Олень
Шрифт:
«А меня?» – чуть было не воскликнул, но сдержался.
В этот момент наш разговор оказался прерван счастливой и извозюканной в грязи и листве Ашей, что на полном ходу приближалась к нам, одной рукой придерживая притороченную к крупу и заливающую его кровью среднюю тушку кабанчика. По ходу, меня вновь будут уговаривать на шашлык.
Впрочем, сам виноват, новатор хренов...
Интерлюдия V
Арианна, сколько себя помнила, завидовала кузинам. Не их мнимой воле, свободным нравам, яркой внешности или пылкости характера. Нет, о чём о чём, а принцесса мечтала о любви, не платонической, а… семейной. Всегда с трепетом, грустью и белой завистью она наблюдала, как Оберин печётся, милуется и обучает
Её мать, леди Мелларио Мартелл, покинула Дорн более пяти лет назад, вернувшись в свой родной Норвос и оставив позади не столько Дорн, сколько своих детей и в первую очередь Арианну, так остро нуждавшуюся в её поддержке и наставлении. Отец же... принц Доран, обладая крайне закрытым нелюдимым характером, усугублённым подлой и неизлечимой болезнью, был крайне далёк от своих детей, намеренно или нет, но отстранившись от них. В таких обстоятельствах юная принцесса при живых родителях чувствовала себя сиротой.
Но время, насколько это возможно, лечит и примиряет, и Арианна нашла отдушину в своих кузинах, в мелких интригах и шалостях, бесконечно вьющихся в Солнечном Копье. Девушка достаточно рано поняла, что красива и привлекательна, чем в скором времени, – не без помощи и подсказок кузин, – научилась беззастенчиво пользоваться, оттачивая свои навыки. Жизнь шла своим чередом: фавориты, фаворитки, забавы (в том числе и плотские), игры и непростое вдумчивое обучение у учителей, подобранных отцом и дядей. Новые встречи и знакомства. Поклонники и воздыхатели. Турниры на именины, и тайные ночные дуэли за её сердце и расположение. Жизнь била ключом и казалась безоблачной и лёгкой в окружении богатства и всеобщего восхищения.
Однако первые буревестники будущих тревог не заставили себя долго ждать. Девушке исполнилось шестнадцать – настала пора помолвок и сватовства, которую Арианна ждала с нетерпением, предвосхищая сюжеты из сказок о любви, верности и чести, принцах и принцессах. Как это сочеталось с цинизмом и умением выворачивать чужие светлые чувства в маленькие трагедии и персональные забавы? Легко и изящно, ибо в шестнадцать лет и не такое возможно. Но прельщала её и мысль, далёкая от красивых сказок. В конце концов, замужество сулило наследнице Солнечного Копья известную толику подлинной свободы… и, может быть, даже власти. Отец, прежде чем окончательно удалиться в Водные Сады, официально назначил своей соправительницей Арианну, но реальные рычаги власти, влияния и авторитета остались в руках дяди Оберина, который хоть мягко, но настойчиво не позволял девушке углубляться в «скучные» дела, оставив ей хоть и яркие, но лишь представительские функции.
Брак, в случае Арианны, закреплял и гарантировал её права как наследницы и соправительницы, возвышая и усиливая. А в том, что Арианне удастся беззастенчиво вертеть будущим мужем, девушка нисколько не сомневалась – за свою юность она вдоволь отточила свои навыки и методы убеждения. Принцесса уже видела себя во главе Дорна, в счастливом браке и в окружении верных людей. И какими же сильными были душевное опустошение, уныние, тоска и тихая злость, когда отец стал свозить в Солнечное Копьё немощных стариков всем, кроме неё, словно на потеху.
Арианне приходилось их встречать, мило улыбаться, смеяться над их глупыми стариковскими шутками, развлекать, сидеть за одним столом, слушая стенания о былом и славном. Это оскорбительное унижение длилось почти до её двадцатилетия. Ни отец, ни дядя и слышать не хотели Арианну, её доводы, мысли и тем более желания, словно её мнение не существенно… словно она для них не существенна. Именно тогда, в тихие бессонные ночи в разуме девушки стали зарождаться мрачные мысли о том, что отец не желает видеть Арианну своей наследницей. Под светом луны хорошо известные факты и обстоятельства приобретали совсем другие оттенки.
