Олень

– Поспешим, нас явно заждались! – Крикнул, не обращая внимание на окружающих, тут же дав пару шенкелей Вулкану и помчавшись на встречу своим бравым воинам.

К нам навстречу также выдвинулась делегация из десятка всадников и знаменосцев во главе с мессирами Кортни Пенрозом, Генри Лонмаутом и Михелем Венсингтоном. Господа впечатляли. В глаза сразу бросались дорогие сложносоставные воронёные доспехи, поверх которых через плечо были наброшены мои подарки – шкуры ягуаров, привезенные с Летних островов. Скачущие нам навстречу были без шлемов, предпочтя им шапероны, украшенные золотыми брошами в виде восставших оленей. Лошади также были одоспешены и «увенчаны» плюмажем из перьев экзотических птиц.

– Мой лорд! Моя леди! – Первым громыхнул своим хорошо поставленным голосом сир Кортни. – Штормовой Предел приветствует своих владык! Замок в Вашем полном распоряжении!

Завершив свою короткую речь, Пенроз склонился, как и прочие встречающие, а следом бойко запели трубы, затмившие на время шум вера, и сотни всадников одномоментно скрестили пики, под которыми нам предстояло проехать.

– Добро пожаловать в Штормовой Предел, – взял слово я, обернувшись обратился к своему шокированному окружению и протянув руку к Аше, которую она незамедлительно приняла, – в Наш дом!

***

Шторм в извечно отчаянной и упрямой злобе бился о стены Штормового Предела, желая сокрушить их, но древняя цитадель видала и не такое. Напротив, словно в издёвку над стихией, печи и камины были жарки как никогда, а люди, укрывшись за её стенами и в её чертогах пировали, вкушая яства и напитки, словно не от радости или печали, а от облегчения, что они смогли добраться до замка раньше, чем шторм. Пережитый страх придавал даже обыденным блюдам изысканный вкус жизни, а в пиршественном зале царила необыкновенно оживлённая и праздничная атмосфера, несмотря на все недавние тягости и текущие неудобства.

Штормовой Предел – древний и откровенно гигантский замок, но предназначен он для размещения совсем иного количества возможных гостей. Разумеется, койко-место найдётся каждому, а для лордов и леди по целой комнате, но вот в пиршественном зале пришлось потесниться, а место для танцев и вовсе было совсем небольшой. Однако это нисколько не мешало гостям вкушать моё гостеприимство. Принцип «в тесноте, да не в обиде» сработал на «отлично», отчего атмосфера была более оживлённой и свободной, нежели в столице. Было хорошо заметно, что гости расслаблены и не так парятся по поводу или без – хорошо всё-таки не держать в голове вопрос о том, что о тебе подумают столичные мажоры. В том числе это касается и моей супружницы, что сегодня явно не отказывает себе в вине, перебравшись на женскую половину стола к дорнийкам вместе со своими фрейлинами-сестрами Гудбразер.

Я тоже в одиночестве не пропадал, спокойно выпивая в компании Карона, Морригена и Коннингтона, а также прописавшегося в нашей компании Квентина Мартелла, что с большим интересом слушал наши россказни и шутки. А учитывая что места было немного, сидели считай что вплотную, и постоянно появлялись новые лица.

– «Сигурд, помнишь, у тебя месяц назад жена пропала?»

Изрядно захмелев, я стал выдавать бородатые анекдоты.

– «Ну?»

– «У меня две новости: плохая и хорошая...»

– «Давай плохую».

– «Мы её нашли. В реке утонула».

– «А хорошая?»

– «Мы с неё два ведра омаров сняли!»

Окружающие стали ржать как кони, а Гайард и вовсе, выплеснув вино из кубка стал лупить рукой по молочному поросенку в приступе безудержного смеха, что развеселило нас ещё больше. Но всё-таки, несмотря на бодрое и весёлое настроение, было видно, что люди утомлены длительным путешествием и пережитыми эмоциями, отчего приветственный пир потихоньку выдыхался. В свои выделенные покои стали удалятся всё чаще и чаще, а за столами, в конце концов, остались только самые крепкие завсегдатаи и те, кто хотел что-то обсудить.

