Олень

Однако разговор в богороще принёс ей гораздо больше, чем она могла и представить. Мнение и позиция лорда Ренли об их несостоявшемся браке и о перспективах натолкнули Арианну на определённые мысли. Лорд говорил с принцессой, явно исходя из того, что ей известно нечто такое из внутренних дел семьи, что способно настроить против себя Железный трон. Это обстоятельство и прочие щедро разбросанные намёки натолкнули девушку на одну простую мысль – ей уготована судьба стать женой одного конкретного человека, известного всем окружающим, кроме неё! Но кого именно?

Арианне так и не удалось прийти к какому-либо мнению на этот счет. Вариантов слишком много… ведь не за Визериса Таргариена хочет выдать отец Арианну? Точно не за это ничтожество, «короля-попрошайку»! Это бессмысленно и не несёт никаких выгод Дорну. Женить наследницу и будущую правительницу за оборванца, который не в состоянии и сестру свою обеспечить. Правдивый ответ можно получить разве что от отца, если тот, разумеется, захочет на него отвечать.

А тем временем мысли о тайном женихе сменились на праздничную суету, воцарившуюся в Красном замке. Столица наполнилась гостями практически со всех Семи Королевств, и вокруг знойных дорниек начали виться новые ухажеры. Богатые и не очень, молодые и нет, знатные и влиятельные, а также обычные рыцари, ищущие даму сердца. В былые дни Арианна получала бы истинное удовольствие от такого количества мужского внимания – подобное ей всегда льстило и поддерживало чувство уверенности в собственной красоте, изящности и способности использовать это оружие. Но сейчас подобный ажиотаж вокруг её персоны только горько раздражал.

Сиры и лорды вились вокруг Арианны, а она искала общество лишь одного человека – Ренли. Каждый раз мечтая вновь «случайно» встретиться в коридоре, о новом разговоре, пересечься взглядами, прижаться плечом или положить руки на его локоть. Оказаться хоть раз в его объятиях, не говоря уже о большем. В какой-то момент, она осознала, что оказалась очарованной Баратеоном. Его манерами и повадками, чувством защиты и покровительства, веющими за его широкими плечами, пронзительным и ласковым взглядом, крепкими руками. Разве могли эти ограниченные, зашоренные, наглые и откровенно неумелые льстецы с завышенным чувством собственной важности и исключительности хоть в чём-то соперничать с ним?

Шли дни, а непривычные для неё чувства только крепли и расцветали, и… что делать с ними девушка не знала. Что хуже – не с кем было посоветоваться. Обара... без вариантов. Нимерия? Леди Ним сама вилась змеёй вокруг Ренли, но безуспешно, Баратеон ей не заинтересовался, если не сказать более грубо – пренебрёг. «Да, именно так, как пренебрегают проститутками в борделе» – с наслаждением думала об этом Арианна, радуясь неудачам кузины. А вот Тиена принцессу удивила, первой начав интригующий разговор, огорошив ту, что не против заиметь ребёнка от Ренли или вовсе стать «официальной любовницей» лорда.

В ответ на шок со стороны принцессы, Тиена пояснила, что ей уже пора задумываться о будущем и ей, как бастарду, никогда не найти более хорошей партии. А если оказаться в свите такого лорда и проявить свою полезность и верность, можно много добиться. Тем более, разоткровенничалась кузина, Ренли ей также пришёлся по душе, попав в любимый тип мужчин. Открыто выраженная приязнь к Баратеону невольно сдержала откровенность уже со стороны Арианны. Принцессу кольнула ревность.

Дальше больше! Свадьба стала настоящей пыткой для принцессы. От начала и до конца, от выезда из Красного замка, церемонии в септе и до пира Арианна представляла себя на месте Грейджой. Что это ей восторженная толпа кричит здравицы, что она приносит клятвы перед ликами Семерых, что именно она сидит во главе пиршественного зала, степенно принимая дары. Что именно она целует Ренли, и что именно её должны были сопроводить в покои с ним. Её, а не Ашу! Эта идеальная свадьба должна была быть ЕЁ!

Ревность и зависть по отношению к железнорождённой расцвели невиданно буйным цветом в душе Арианны. Так же, как и обида с раздражение к собственной семье, лишившей её этого. Принцессу обуяли эмоции, и только терпеливо и старательно выпестованный внутренний контроль держал бурю в узде. Пытка была почти невыносима, и она молила Оберина вернуться домой как можно раньше, но дядя, погружённый в собственные интриги, лишь отмахнулся. Девушка замкнулась в себе и отдалилась от своей свиты, не желая покидать выделенные ей покои без особой надобности.

