличалась сребролюбием, все же подошла и зачерпнула горсть драгоценного железа, звонко роняя блестящие медяки обратно в сундук.

– Это с его корабля?

– Да. Прихватили все ценное. – передвигаясь между сундуками и прочим хламом, наставленным в комнате, проговорил бастард. – Даже интересно... Сколько лежит у него по замкам, – скалился Рамси. Он прошел к еще одному большому сундуку, и призывно помахал девушке ладонью. – Открой.

Санса внимательно на него посмотрела. Там точно были не монеты, и, зная норов мужа, она предположила в деревянном ящике нечто ужасное и, медленно открывая крышку, часто задышала... Опасения не подтвердились. В сундуке лежали ткани! Увесистая парча, переливавшиеся на свету бархат и атлас, невесомая органза. Никаких трупов или отрубленных частей тела, только многочисленные ткани, из которых теперь можно было сотворить не одно прекрасное платье. Завороженная этим сокровищем Санса увлеченно опустилась на колени. В ней на мгновение ожила маленькая девочка, и леди Болтон стала со знанием дела разглядывать и ощупывать столь неожиданное подношение бастарда. Странное ощущение заставило ее улыбнуться – его характер и увлечения оставляли желать лучшего, но все же иногда даже его можно было назвать сносным.

Петир, видимо, готовил ей золотую клетку. Если бы схватил ее он, а не наоборот, лорд Бейлиш держал бы ее на корабле, наверняка пытаясь обмануть видимостью старых дружеских отношений. Наверняка бы принес ей ткани на рукоделие, лимонных пирожных и старался бы быть где-нибудь поблизости, рассчитывая на возможную взаимность. В этом был весь Мизинец, всегда старавшийся поиметь максимальную выгоду со всех своих прожектов. Получил бы он свое или не получил – не так важно. В один день Санса бы увидела Королевскую гавань с палубы его корабля, и тогда бы еще раз убедилась – верят Мизинцу только дураки. Впрочем, ее отец дураком не был, спешно поправила она себя. Просто честный человек из принципов чести никогда не играет с нечестивцами в их игры, а те радостно этим пользуются. Вновь вспомнив о предательстве лорда Бейлиша, Санса мысленно приписала авторство подарка бастарду.

Стоя неподалеку, Рамси Болтон смотрел на ее коленопреклоненную фигуру, расплывшуюся вьющимися локонами по зеленому бархату платья. Она явно была довольна, и бастард давился тихим бешенством. Какой-то старик, карлик, принц… Сколько еще было мужчин, которые летели на эту рыжую голову как мотыльки на огонь, а он по-прежнему не имел над ней должной власти. Страх, в его положении, видите ли, ему не подходил, а на что он мог еще рассчитывать? Это для Миранды он был наполовину лордом, а для Сансы наполовину бастардом, незаконорожденным и недостойным, всегда и во веки веков. Там в Винтерфелле, бастард ведь особо-то ее не истязал, больше запугивая и унижая. Спустив ее с ее заоблачных высот, он рано или поздно вбил бы в ее прекрасную голову одну простую мысль – она принадлежит ему, только ему, и когда бы он задал ей вопрос «любит ли она его», его женушка бы покорно ответила «да, милорд». Наивный он даже думал, что его задумка удалась. В последние дни перед побегом она была тихой, не плакала и старалась сделать все, что он просил. Даже вычистила ему сапоги под его чутким руководством, не побрезговав грязной работой, но он жестоко обманулся, поплатившись за подобное упущение.

Сейчас она снова о чем-то думала, и он подозревал о чем. Они ведь договорились о Петире, а главное… о ребенке.

Это было то самое, что он попросил у нее тогда, когда ей вздумалось выпустить его из темницы. Это было так просто, гениально, приятно, а главное, давало ему столько привилегий разом! Бастард не был в ней уверен после случая с собаками, но все же полагал, что Санса Старк не убьет отца своего чада из принципов глупой старковской чести, принципов высокородной леди. Ведь ребенок без живого законного отца, все равно, что бастард, а горделивая Санса не позволит, чтобы ее дитя кто-то назвал «ублюдком». Не станет никакого смысла скрывать то, что Рамси Болтон жив, а иметь ребенка от какого-то пленника-раба для высокомерной леди Болтон не к лицу.