Омут

Гордеева раздражённо вздыхает и закатывает глаза.

– Что ты от меня хочешь, Миш?

– Чтобы ты честно ответила о своей причастности ко всей этой истории, - парень склоняется над ней, внимательно всматриваясь в лицо.
– Отрадная из-за тебя пострадала?

– Отрадная пострадала из-за того, что многое себе позволяет, ясно? Это видят все, в том числе и Генка, но почему-то только ты и Кир вдруг словно ослепли. Кстати, не расскажешь причину, из-за которой вы так резко поменяли к ней своё отношение?

– Сомневаюсь, что тебе понравится мой ответ.

Лиля сжимает пальцы на предплечьях и Романову кажется, что она прекрасно понимает, о чём он умалчивает, но из-за упрямства и неумения проигрывать продолжает отрицать очевидное. То, что Кир к ней ничего не чувствует и никогда не чувствовал. То, что он по уши влюблён в другую. То, что у неё нет ни единого шанса, чтобы быть с ним.

– Прости, Кудряшка, но мне начинает надоедать этот разговор, - девушка забирает с подоконника свою сумочку и поворачивается к нему спиной, чтобы уйти, но останавливается, когда слышит:

– Я уверен, что это ты сделала, Лиля.

– Докажи.

Махнув ему на прощание рукой, Гордеева уходит, а Миша переводит взгляд на окно, за которым погода разгулялась окончательно. В такой бы дождь сидеть дома под пледом и смотреть сериалы, а не пытаться вывести на чистую воду бывшую лучшую подругу, чтобы помочь нынешнему лучшему другу. И ведь он действительно был уверен, что в этой со всех сторон мерзкой ситуации каким-то образом замешана Лиля. Потому что видел каким обожаемым взглядом на неё смотрел Смирнов, пока Кир пытался привести Отрадную в чувство. Видел её победную улыбку, которая мгновенно превратилась в горькую гримасу, стоило только другу поднять Алёну на руки.

Парень вздыхает и запускает ладонь в волосы. Телефон, лежавший в правом кармане брюк, вырывает его из мыслей вибрацией, а имя контакта на экране заставляет поморщиться.

– Да, мам.

– Здравствуй, Михаил.

Он прикрывает глаза, выдыхая сквозь зубы, и чудом сдерживает желание по-детски сбросить вызов.

– Добавляла бы уже и отчество, а то просто «Михаил» звучит не так укоризненно и официально, как тебе бы хотелось. Хотя, чего это я? Папа же от меня отказался, значит, и отчества теперь у меня нет. Что-то этот момент совершенно вылетел у меня из головы.

Теперь черёд вздыхать и сдерживаться от лишних слов настал Елены Григорьевны. Романов будто наяву видит, как мать с негодованием поджимает губы, ставит вызов на громкую связь и беспомощно оглядывается на мужа.

– Ты мог бы воздержаться от сарказма?

– Мог бы, но не хочу.

– Я звоню не для того, чтобы пререкаться, поэтому, прошу тебя, смени тон и вспомни, что ты разговариваешь со своей матерью.

Миша усмехается и качает головой. Каждый их разговор начинался с этого предложения и каждый раз это приводило лишь к очередной ссоре.

– Не волнуйся, мам, я об этом никогда не забываю, только жаль, что ты вспоминаешь обо мне раз в полгода.

– Михаил, хватит, - приказывает женщина и парень меняется в лице, чувствуя, как от этой сухой и резкой интонации у него начинает зудеть в горле. – Я звоню, чтобы узнать про Дениса, а не выслушивать твои обвинения. Ты знаешь, где твой брат? Он тебе звонил?

Парень стискивает челюсть и пальцы, отчего корпус телефона жалобно скрипит в его ладони. Ему хочется запустить смартфон в окно, чтобы звоном стекла заглушить огорчение, которое раскалённым железом заструилось по венам. Будь здесь Лиля, то она наверняка назвала бы его наивным и глупым мальчишкой, потому что он после всего произошедшего до сих пор верит в то, что родители смогут его принять таким, какой он есть. Что мама в один прекрасный момент позвонит для того, чтобы узнать именно про его дела, а не в очередной раз об ушедшем в загул Денисе.

Тебе уже давно не шесть лет, чтобы верить в сказки.

– Да, звонил в прошлую пятницу, - Миша старается говорить ровно, будто ему совсем-совсем не больно.

– Где он? С ним всё хорошо? Он…

– Он был под кайфом, мам. Так что, думаю, да, ему было очень хорошо.

– Не говори так! – дрожащим голосом обрывает его женщина. – У Дениса такая серьёзная проблема, а ты вместо того, чтобы ему помочь, только насмехаешься! А если с ним что-нибудь случится?!

– Вот только не нужно перекидывать вину на меня. Ведь это вы родители, которые одного сына вырастили наркоманом, а другого… Как там папа назвал меня в нашу последнюю встречу? Ошибкой природы?

– Михаил!

– Что, мам? Разве я не прав? – парень тянется к карману, где лежит пачка сигарет, чтобы перебить привкус отчаяния горьким дымом, но вспоминает, что стоит сейчас в коридоре университета, и устало прислоняется лбом к холодному стеклу. – Это ведь вы, а не кто-то другой, отправили его в Лондон, хотя прекрасно знали, что ни к чему хорошему эта затея не приведёт. Это ведь вы даже не пытаетесь уговорить Дениса обратиться к специалисту и свято верите, что его зависимость пройдёт сама собой. Это вы и только вы ему всё прощание, чем лишь усугубляете ситуацию.

– Если Денис тебе ещё раз позвонит, то передай ему, чтобы он с нами связался, - вместо матери вдруг отвечает отец и Романов на миг теряется, к своему собственному ужасу понимая, что слышит его голос впервые за год.

По обыкновению низкий, хмурый и строгий. Будто добавь он в интонацию хоть чуть-чуть тепла, случится конец света. Будто Миша и без этого жёсткого тона не в курсе, какого тот мнения о его жизни.

– Ты даже не поздороваешься со мной?
– хрипло выдавливает из себя парень.

Секунда молчания. Тяжелого, как тучи за окном, и пропитанного немым упрёком напополам с разочарованием, а потом вызов обрывается.

Миша убирает телефон обратно в карман и прижимает пальцы к глазам, которые в ту же секунду предательски увлажняются.

Будь Лиля здесь, то непременно назвала бы его дураком, что никак не может принять действительность. Что продолжает верить в лучшее и каждый раз всем своим нутромнадеетсяна то, что никогда не произойдёт.

Ты для них неправильный, больной, аномальный.

Ты для них позор, изъян, недостаток.

Ты для них кто угодно, но точно не любимый ребёнок.

*Вингардиум Левиоса — заклинание Левитации. Поднятие предмета в воздух.

**Непростительные заклятия — три проклятия, которые являются незаконными в мире волшебников.

16. Алёна

За окном солнце пытается пробиться сквозь тучи и плотные шторы в комнате у Кира Авдеева, а у неё пальцы подрагивают, и хочется рухнуть обратно на подушки, чтобы зарыться лицом в мягкую ткань и уснуть. Уснуть и не знать, что в телефоне несколько пропущенных вызовов и смс-сообщений от Олега, из-за которых шумит в голове и появляется желание выбросить смартфон из окна, потому что у неё до сих пор нет сил, чтобы с этим справиться. Потому что она впервые за долгое время спала ночью, а не измеряла комнату шагами, считая часы до рассвета. Потому что… Потому что так будет намного проще, а убегать от проблем у неё всегда получалось лучше всего.