Омут

– Я буду за дверью, - бросает на выходе из кабинета парень преподавательнице, которая, если и удивилась его заявлению, то виду не подала.

В коридор он выходит уже совершенно другим Киром Авдеевым. Не только безнадёжно влюблённым в запретную для него девушку, но и тем, кто за неё порвёт всех без исключения. Сегодня этот список возглавляет Смирнов, который очень сильно пожалеет, что заслужил это почётное первое место. Потому что страх за Отрадную чуть ослабил на горле хватку, а вот гнев наоборот схватил так, что...

что тебе, Гена, лучше начать молиться прямо сейчас.

Когда парень добирается до лестницы, то застаёт одногруппника уже не в таком расслабленном состоянии как пару минут назад. Он беспокойно переминается с ноги на ногу, настороженно посматривая на непривычно хмурого и угрожающе на него смотрящего Мишу, и неловко улыбается.

– Миш, я всё-таки не понял. Что случилось-то?
– спрашивает одногруппник и вздрагивает, когда дверь с грохотом открывается и в проёме появляется Авдеев.

– Не переживай, сейчас узнаешь, - хмыкает Миха, отходя в сторону и забирая у друга пиджак.

– Присмотришь за Отрадной, пока я здесь?
– не отводя взгляд от Смирнова, просит Кир.

– Конечно, - кивает Романов и выходит в коридор, насвистывая под нос весёленькую мелодию.

– Кирюх, слушай…

Первый удар приходится Смирнову в переносицу, поэтому договорить он не успевает, лишь громко вскрикивает и хватается за нос, из которого в ту же секунду брызгает во все стороны кровь. Второй - в живот и одногруппник, скрючившись, сползает по стенке, хрипя от боли.

– Это ты меня слушай, ничтожество, - выплёвывает Кир, присев рядом с Геной на корточки.
– И слушай внимательно, потому что, сам знаешь, повторять два раза я не привык.

– Ч-ч-что т-ты…? Я же н-ничего плохого н-не сд-делал!

Новый удар, на этот раз унизительная пощёчина, резко отбивают у Смирнова всю охоту снова открывать рот. Сжавшись в дрожащий комок, он смотрит на него огромными слезящимися от боли глазами, в которых Авдеев без особых проблем узнаёт страх с готовностью выполнять любые его указания, и вжимается в стену, прижимая руки к окровавленному лицу.

– Боишься, Ген? Правильно, бойся, ведь она тоже боялась, когда из-за тебя-ублюдка чуть голову о стену не разбила.

Вкрадчивый голос Кира разносится эхом по пустой лестничной площадке. От желания объяснить одногруппнику всю неправильность его поступка не словами, а силой, дрожат руки, но парень чувствует, что если начнёт, то вряд ли сможет остановить себя сам. А Мишка, способный бы ему в этом помочь, рядом с Алёной, которую оставлять без присмотра на долгое время не хочется ещё сильнее.

– Зачем ты её толкнул? Нах*я ты, вообще, в её сторону посмотрел, дерьма кусок?!

– Кир, это же… - глухо сипит Смирнов не своим голосом.
– Это же Отрадная… Ты же сам…

– Я, бл*ть, её никогда даже пальцем не трогал и никому другому не разрешал!
– рявкает во весь голос, сжимая ладони в кулаки до побелевшей кожи.

Сколько бы они с Отрадной не ссорились, как бы друг друга не оскорбляли и не пытались задеть, у него даже мысли о физическом воздействии на неё ни разу не возникло. И сейчас осознание того, что пусть и косвенно, он сам виноват в её травмах, потому что когда-то смог убедить всех в своей к ней ненависти, тем самым дав недоумкам карт-бланш на травлю, сжирает его по кусочкам. Жрёт смачно, чавкая и постанывая от удовольствия. Ещё чуть-чуть и кроме слепой ярости в нём не останется ничего. Ещё чуть-чуть и…

Авдеев, выругавшись, бьёт кулаком в стену рядом с головой одногруппника, отчего тот дёргается и сжимается ещё сильнее в ожидании нового удара. Жалкий, испуганный, никчемный. От этой картины Кир брезгливо морщится и вытирает ладони о брюки.

– Значит так, - начинает сухо и жёстко.
– Я хочу, чтобы через полчаса ни тебя, ни твоих документов в универе не осталось. Увижу тебя здесь или рядом с Отрадной - вышибу мозги или что там у тебя вместо них.

– Кир, подожди, не надо… Пожалуйста! Что угодно, но не… - заикаясь, белеет на глазах Смирнов.
– Ты же знаешь… Отец мне этого не простит, он же меня…

Парень усмехается. Конечно же, он знает, иначе бы придумал как наказать его по-другому. Знает, что учеба здесь для Гены последний шанс и, если он вылетит отсюда или уйдёт сам, то его папаша, жёсткий, не принимающий никаких оправданий и ошибок, от него просто-напросто откажется. Перестанет его обеспечивать, вычеркнет из своей жизни и продолжит со спокойной душой жить с молодой женой, которая вот-вот должна родить ему второго сына.

– Он тебя выкинет на улицу как мусор, Гена.

– Кир, прошу тебя… Не надо, пожалуйста… Мы же с тобой сто лет знакомы! Ты не можешь так со мной поступить из-за…

– Ошибаешься, Ген, - Авдеев выпрямляется во весь рост и смотрит на одногруппника снизу вверх.
– Ещё как могу. Надеюсь, что ты сумел меня понять, в противном случае этот разговор будет проходить совсем по-другому. У тебя на сборы двадцать минут. Время пошло.

Оставив Смирнова одного, Кир уходит обратно к медпункту, возле двери которого сидит Миша и, судя по сведённым к переносице бровям, о чём-то напряжённо думает.

– Она ещё там?
– спрашивает парень, садясь рядом с другом.

– Да.

Авдеев вздыхает и, откинув голову назад, упирается затылком о стену. Десятиминутный перерыв на выбивание из Смирнова дерьма немного отвлёк от переживаний о её состоянии, но стоило ему только оказаться через стенку от неё и страх тут же вернулся.

Бл*ть, лучше бы она сейчас находилась в аудитории и, как раньше, не замечала его, чем сидела на кушетке в компании врача, морщась от боли.

Хотя кого Кир хочет этим обмануть?

Это же О т р а д н а я. Та самая, что прочно засела в голове. Что похитила сердце, которое он никому и никогда не планировал отдавать. Что появилась в его жизни совершенно неожиданно и, судя по тому как его от неё кроет, останется там навсегда.

Навсегда же, да, Алёна?

Мне не показалось

13. Кир

– Как прошёл разговор с Генкой?
– повернувшись к нему, интересуется Миша.

– Прекрасно.

– А как он сейчас себя чувствует?

– Х*ёво.

Романов усмехается и ободряюще хлопает Кира по плечу. Парень видит, что друг хочет добавить что-то ещё, но Мишу прерывает открывшаяся дверь кабинета. Вскочив на ноги, Авдеев впивается взглядом в появившуюся в дверном проёме девушку, которая держась за косяк, осторожно перешагивает через порог. От вида её перебинтованных коленей он вновь с силой сжимает ладони в кулаки и давит в себе желание вернуться обратно к Смирнову, чтобы закончить начатое.