Арианна осознала себя в золотой клетке. Оберин крепко держал всю власть в Солнечном Копье в своих руках, и
ни при каких обстоятельствах не подпускал к ней принцессу. Отец в Водных Садах занимается воспитанием младшего брата, Тристана, тогда как Квентин находится на воспитании у Айронвудов и, как говорят, делает большие успехи, сдружившись с семейством старых недругов Мартеллов. Что если Квентина готовят на замену Арианны с целью умаслить Айронвудов и окончательно сгладить плохие отношения, женив его на девице этого рода? Какую судьбу готовит отец своей дочери? Лишить власти и наследства? Продать следом как скотину, купив чьё-либо расположение?Как бы то ни было, но взаимоотношения в семействе Мартелловых усугубил случайно подслушанный Арианной и Тиеной разговор отца и Оберина, в котором девушка уже списана с доски кайвасы. Для них она не наследница по праву и традициям, а лишь грелка для трона. С той поры Арианна ожесточилась, чувствуя свою уязвимость и беспомощность, а безоговорочное доверие утратили все окружающие, кроме, разве что, кузины Тиены, также возмущенной подобными известиями. Хоть дочь Красного Змея была не так радикально настроена, постоянно пытаясь втолковать принцессе, что они многое могут не знать, но Арианна уже настроила себя на борьбу.
Аккуратно, якобы из прихоти и девичьей наивности, принцесса стала приближать к себе наследников и наследниц благородных домов Дорна. Наследница Крапчатого Леса, Сильва Сантагар, братья Дальты из Лимонной Рощи, Герольд Дейн из Горного Приюта и множество других младших домов, что ищут её расположение. Время шло, Арианна копила друзей и сторонников, влияние и авторитет, принцесса стала всё более активно участвовать в жизни южного королевства. Однако, как казалось, ни Оберин, ни отец не относились к этому с опаской, спокойно воспринимая происходящее, что ещё сильнее выводило из себя Арианну. Отца мало что волновало, а Оберин иногда даже позволял племяннице взять вверх, предоставляя ей право участвовать в принятии решения по тому или иному вопросу.
Так и текла жизнь в Солнечном Копье, сонно и неторопливо, пока не разразилась песчаная буря, принесённая на крыльях ворона из столицы. Ренли Баратеон, не найдя успеха в Просторе, предлагал заключить брак с Арианной, образовав унию из Штормовых земель и Дорна. Оберин, первым прочитавший это письмо, был в ярости, плюясь ядом, гневом и неприкрытой ненавистью. Он уже было хотел разорвать это письмо, но Арианна не позволила, потребовав обсудить всё с отцом. Дядя не смог отказать.
Перспектива брака с Ренли Баратеоном Арианне пришлась по душе. Баратеон верховный лорд, богат и владеет одним из крупнейших войск в Семи Королевствах, а еще, что немаловажно, молод, будучи немного старше Арианны. Но если принцесса ждала поддержки в кругу близких, то она горько ошибалась – собравшийся в Водных Садах род Мартеллов был непреклонен. Отец явно колебался, ибо его советники, в том числе и мейстер Калеотт, были явно не против такого предложения, но Оберин, в свою очередь, был категоричен, а Песчаные змейки, на которых Арианна так рассчитывала, безоговорочно поддержали отца. Всё-таки для змеек отец является Божеством, чьи авторитет и мнение непоколебимы. Если он говорил кого ненавидеть, то змейки ненавидели, даже не задумываясь о причинах… или задумываясь, но в любом случае занимая отцовскую сторону.
Арианна чувствовала вящее отвращение от всего происходящего, наблюдая за тем, как её судьбу и судьбу Дорна решают Оберин и его дочери! За неё! За Арианну! Совершеннолетнюю наследницу! И, к ужасу принцессы, под общим давлением Доран сдался, вновь уступив младшему брату. И с каким шакальим оскалом они писали Ренли ответ, предвкушая, как это весело, гордо и забавно будет звучать в столице! Тиена после этого долго, не оду ночь, извинялась перед Арианной, но осадок произошедшего остался, а отношения с кузинами охладились. Песчаные змейки не сразу осознали что натворили, но было уже поздно. Арианна прощать не умела, и они знали об этом. Знали и опасались, ибо у каждой был грешок за душой, о котором знала принцесса, но… не довелось и не успелось. Ренли ответил.