Однако напавшую хандру удалось развеять путешествием в Штормовые земли – новые впечатления вновь наполнили её жизнь красками, оторвав от самобичевания и сожалений о несбыточном. Караван медленно полз по королевскому тракту через Королевский лес, устраивая частые, иногда многодневные стоянки, во время которых устраивались пиры и охота, на которой во всей красе блистала Аша. Эпатируя лордов мужским костюмом, она с удовольствием принимала участие в любой охотничьей забаве, от загона до ловли соколами, демонстрируя всем окружающим ладную фигурку и сияющую счастливую улыбку.

Арианне, впрочем, также не на что было жаловаться. Ренли к охоте был равнодушен, и он больше уделял внимания своему окружению и гостям, совмещая серьёзные разговоры о торговле с беспечными анекдотами и шутками. В связи с этим принцессе без труда удавалось затягивать Баратеона в очередную беседу или прогулку, узнавая молодого лорда всё больше и больше. В некоторой степени это общение тоже было изощрённой пыткой (разве что добровольно выбранной, а не навязанной обстоятельствами или обязательствами), но девушка терпела, буквально впитывая всем телом тепло и приязнь, исходившие от него. Постепенно Ренли открылся с новой для неё стороны, не как лорд, а как человек и мужчина. Он добр, милосерден, не злопамятен, проницателен и любит детей, но при этом твёрд и принципиален. Вести беседы с ним оказалось невероятно интересным занятием, его ум, кругозор и эрудиция могли, казалось, посоперничать с таковыми у самых умудрённых мейстеров Цитадели. Арианна действительно многое узнала о торговле, о разнице хозяйств в Семи Королевств и вольных городах, о Летних островах и о дальних землях, о кулинарии и его экспериментах. Ренли порой становился столь восторженным рассказчиком, что невольно вызывал в сердце у принцессы приятную истому. А его глаза, нет-нет, но регулярно делали комплимент внешности принцессы. Она ему нравилась, и девушка чувствовала это. Арианна могла честно признаться себе, что наслаждалась этим неторопливым путешествием...

– Аккуратней, глаза сломаешь, принцесса. – Из глубоких размышлений Арианну вывел охрипший от свиста и криков голос бывшей Грейджой, тихо подошедшей к девушке со спины.

Поравнявшись с Мартелл, Аша бросила взгляд в сторону, куда смотрела принцесса и весело, с толикой дерзости улыбнулась, вернув взгляд на девушку. А Ренли продолжал вести беседу с Оберином, объезжая лагерь по кругу.

– Не переживай так, – Аша ещё сильнее сблизилась с Арианной, тихо продолжив, – мой муж не покусает твоего дядю.

«Было бы из-за чего волноваться» – промелькнула пренебрежительная мысль о своём старшем родственнике в голове у девушки, но не задержалась в ней, столкнувшись с новым вызовом.

– Воняешь. – Прошипела Арианна в лицо собеседнице, слегка отстранившись и прикрыв нос рукавом платья. – Сколько можно Аша, неужели тебе не наскучило?

Аша выглядела… неважно. Взмыленная и перепачканная в крови и грязи. Причем от девушки разило смесью человеческого и конского пота, формируя стойкое амбре, к которому, откровенно говоря, Арианна уже попривыкла. Явно от скуки, в промежутках между охотами новоиспечённая Баратеон крепко втянулась в их дорнийскую компанию, разбавленную девушками и юношами, сопровождавшими своих родителей или воспитателей. У Аши были неплохие отношения со всеми Песчаными змейками, но так сложилось, что девушка в основном общалась с Арианной и Тиеной, посвящая их в некоторые пикантные подробности. То ли насмехаясь, то ли дразня.

– Не строй из себя недотрогу, Арианна. – Аша лишь усмехнулась на показное неудовольствие дорнийки. – Возьми пример с Обары! Поверь мне, нет ничего лучше охоты в этих краях, когда кровь кипит, а в волосах гуляет ветер!

Аша залихватски рассмеялась, явно ещё будучи под впечатлением от только что завершившейся охоты.

– Тем более, – Баратеон стал чуть ли не ворковать, еще сильнее сблизившись с дорнийкой, – тебе диво как пойдёт охотничий костюмчик. Никто не останется равнодушным, поверь мне… и особенно он.