– Теперь я брата понимаю. – Спокойно и с тоской произнес Брайс, сделав небольшой глоток из кубка. – Признаться, сам бы хотел вступить в твою гвардию.

Мы с Брайсом Кароном остались вдвоём за столом, что позволяло нам говорить свободно. Квентина, прямо скажем, Оберин отправил в постель. Морриген и Конненгтон вышли по нужде, да так и пропали где-то, наверняка заснув где-то по дороге. Немудрено, особенно после такого количества выпитого.

– Ты в первую очередь лорд и глава Дома, Брайс. – Мягко, но настойчиво проговариваю прописные истины этому пылкому мужчине. – А уже потом рыцарь.

– Тц… говоришь как мой отец брату... – мой собеседник сразу посмурнел.

– Наверняка нечто подобное говорил и батюшка Роберту, – невесело улыбнулся другу, – так говорят все отцы свои наследникам.

– Да, тут ты прав.

Согласившись со мной, Брайс молча поднял кубок, а я последовал его примеру. Переглянувшись, мы молча и не чокаясь выпили, каждый вспоминая родителей. Ренли своих отца и мать помнил слабо, а вот Брайс похоронил своих относительно недавно.

– И всё-таки слухи о твоей гвардии оказались преуменьшены. – Нахлынувшая тоска отпустила владыку Ночной Песни, позволив ему вернуться к заинтересовавшей его теме. – Тысяча латников – грозная сила. Это уже не гвардия, а войско...

– «Чёрные роты», – мягко перебил друга, смело намереваясь приоткрыть свои планы, – так решил их назвать. И их будет больше – в планах тысяч десять. Не только конных, но и пехоты. Всё как у «Золотых мечей» – жалование, порядок, дисциплина и никакой феодальной чехарды и вольности.

– «Чёрные роты»? – С улыбкой поинтересовался Брайс. – Ты на Стену собрался, дружище?

– Пока нет. – В ответ виновато улыбнулся. – Я долго думал над названием, да вот ничего лучшего не придумал. А о дозорных, признаться, совсем позабыл...

Мы с другом рассмеялись над моей оплошностью, следом вновь выпив.

– После сегодняшнего представления многие заговорят о твоих «Чёрных ротах», – непринуждённо продолжил Брайс, – создание такого большого войска может натолкнуть многих на мысль: «лорд Ренли что, готовится к войне?»

– А если и так? – Я поймал взгляд друга и сам в ответ всматриваюсь в чужие глаза, не намереваясь его «отпускать».

Карон хоть и друг Ренли, но в первую очередь он феодал, которого не может не беспокоить своё положение. А первым на ум вассалов при виде могущественного войска у своего сюзерена приходит простой вопрос: «когда оно будет использовано против нас?». Брайс задаёт отнюдь не пустые вопросы, теша свой интерес да поддерживая разговор – ему важно понять мой настрой и мой мотив. И делает он это не только для себя, но для прочих заинтересованных лиц, для других лордов. Карон вполне обоснованно считается моим близким другом и то, что именно он со временем станет мостом между мной и частью «штормовой знати», было лишь вопросом времени.

– Ты был в столице. – Я продолжил аккуратно давить друга взглядом, вместе с тем, уводя его мысли в сторону от перспектив использования «Чёрных рот» против «своих», – видел царящий там мнимый покой. Но амбиции отдельных Домов непомерны, Брайс, а конфликты нарастают. Благородные Дома хорошо помнят нанесённые в прошлом обиды, а Джон и Роберт не вечны... когда наступит их время... боюсь, нас ждут тяжёлые времена. И к этому стоит быть готовым, друг мой.

Карон нахмурился, принимая мои слова и опустив глаза к своему кубку.